Гарри Поттер Драко Малфой и рабыни Хогвартса (глава 6)

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Гарри Поттер, Драко Малфой и рабыни Хогвартса (глава 6)

Гарри Поттера и его мир выдумала Д. Ролинг. Я просто играюсь с персонажами.

Когда глаза Гарри и Рона привыкли к свету, они рассмотрели то, что навряд ли можно запамятовать.

— Ущипни меня, — осипло произнес Гарри.

Рон не ответил — он смотрелся так, как будто ему прилетела в голову пара бладжеров.

Гостиная Слизерина была освещена сотками свеч, украшена драпировками из зелёного шёлка, серебром и изумрудами. Сейчас в ней собралось человек двенадцать старшекурсников. Они развалились на обитых мягенькой тканью диванах вдоль стенки, пересмеивались, болтали. Это бы сошло за обыденную вечеринку наилучших друзей, если б не принципиальная деталь: все слизеринцы уже приспустили брюки и подрачивали в кулаках свои твёрдые напряжённые члены. Малфой, Блейз, Монтегю, Нотт, ещё трое слизеринцев на год младше, имён которых Гарри не помнил. Опоздавший Гойл грузно плюхнулся рядом с ними, скидывая на ходу брюки и доставая собственный толстенный хуй, уже налившийся кровью. Нужно сказать, что члены у всех слизеринцев, к зависти Гарри с Роном, были солидной длины либо толщины.

— Гойл, снова ты запоздал. Где тебя Моргана носит? — лениво протянул Малфой.

— На кухне был. Жрал, — буркнул Гойл.

— Грег, ну сколько можно есть? Ты пропустил начало такового шоу! — хихикнула Пэнси.

С парнями посиживали четыре слизеринки: Пэнси Паркинсон, Миллисента Булстроуд, светловолосая «снежная королева» Дафна Гринграсс и её подружка, худенькая брюнетка Трейси Дэвис. Слизеринки пока не раздевались, но Пэнси и Милли уже запихнули правые руки под мантии в трусики и двигали пальцами, втихую мастурбируя, а Дафна с Трейси очевидно желали к ним присоединиться, хотя пока смущались. В другое время вид ласкающих себя слизеринок заинтриговал бы гриффиндорцев, но на данный момент они чуть глянули в ту сторону. У Гарри затряслись ноги, ему очень хотелось поверить, что кто-то наложил помрачающее проклятье на его очки — но взглянув на ошарашенного Рона, он сообразил, что его рыжеватый друг лицезреет то же самое.

Длиннющий столик из тёмного дуба стоял перед диванчиками слизеринцев. Одна женщина с густыми каштановыми волосами, полностью нагая (не считая красного гриффиндорского галстука) лежала спиной на этом столе с раздвинутыми ногами. На неё валетом легла другая голая до галстука женщина, рыжеватая и весноватая. Лица рабыни запихнули меж ног друг дружке, потому Гарри и Рон не сходу узнали их и поверили в увиденное.

Их наилучшие подруги, умеренные девицы, блестящие ученицы Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли, сплелись нагие в позе «69» и скупо отлизывали друг дружке пёзды, чмокая и постанывая. Они глубоко шарили языками у себя в влажных вагинах, а двенадцать слизеринцев дрочили на их, снимали на камеру, смеялись и звучно обсуждали, кто из их первым будет ебать гриффиндорских шлюх.

ххх (за 20 минут ранее)

Гермиона и Джинни взялись за руки, чуток помедлили, неуверенно переступили порог и зашли в логово неприятеля, повесив головы.

Слизеринцы все оборотились к открывшемуся проходу в гостиную и к новоприбывшим.

— Наши мокрощёлки пришли, — хмыкнул Монтегю. — Да начнётся праздничек грязной любви!

Другие засвистели и захлопали в ладоши. Гермиону и Джинни передёрнуло от глумливых рукоплесканий и грубых выкриков: «мокрощёлки», «грязнокровные бляди», «гриффиндорские шлюхи»…

— Очеь отлично, что вы смогли придти, леди. Вы кое-чем расстроены? — забавно поприветствовал их Драко. — Может, тем, что целый денек не трахались? Ничего, мои друзья для вас посодействуют — поглядите на их! Неважно какая грязнокровка будет рада лечь под таких великодушных колдунов и ведьм.

Рабыни подняли глаза. Первым, что они узрели, был растянутый под потолком плакат. Серебром по зелёной ткани было написано готическими знаками: «Трудная и грязная ночь Рабынь Хогвартса! Грейнджер и Уизли ебутся в 6 дыр 30 трижды! Эти дырки требуют ёбли!». С боковой стороны увлёкшаяся Пэнси грубо намалевала тощую львицу, которую обвивали три огромные змеи, похожие на тентакли.

Под плакатом девицы узрели собственных новых и старенькых мучителей. Гермиона, приобнявшая Джинни, ощутила, как задрожала её рыжеватая подруга, и у неё самой подкосились колени.

«Малфой, Паркинсон, Булстроуд, Забини, Монтегю, Нотт,- конвульсивно считала Гермиона. — И Дафна Гринграсс, и Трейси Дэвис! Он привёл весь восьмой курс! А эти трое младше — Вейзи из квиддичной команды… он кончил мне в рот тогда в раздевалке… Харпер, Эйвери… Нас насиловали вчетвером и всемером, но сейчас их одиннадцать и ещё Гойл будет! Не может быть, даже Малфой не отважится на это!»

Она уверяла сама себя, но знала, что Малфой всё-таки отважился. И додумывалась, что её и Джинни ждет кое-что похуже обычного изнасилования. Слизеринцы практически раздевали гриффиндорок голодными взорами, и рабыни дрожали, пытаясь натянуть пониже недлинные миниюбки либо прикрыть руками груди, чтобы соски не просвечивали через полупрозрачные блузы.

— Вижу, для вас неловко в этой одежке? Ничего, до утра она для вас не пригодится, — произнес Малфой и взмахнул палочкой. С гриффиндорок тотчас же слетела вся одежка не считая форменных галстуков, и они конфузливо попробовали прикрыться руками. Слизеринцы загоготали.

— Не прикрываться! — скомандовал Драко — гриффиндорки здесь же убрали руки и выпрямились, показывая себя слизеринцам.

Драко взял камеру. Зайдя своим друзьям за спины, он сделал 1-ый снимок для собственного альбома за нынешнее число. Фото запечатлело затылки слизеринцев на фронтальном плане, а на среднем — их обнажённых жертв в полный рост. Гермиона и Джинни растянулись как по струнке, убрав руки за спины и прикрыв от испуга и стыда глаза. Они практически ощущали, как слизеринцы обшаривают взорами их тонкие тела, вглядываются в татуировки над сиськами и на левых ногах.

— Ну что, пора отыскать грязнокровкам работу на их грязные дырки, — объявил Грэхем Монтегю, очевидно взявший на себя в эту ночь обязанности тамады.

— Ну, ты предложил устроить это всё и имеешь право трахнуть их первым, — произнес Малфой и сделал приглашающий жест.

— Спасибо за честь, Драко, но я пока посмотрю, — ответил Грэхэм Монтегю, лениво надрачивая хуй. — Пусть Грейнджер и Уизли поначалу разогреют нас, ночь длинноватая. Как для тебя такая мысль… — он наклонился к уху Малфоя и что-то зашептал. Малфой улыбнулся и недобро поглядел на рабынь.

— Любишь сафических женщин, Грэхэм? Вообщем я запланировал на сей день другое развлечение. Но ты тоже хорошо вымыслил, у шлюх это будет впервой, — кивнул Драко. — Грейнджер! Ложись спиной на этот столик и ноги раздвигай. Уизлетта, ложись туда же!

Девицы, ранее стоявшие бездвижно как жертвы василиска, встрепенулись и медлительно подошли к столику. Они знали, что сопротивляться приказу никчемно. Гермиона залезла на столешницу и откинулась спиной на прохладное, потемневшее от времени дерево, обычно разводя свисавшие со стола ноги. Старенькый столик небезопасно заскрипел — кажется, на нём трахал кого-либо ещё сам Салазар Слизерин.

«Хоть бы он сломался, и я бы свалилась, и ударилась головой, и отключилась, и… — в отчаяньи поразмыслила Гермиона. — Хотя какая разница? Они трахнут меня, даже если я буду без сознания. Ещё принудят отработать сломанную мебель…» Гермиона шмыгнула носом. Она всегда искусна просчитать в уме последствия хоть какой ситуации, все вероятные варианты. Неувязка в том, что все варианты на нынешнюю ночь, какие она могла придумать, заканчивались идиентично: спермой в вагине, анусе и желудке. И времени находить выход у неё не было.

Рядом с ней в оцепенении стала Джинни.

— Мне некуда лечь, Малфой — тихо произнесла она. Стол вправду был неширок, и места для двоих не хватало.

— Ложись на Грейнджер, — улыбнулся Малфой. — Нет, не так, напротив, лицом к её ногам… Да, вот так. Давай живее.

Подчиняясь приказу Малфоя, Джинни залезла на стол и зависла над подругой в упоре лёжа. Покрытый каштановыми волосками лобок Гермионы оказался прямо под лицом Джинни, отделённый только длиной вытянутых рук, которыми Джинни упиралась в столешницу. Рыжеватая гриффиндорка опустила голову и поглядела в место под собой: она увидела ввысь ногами своё нагое весноватое тело, а ниже нагую Гермиону, чьё лицо смотрело прямо в бритую розовую вагину Джинни. Гермиона приподняла голову, гриффиндорки поглядели друг дружке в глаза отчаянным взором и поспешно отвернулись. Во рту у Джинни пересохло: они обе сообразили, как им предстоит разогреть слизеринцев.

— Грязнокровка и предательница крови, ваши грязные пёзды нужно приготовить для великодушных людей, — увидел Драко. — Вылижите друг дружке дырки хорошо, до блеска! Я желаю, чтобы стол под вами прогуливался ходуном!

Джинни передёрнуло: ей уже приходилось лизать Миллисенте, и не сказать, что ей это понравилось. Джинни не знала, сумеет ли после чего без стыда глядеть в глаза Гермионе. Но она не могла длительно сопротивляться приказу: по телу пробежала судорога, голова отяжелела и сама наклонилась вниз. Джинни высунула язычок, как можно медлительнее наклонилась, несколько секунд поборолась с чарами, а позже 1-ый раз в жизни неуверенно провела кончиком языка меж припухших половых губкок Гермионы. Здесь же Джинни ощутила, как в низу животика появился зуд: по одному из приказов Малфоя рабыни сами возбуждались, делая кому-нибудь куннилингус.

Гермиона задрожала в ознобе: чары договора были посильнее её. Она обхватила бёдра Джинни, сама опустила её влагалище для себя на лицо и присосалась к небольшому твёрдому клитору рыжеватой девицы. Джинни простонала, запихнула голову подруге меж ног и стала по-настоящему отлизывать её увлажняющуюся вагину. Краем глаза она лицезрела, как Малфой делает новые снимки, как слизеринцы дрочат, как в подземелье ворвался запыхавшийся Гойл, но внимание направляла лишь на пизду Гермионы под своим языком и на язык Гермионы у себя в пизде. Ей было сразу страшно постыдно и отлично.

ххх

Гарри облизал губки — в холодном подземелье ему вдруг стало горячо. На нетвёрдых ногах они с Роном подкрались ближе к своим девицам. Мантия-невидимка скрывала юношей от всех других. Не веря очам, он смотрел, как его Джинни трахает языком Гермиону, взасос целует её сочную пизду, сглатывая её выделения, раздвигает пальцами вагину и играет с клитором подруги, зарывается в каштановые волосы на её лобке.

— Моя сестрёнка… и Гермиона, — прохрипел Рон. — Гарри, гляди, что у их на ногах! Хотя нет, не гляди!

Гарри и сам увидел: на левой ноге Джинни была набита татуировка: «Шлюха Хогвартса: приняла в пизду 7 членов». Стрелочка от надписи указывала меж ног Джинни — туда, куда на данный момент уткнулась головой Гермиона. Женщина Рона лизала его же сестре, практически расплющив её влагалище об своё лицо: оно было совершенно влажное от выделений Джинни. Гермиона тёрлась подбородком, ртом и носом о половые губки подруги, обхватывала губками и облизывала её влажную вагину, засовывала язык глубоко внутрь, лаская стены влагалища. Их сходство с Джинни дополняло то, что у Гермионы тоже была татуировка: на её ноге мужчины разобрали: «Шлюха Хогвартса: приняла в пизду 8 членов». Стрелка от надписи указывала туда, где усердно работала Джинни.

— Это Империус! — выкрикнул Рон. Чары скрыли его глас.

— Я их всех убью, — зло выплюнул Гарри, сжимая палочку. Но здесь же тормознул: клятва не давала ему посодействовать подругам, даже если б Малфой пытал их Круциатусом. Ну и Гермиона с Джинни не были похожи на гипнотизированных жертв Империуса: они очень охотно лизали друг дружке, очень страстно стонали, когда одна из их в особенности успешно голубила другую.

Слизеринцы, тем временем, решили, что разогрева с их хватит. К рабыням подошли два здоровяка из квиддичной команды: Харпер и Вейзи. Оба были на год младше рабынь, и уже как-то трахали их в рот в квиддичной раздевалке, но желали большего. Вейзи встал меж раздвинутых ног Гермионы, взял Джинни за рыжеватые волосы, отвёл её голову от блестящей щёлки Гермионы и приставил туда головку члена. Видевший всё это Рон не успел и пикнуть, как в влажную скользкую дырку его Гермионы ввинтился член. Вейзи просто, одним движением загнал собственный хуй в пизду гриффиндорки по самое основание. Гермиона ойкнула и на секунду оторвалась от вагины Джинни, чтоб поглядеть, кто её трахает.

Этим пользовался Харпер, чтоб пристроиться к дырке Джинни. Сейчас Гарри и Рон были наготове. Забыв обо всём, они скинули мантию-невидимку, готовя самые сильные проклятья…

Точнее, попробовали скинуть мантию. Чуть они решили сбросить маскировку, их пронзила конвульсивная боль, все суставы как будто окаменели и стали недвижны. Скрипя зубами от боли, слабости и ярости, Гарри и Рон смотрели, как Харпер нерасторопно вставляет Джинни, обширно и глубоко раздвигая стены её влагалища. Рыжеватая гриффиндорка протяжно стонала, пока слизеринец натягивал её всё ещё тугую пизду на толстый хуй, как тесноватую перчатку на руку.

— Для вас никто не гласил больше не лизать, леди, — увидел Малфой. — Поцелуйте эти члены.

Член Харпера, трахавшего Джинни, сейчас нависал над лицом Гермионы. Она облизывала его снизу по всей длине — всякий раз, когда он выходил из вагины Джинни. Позже Гермиона обхватила губами волосатые яичка Харпера и стала посасывать их во рту — то одно, то другое.

Джинни было не так комфортно: она смотрела на трах Гермионы сверху. Потому она продолжила полировать пизду подруги, которую сразу трахал Вейзи. Джинни старалась ублажать языком вход в вагину — так, чтобы задевать и скользивший в ней член.

— Драко, так мы не дождёмся собственной очереди, — капризно произнесла Пэнси. — Почему мы просто смотрим, пока эти двое забавляются?

— Ты всё равно желала трахнуть их последней, — пожал плечами Драко. — Кто желает присоединиться?

— Я попробую пятую точку мисс Грейнджер, мне Гойл её хвалил, — улыбнулся Джек Эйвери, отпрыск и внук узнаваемых пожирателей. — Забини, составишь компанию? Ты что-то гласил про зад Уизлетты.

— Ну, — подумав, кивнул Блейз, — если ты просишь, я займусь Джиневрой. Только нужно переместиться на диванчик — на этом столике мы не уместимся, и вообщем этот антиквариат так поскрипывает, что на него глядеть жутко.

— Хоть какой каприз за ваши средства, — произнес Малфой. — Дафна, Трейси, что вы сидите, как не родные? Желаете, чтобы рабыни сделали для вас наслаждение ротиком? Садитесь на спинку дивана.

Дафна и Трейси залезли на спинку, упираясь ногами в сидушку, и осторожно приспустили трусики.

— Да снимайте полностью, тут все свои, — порекомендовала Миллисента. Сама она уже издавна задрала юбку и дрочила волосатую пизду. Гарри на автомате отметил, что нижнее бельё у всех слизеринок было схожего тёмно-зелёного цвета — неуж-то на факультете змей это была неотклонимая часть формы?

— Харпер, Вейзи, прервитесь на секунду! — скомандовал Малфой. — Садитесь на диванчик. Да не нойте вы, на данный момент вернём для вас шлюх. Рабыни, вас это тоже касается.

Гермиона и Джинни слезли со столика, повесив головы и не глядя друг дружке в глаза. Запустив руки для себя меж ног, они тихонько мастурбировали: по приказу Малфоя они возбуждались, кто бы их не трахал. Гарри с Роном гневно переглянулись, лицезрев другие татуировки собственных женщин. Над сиськами Гермионы чернела надпись: «Хуесоска — отсосала 9 членов. Глотает кончу. Пиздолизка – отлизала 3 пизды». На правом бедре вдоль стрелки, ведущей к анусу, было написано: «Анальная шлюха: приняла в жопу 5 членов. Еблась в три дыры сразу.»

Татуировки Джинни мало отличались: ««Хуесоска — отсосала 7 членов. Сосала у брата. Глотает кончу. Пиздолизка – отлизала 2 пизды» и «Анальная шлюха: приняла в жопу 4 члена. Еблась в три дыры сразу.» Похоже, что Джинни воспользовалась несколько наименьшей популярностью, чем Гермиона.

Но Гарри и Рона принудило содрогнуться другое — надпись «сосала у брата». Они вспомнили тот загадочный минет в школьном туалете восемь дней вспять и сообразили, кто же делал сосал. Рон только усилием воли удержал внутри себя ужин: его чуть ли не выкрутило от мысли, что ему отсасывала младшая сестрёнка. Его взор свалился на щит, висевший на стене гостиной. Там были прикреплены фото рабынь в различных местах и с различными людьми — в Косом переулке, в Хогвартс-Экспрессе, в кабинетах и коридорах Хогвартса: на каждом фото их трахали. Рон увидел и ту фотографию, где Гермиона и Джинни делали минет им с Гарри в кабинках туалета. Он бросил взор на Гарри: тот смотрел на тот же щит и с обалдевшим видом осмысливал тот факт, что ему отсосала Гермиона. Рон увидел, как член Гарри выпирает через брюки и чуть не шибанул друга заклинанием — но сообразил, что его член тоже стоит колом.

Тем временем их женщин обступили со всех боков: Гермиона покорливо села сверху на Вейзи, развела пальцами половые губки и опустилась хлюпнувшей пиздой на его член. Рядом таким же образом Джинни оседлала Харпера. Эйвери и Забини встали у их за спинами; Гермиона с Джинни обычно раздвинули пальчиками ягодицы, выставляя на показ сморщенные анусы. Гарри сам не сходу увидел, что дрочит собственный вставший член. Осознав, что он делает, Гарри испуганно посмотрел на его друга, но Рон сам уже гладил собственный стояк через брюки. Во все глаза Рон глядел туда, где его женщина и младшая сестра прыгали влажными вагинами на стояках слизеринцев и стонали, когда через узенькие сфинктеры в их аналы проталкивали ещё два члена.

На очах Гермионы выступили слёзы, когда два члена в ней начали двигаться и тереться через узкую перегородку, растягивая обе дырки. Она моргнула заплаканными очами: перед ними поблескивала гладкая бритая щёлка Дафны Гринграсс, сидевшей на спинке дивана. Не дожидаясь приказа, Гермиона растянула шейку и стала отлизывать эту щёлку: светловолосая слизеринка достаточно вздохнула и тонкими пальцами рассеяно погладила Гермиону по каштановым кудрям. Справа от неё чёрненькая Трейси Дэвис так же гладила волосы Джинни, пока рыжеватая гриффиндорка буравила языком бритую вагину слизеринки во всю глубину.

— Нравится, Трейси? — с нотой зависти спросила Милли Булстроуд, подразнивая пальцами собственное влагалище. — А ты ещё не желала участвовать.

— Спасибо, что позвали, — охнула Трейси, зажимая голову Джинни меж ног. — Да, вот так… Отлично, Джинни… Сюда языком нажми… Да нет, выше! Харпер, Забини, можно полегче, вы её сбиваете!

Джинни Уизли вправду было нелегко ублажать чувствительную точку Трейси, а не просто шарить во влагалище языком: ей приходилось сразу дёргаться вверх-вниз, трахая себя об хуй Харпера. Да ещё и Блейз трахал её сзади, и с каждым толчком Джинни ойкала и бестолково тыкалась лицом в вагину Трейси.

— Я и так не тороплюсь, — произнес Забини. — Трейси, ты на Джека взгляни — вот он наяривает как надо.

Джек Эйвери держал Гермиону за бёдра и насиловал её зад резкими фрикциями, вталкивал хуй в чувствительный анал гриффиндорки так глубоко, как мог. Гермиона временами приглушённо вскрикивала прямо во влагалище Дафны, чем раздражала последнюю.

— Так отлично делает куни, — промурлыкала Дафна, — Пэнс, ты её отлично обучила…

— Это не я, это узкоглазая Чанг, — воткнула Пэнси.

«Дафна… ой… хотя бы не выдёргивает волосы… ойойой… и не щиплет, как эти две… ой нет!» — промелькнуло в голове Гермионы.

«Чжоу?» — помыслил Гарри. — «Она тоже?» Перечень лиц, которых он желал медлительно запытать Круциатусом, рос как на дрожжах. К несчастью, пока Гарри был бессилен.

— Ой, на данный момент… Резвее, Грейнджер! — пискнула Дафна, плотнее прижимая лицо Гермионы к собственной щёлке. — Да, вот так… пососи тут… не тут, а тут! Вейзи, Эйвери, вы правда мешаете! Её очень мотает туда-сюда.

— Да я вообщем просто лежу. Эта шлюха скачет на мне так, что хуй скоро оторвётся! — ответил Вейзи. — Она меня просто засасывает пиздой, вся течёт… Я щас кончу!

— У Уизли тоже потоп меж ног! — добавил Харпер, пощупав вагину Джинни. — Я тоже еле держусь! Он взялся руками за поясницу Джинни и стал сажать её на член как можно ниже.

— Рабыни возбуждаются, кто бы их не ебал, — произнес Монтегю. — И не могут кончить без разрешения. Так, Драко?

— Всё так, — кивнул Малфой. — Эх, молодёжь, совершенно выдержки у вас нет. Спускайте прямо в рабынь, они всё равно не залетят.

Вейзи шумно прокряхтел. Гермиона ощутила, как член снутри неё пульсирует и выплёвывает вглубь тёплую сперму. От касания со спермой зуд в её половых органах усилился ещё больше — она запрыгала на стояке слизеринца резвее, чтоб унять зуд — но Вейзи приподнял её тело и выскользнул из-под Гермионы, вытащив обмякающий член из гриффиндорки. Зуд сразу стал на порядок посильнее, Гермиона запихнула два пальца в заполненное спермой влагалище и стала дрочить, пытаясь заполнить зудящую пустоту.

Недовольный вскрик Джинни принудил Гермиону посмотреть на подругу. Харпер тоже спустил вовнутрь рыжеватой гриффиндорки и вылез из-под неё. Джинни дрочила для себя (тоже 2-мя пальцами) и отклянчивала зад навстречу Блейзу — что угодно, только бы её трахали посильнее. Из раскрытой, заполненной кончой вагины Джинни на обивку дивана падали мутные капли — сперма напополам со смазкой гриффиндорки. Здесь Дафна притянула Гермиону вспять к собственной бритой щёлке.

— Гермиона, давай… — положила ей на голову руку Дафна. — Ещё чуть-чуть… немножко…

Гермиона послушливо припала к пизде слизеринки и стала облизывать её. Сейчас это было легче — не приходилось прыгать на Вейзи. Гриффиндорка уткнулась меж ляжек Дафны, пальцами надрачивала свою припухшую испачканную дырку, а сзади её так же драл в анал Эйвери. Гермиона ёжилась от боли, но сама старалась напрягаться и сжимать мышщы ануса: чем плотнее её зад охватывал хуй Эйвери, тем меньше был зуд.

Светловолосая Дафна Гринграсс откинула голову и совершенно не аристократично взвизгнула:

— Ааа!

На данный момент Дафна совершенно не походила на бледноватую чопорную аристократку, как обычно. Она изгибалась, багровела, притягивала Гермиону всё поближе к для себя. Вагина слизеринки запульсировала на губках гриффиндорки. Рот Гермионы заполнил сок Дафны, который гриффиндорка обычно проглотила.

Подруга Дафны Трейси сжала голову Джинни меж тощих бёдер и с протяжным стоном кончила, забрызгав Джинни лицо. Трейси пошатнулась и упала со спинки дивана, по счастью, низкой. Дафна кинулась её подымать.

Гарри и Рон смотрели, как их подруг свирепо трахают, как будто они силиконовые куколки, и, выебав, отходят. Сейчас на диванчике осталось четыре: Гермиона и Джинни отчаянно мастурбировали оттраханные влагалища, а сзади их ебали Эйвери и Забини.

— Когда этот ужас кончится, — бессильно шепнул Рон. Монтегю, похоже, прочел его мысли.

— Джек, Блейз, давайте заканчивайте, — произнес он. — И будет наша очередь. Эти шлюхи будут нас сами умолять, только бы мы хоть раз под утро дали им кончить.

— Не нужно под утро! — к кошмару Гарри и Рона, заорала Джинни. — Мне нужно на данный момент! Делайте что желаете, но я больше так не могууу…

— Малфой, пожалуйста! — вскрикнула Гермиона. Гарри и Рон не узнавали собственных женщин: вспотевшие, запыхавшиеся, они с выпученными безрассудными очами долбили себя пальцами и подмахивали Эйвери и Блейзу, силясь изловить оргазм.

— Ну если вы настаиваете… желание леди закон, — поклонился Драко.

— Так не любопытно, Малфой, — надулся Монтегю.

— Хорошо, как для тебя такая мысль…, — Драко наклонился к уху Монтегю.

— Пойдёт, — произнес Грэхэм, выслушав. — Шлюхи, валяйте, но чур, позже обсосёте те члены, которые принесли для вас удовольствие.

Гарри медлительно гладил собственный член и смотрел, как его Джинни стонет и изгибается под Забини. Вот она засовывает в пизду 3-ий палец, выгибает спину…

— Ох как затягивает, — мурлыкнул Забини. Анал Джинни сжался вокруг его члена, Блейз резко выдернул хуй и спустил на гриффиндорку, забрызгав спермой её весноватую спину до самых лопаток. Джинни здесь же воткнула два пальца другой руки в разинутый анус и 3-мя резкими движениями обеих рук довела себя до оргазма. С кликом она скатилась с дивана на пол и застыла без эмоций практически у ног Гарри и Рона. Им в нос стукнул запах пота и кончи.

Гермиона уткнула лицо в подушку дивана и заорала в неё что-то неразборчивое. На очах Гарри и Рона Эйвери сжал до синяков её ягодицы и спустил внутрь. Он вышел из неё, шлёпнув на прощанье по попке. Гермиона осталась обессиленно лежать на диванчике, из её вагины и ануса вниз по ногам тягуче стекала конча.

Щёлкнул фотоаппарат. Гарри с Роном обернулись: Малфой прогуливался вокруг дивана, снимал рабынь и раздельно — большим планом — их покрасневшие оттраханные дырки.

— Я их убью, — пообещал Рон. — Я буду пытать их всех Круциатусом, а в это время их будут драть в зад всё племя кентавров по очереди, а их зловонные отростки я отрежу и заставлю…

— Непременно, Рон, — оборвал его Гарри, который был потрясён не меньше, но старался держать себя в руках. — Но это позже. Давай на данный момент лучше подумаем, как посодействовать Гермионе и Джинни, пока Малфой ещё чего-нибудь не вымыслил.

К несчастью, не считая Малфоя сейчас в подземелье был ещё один слизеринец с бурной фантазией — Грэхэм Монтегю.

— Драко, — подозвал он к для себя Малфоя, — пока мы не устроили шлюхам 2-ой круг, осмелюсь предложить для тебя ещё одну идею, — он зашептал что-то в ухо Малфою.

Драко поглядел на рабынь через объектив камеры и сделал снимок. На этот момент Гермиона с омерзением обсасывала вялый член Харпера, чувствуя на нём знакомый вкус выделений Джинни. Джинни точно так же сосала побывавший в пизде Гермионы член Вейзи, слизывая сперму слизеринца и сок Гермионы.

— Не знаю, Грэхэм, — ответил Драко, — это как-то жёстко.

— Для тебя их жалко?

— Никак, но вроде бы они не вымотались совершенно.

— Ничего, гриффиндорки крепкие, — отмахнулся Монтегю. — Господа, на данный момент будет малеханькое шоу!

— А может, мы просто их трахнем? — наивно спросил ждавший собственной очереди Нотт.

— Да, для чего ожидать, — поддакнула Пэнси.

Гермиона, скорчившись на диванчике, сосала член Эйвери, глотая привкусы собственного же ануса. Пожалуй, предложение Нотта ей заблаговременно нравилось больше. Рядом Джинни так же с гримасой чистила ротиком член Блейза, только-только оттрахавший её в зад.

— Никакой фантазии у вас, — ехидно произнес Монтегю. — Пэнси, тебя что, Драко больше не удовлетворяет, раз ты такая нетерпеливая?

Малфой и Паркинсон бросили на него злые взоры. Монтегю не направил внимания и взмахнул палочкой:

— Акцио!

Откуда-то прилетели 10 длинноватых широких ремней из змеиной кожи. Они клубком зависли в воздухе, извиваясь как змеи.

У Гарри что-то оборвалось снутри. Он вспомнил, как схожим ремнём его пороли в детстве Дурсли.

— Рабыни, встать раком, лицом к стенке, упереться в неё руками, выпятить зад, ноги не сдвигать! — скомандовал Монтегю.

Гермиона и Джинни встали с дивана и, пошатываясь, на нетвёрдых ногах поплелись к стенке, где встали раком. Их лупила дрожь. Невидящими очами Джинни посмотрела через плечо: клубок ремней плыл по воздуху к ним.

— Разогреем рабынь как надо, — произнес Монтегю. — Удар! Змейки, взять!

Гермиона взвизгнула, когда два ремня обожгли её ягодицы, оставив красноватые полосы. Рядом закричала Джинни: два ремня прицельно щёлкнули её по соскам, а три других стукнули по пятой точке. Через секунду то же вышло и с Гермионой.

Когда кожаные ремни стали полосовать нежные тела Гермионы и Джинни, Гарри с Роном в очередной раз рванулись вперёд. И опять мистика скрутила их и не выпустила из-под мантии — только нога Гарри на мгновенье мелькнула в воздухе. Никто не увидел этого, не считая Блейза. Он нахмурился и встал.

— Ты куда? — окрикнула его Трейси.

— Налью испить, — ответил Блейз.

— Я тоже. Мне как-то не по для себя, — Трейси обернулась на выставленных у стенки плачущих женщин, которых всё посильнее хлестали по грудям, вульвам и ляжкам ремни Монтегю.

Они отошли к столику с напитками, оказавшись совершенно рядом с гриффиндорцами под мантией-невидимкой, налили для себя огневиски.

ххх

— Это очень безжалостно, — произнесла Трейси, смотря на рабынь, и осушила еще одну стопку.

Четыре ремня били Гермиону и Джинни по соскам и сиськам, ещё четыре гуляли по спине, ляжкам и ягодицам, оставляя их располосованными. Последние два зависли меж ног рабынь и с оттяжкой пороли их влагалища, часто щёлкая по клитору. В такие моменты гриффиндорки выли в особенности звучно, но позже послушливо раздвигали ноги, подставляясь под новый удар.

— Я слышала различные слухи, но не задумывалась, что это будет… так, — произнесла Трейси. — Малфой не опасается попасть в Азкабан?

— Обычно их трахают не так жёстко, сейчас постарался Монтегю, — ответил Блейз, запив виски сливочным пивом. — И главное, всё, что происходит, стопроцентно легитимно. Ты слышала про рабские договоры? — продолжил он погромче — так, чтоб за стонами и кликами рабынь его слышали не только лишь Трейси, да и Гарри с Роном.

— Они, кажется, давным-давно уже не заключаются.

— Да, но законом они не запрещены, — ответил Блейз. — И самое главное, — он поглядел на извивавшихся у стенки рабынь, которых стегали всё посильнее, — у Малфоя есть таковой договор с подписями Грейнджер и Уизли, делающих их его полными рабынями. Я сам его лицезрел.

Гарри и Рон, до того с бессильной яростью смотревшие, как их женщин свирепо порют, потрясённо прислушались к словам Блейза. Трейси была потрясена не меньше:

— Но как он это провернул?

— Понятия не имею, честно, — ответил Блейз. — Знает только Малфой, но он молчит.

— Но он всё равно нарывается, — произнесла Трейси, когда они хлопнули ещё по две стопки. — Если учителя выяснят, такое будет… Да хорошо учителя, Поттер его прибьёт на месте за такое!

В первый раз в жизни Гарри был согласен с Трейси Дэвис.

— Я бы на месте Поттера не стал, — произнес Блейз в пустоту, повернувшись туда, где гриффиндорцы скрывались под мантией-невидимкой. — Старая тёмная мистика — ужасная сила. Если Драко умрёт, рабыни в худшем случае умрут вкупе с ним, а в наилучшем случае спятят как тот кретин, который учил троллей балету. Так и будут умолять каждого встречного трахнуть их побыстрее и погрубее.

Блейз осушил ещё стопку:

— А учителя… Слизнорт знает, но Малфой его кое-чем там шантажирует. А если выяснит, к примеру, Макгонагалл — что с того? Она воспретит Малфою насиловать рабынь в Хогвартсе? Так он может услать их хоть в Малфой-мэнор, хоть выставить нагими среди Лютного переулка и разрешить всем тварям оттуда ебать их во все дыры круглые сутки.

— Обидно это всё, — Трейси чуть ли не зарыдала, посмотрев на рабынь. Их продолжали бить по уже испоротым телам. Два широких ремня, как надо выпоровших их вагины, сейчас согнулись в дугу и трахали истерзанные дырки гриффиндорок: одним концом долбили вагину, другим концом анус. Другие ремни продолжали работу, рисуя красноватые полосы на телах, терзая груди и соски. Гермиона и Джинни уже не могли кричать, и только вопили и хрипели при каждом толчке и ударе.

— Сестрёнка… Гермиона… — повторил Рон. В его очах поблескивали слёзы, но член пробовал прорвать ткань штанов.

— Блейз, сделай чего-нибудть! — взмолилась Трейси.

— Драко, Грэхэм, да хватит для вас! — произнес Блейз. — А то совершенно рабыням шкурку попортите.

— Хорошо, хватит, — произнес Драко. Ремни тормознули и свалились на пол.

Гермиона и Джинни медлительно выпрямились. Они были похожи на 2-ух странноватых заплаканных зебр — все в багрово-красных полосах. Джинни ревела в глас, Гермиона смотрелась ненамного лучше.

— Пора и нам поиграть, — захихикала Пэнси. — Ты уходишь, Трейси?

— Что-то… утомилась, — вымученно улыбнулась Трейси. Она была значительно пьяна и плохо выговаривала слова. — Пора… спать. Пойдём, Дафна?

— Пойдём, — ответила её подруга. — Спасибо за увлекательный вечер, Драко. — Дафне тоже было очевидно не по для себя. Она взяла пошатывавшуюся Трейси под руку и увела наверх в спальню.

— Ну вот, получили наслаждение и сходу прощаться, — сурово произнес Монтегю, оглядывая комнату. — Дафна с Трейси ушли, Блейз решил напиться, молодёжи и 1-го раза хватит. Что ж, пора мне тогда выебать Грейнджер.

— Нет, мы же уславливались! — встряла Пэнси. — Грязнокровку берёт Драко, Гойл и я!

— Хорошо, мне без различия, выебу Уизлетту, — произнес Монтегю. — Нотт, Миллисента, для вас особенное приглашение нужно? — Он внимательно поглядел Джинни в глаза и улыбнулся. Рыжеватая гриффиндорка сжалась в комок под его недобрым взором.

Гарри и Рон с бессильной яростью смотрели, как Малфой подошёл к Гермионе и обширно раздвинул её ноги.

— В какую дырку? — вслух размышлял Малфой. Он водил пальцами меж влагалищем и заднепроходным отверстием Гермионы, глубоко засовывая пальцы то в одну покрасневшую дырку, то в другую. Кучерявая гриффиндорка закусывала губу от боли в безжалостно выпоротых ласковых местах. — В пизду либо в жопу, Грейнджер?

Гермиона чуть соображала от стыда и боли. Всё плыло в очах. Всё же она сообразила, что если Малфой изнасилует её обычно, то тогда в зад её изнасилует Гойл. Этого она страшилась больше всего.

— В попку, — пересохшими губками проговорила она.

— Не сообразил, требуй лучше, — произнес Малфой.

— Трахни меня в попку… Драко, — прошептала Гермиона, всхлипнув.

— Желание леди закон, — поклонился Драко и наколдовал матрас на полу.

Если б от распирающих чувств люди могли подорваться, от Рона Уизли уже остались бы одни ошмётки. Он заламывал пальцы, что-то выкрикивал и угрожал кулаком, но Малфой всё равно бросил Гермиону на матрас, лёг на бок и просто протолкнул член через её раздолбанный сфинктер. Стонущую Гермиону от Рона на минуту закрыли Пэнси и Гойл. Рон поразился толщине члена Гойла: раза в полтора толще, чем у него самого. Как он поместится во влагалище гриффиндорки?

Гойл не задавался такими вопросами. Он лёг, приставил головку к испачканным спермой половым губам Гермионы и натянул её на собственный хуй. Когда он начал двигаться туда-сюда, с каждой фрикцией пизда Гермионы чуть не выворачивалась навыворот.

Рядом вскрикнула Джинни. Гарри и Рон беспомощно следили, как Монтегю одним движением вставил член в её измученную вагину и начал свирепо долбить, как отбойный молоток. С другой стороны к пятой точке рыжеватой девицы пристроился Нотт, и через секунду Джинни была растянута на 2-ух членах. На всю гостиную Слизерина раздавались стоны, вскрики, шлепки тела о тело.

— Как они кричат звучно, — произнесла Миллисента.

— Так заставь их работать ртом, — отмахнулась Пэнси. Она присела над лицом Гермионы, и Милли так же встала над Джинни.

Гермиона разлепила заплаканные глаза. Каждый толчок Драко и Гойла в её дырках вызывал боль, но в то же время она ощущала, как с каждым из этих движений понизу животика наращивается зуд — неудержимое желание кончить. Чтобы не глядеть прямо в влажное влагалище Пэнси, Гермиона повернула голову и повстречалась взорами с Джинни. Глаза Джинни испуганно округлялись с каждым толчком Монтегю и Нотта. Она умоляюще смотрела на Гермиону, как будто надеясь, что та сделает неосуществимое и выдумает некий выход, кторой освободит рабынь от издевательств. Позже Милли села жирной волосатой пиздой на лицо Джинни, закрыв её от Гермионы толстыми бёдрами.

Пэнси схватила Гермиону за гриффиндорский галстук и притянула её лицо к собственной влажной вагине. «Нам уже… нам уже не спастись. Отлично хоть Рон и Гарри этого не видят», — мелькнуло у Гермионы в голове.

ххх

Блейз Забини победил бутылку огневиски и был опьянен до зелёных гиппогрифов. Он бы уже издавна пошёл спать, но желал убедиться, что Поттер и Уизли не выдадут себя. Уже много раз он слышал с их стороны приглушённые ругательства — разумеется, гриффиндорцы кричали так звучно, что пробивали даже заглушающие чары.

И было из-за чего кричать. Грейнджер и Уизлетта сейчас походили не на наилучших учениц Гриффиндора, а на подержанных резиновых баб, которыми воспользовалось не одно поколение озабоченных. Они уже даже не орали, а только стонали в такт фрикциям слизеринцев. Драко и Гойл превратили вагину и анус Гермионы в растраханные красноватые дыры, скупо заглатывающие хуи слизеринцев. Монтегю и Нотт сделали то же с Джинни Уизли, которая сейчас усердно подмахивала слизеринцам. Монтегю зажал пальцами её твёрдые острые соски и стал их крутить, а Джинни простонала что-то неразборчивое в заросшую пизду Миллисенты. К её лицу прилипли чёрные и жёсткие волосы слизеринки.

Пэнси прогнулась и со вскриком кончила на языке Гермионы. Она встала, удовлетворенная как мартовская кошка:

— Драко, милый, ты был прав, нужно чаще затаскивать эту шлюху к нам в кровать. Хоть в чём-то от грязнокровки оказалась полезность.

— Она будет… достаточно занята, но как-нибудь повторим, Пэнси, — пропыхтел Драко. Он всё ещё глубокими сильными движениями насиловал Гермиону в зад, время от времени шлёпая её по ягодицам. — Ори, Грейнджер, ори, громче. Требуй, чтобы мы ебали тебя грубее. Я знаю, как ты хочешь кончить, когда твои грязные дырищи насилуют чистокровные колдуны. Ты течёшь от одной мысли, что мы пустим тебя по кругу. Видишь, какая она ненасытная, Пэнси?

— Вижу, — рассмеялась Паркинсон.

Гарри и Рон тоже это лицезрели. Они знали, что сейчас им будет сниться в ужасах каждую ночь. Гермиона, зажатая нагой меж смеющимся Малфоем и Гойлом.

Гермиона, которая натирает для себя клитор, пока хуй Гойла растягивает её пизду.

Гермиона, которая подмахивает Малфою и умоляет его порвать её пятую точку.

Гермиона, которая облизывает губки, собирая капли выделений Паркинсон.

Гермиона, которая…

Джинни, зажатая нагой меж Монтегю и Ноттом.

Джинни, которая орёт от удовольствия, когда Монтегю терзает её соски и долбит пизду на всю глубину.

Джинни, которая сжимает сфинктер, чтоб член Нотта туже заходил в её анус.

Джинни, которая старается достать языком до всех уголков жирной и просторной пизды Миллисенты.

Джинни, которая…

Блейз встал. Он услышал другой шум, который точно шёл не от Поттера и Уизли. Пошатываясь, он подошёл к зелёной портьере, закрывавшей альков в стенке слизеринской гостиной, и одёрнул её.

Все удивлённо застыли. Слизеринцы не стали трахать Гермиону и Джинни, которые что-то умоляюще забормотали. Подпрыгнула Милли, только-только кончившая и залившая всё лицо Джинни. Застыл Блейз. Даже Гарри и Рон не стали выкрикивать проклятья Малфою и теребить свои стояки. Они узрели такую несуразную картину, что в другой ситуации рассмеялись бы.

В алькове столпилось человек 10 слизеринцев — все младше Гарри, Малфоя и рабынь. Все находились практически в схожих позах: брюки спущены, стоящие торчком члены зажаты в кулаках. Они сейчас испуганно пялились на Малфоя и его друзей.

— Так-так, — недобро протянул Драко. — У нас незваные гости. Что вы здесь запамятовали, любопытно спросить?

— Ну мы… это самое, — начал один из незваных слизеринцев — Джоффри Бойл, — мы слышали, что сейчас здесь будут это… драть шлюх, ну и решили спрятаться и поглядеть.

— Ёбаный Мерлин, — пробормотал Блейз. — Рекомендовала мне Шапка идти в Когтевран, так нет, я избрал Слизерин на свою голову. Ну что у меня за факультет: одни дрочеры, извращенцы и остальные тёмные колдуны…

— Не ворчи, Забини, — оборвал его Монтегю. — Ну вы даёте, мелюзга. Хорошо, раз уж они пришли, дадим им разок пустить рабынь по кругу, а, Малфой?

— Шлюхи уже практически в отключке, — покачал головой Драко. — К тому же они не заплатили. Эй, мелюзга! Если желаете, сможете подойти и спустить на их.

Младшие слизеринцы поспешно обступили Гермиону и Джинни, которых продолжали трахать Малфой и его товарищи, и стали дружно надрачивать на рабынь. Их спины закрыли женщин от Гарри и Рона, но они всё равно слышали вздохи, стоны, шлепки тела о тело и самое ужасное: умоляющие крики гриффиндорок.

— Малфой, не могу больше… резвее, поглубже, пожалуйста! — орала Гермиона.

— Монтегю… Ох! Ах! Выеби меня, ещё, ещё! — выкрикивала Джинни.

— Кончайте, шлюхи, — прохрипел Монтегю.

— Кончайте под чистокровными колдунами! — добавил Малфой.

Все спустили практически сразу. Монтегю, неистово дёрнувшись, на сто процентов заполнил вагину Джинни спермой, Нотт притянул её к для себя и через пару толчков выстрелил кончой глубоко в её анал.

— Во славу Слизерина! — хором выкрикнули Малфой и Гойл. Их члены выплюнули сперму сразу в пизду и в жопу Гермионы Грейнджер.

А позже начали спускать 10 слизеринцев, стоявшие вокруг рабынь.

Когда Малфой, Гойл, Монтегю и Нотт кончили в гриффиндорок, Гермиона и Джинни содрогнулись в спазмах ослепительного оргазма. Их влагалища как будто горели огнём и выдавливали из членов слизеринцев всю сперму. Их глаза и рты обширно распахнулись, и двое из младших слизеринцев метко выстрелили спермой: одна струйка залепила глаза Гермионы, другая угодила прямо в рот Джинни (естественно, та немедля сглотнула). А потом капли спермы всех слизеринцев застучали тёплым, белоснежным, мутным, вязким дождём по усталым телам гриффиндорок…

С тихим ругательством кончил Гарри: струйка спермы стекла по внутренней стороне мантии-невидимки.

— Ты чего, совершенно? — взъярился Рон. — Как ты можешь…

— На себя взгляни, — парировал Гарри.

Вправду, со стороны Рона по изнанке мантии-невидимки стекала 2-ая струйка. Гарри и Рон угрюмо переглянулись и очистили мантию заклинанием.

— А что я сделаю? — оправдывался Рон. — Это всё страшенно, но встанет от такового у кого угодно.

— Да я понимаю, — отмахнулся Гарри. — Хоть бы эта ночь завершилась. Мы побеседуем с Гермионой и Джинни, мы придумаем, что делать — и я клянусь для тебя, Рон — я сотру в драконье дерьмо хоть какого, кто посмеет их тронуть!

— Мы сотрём, — серьёзно пообещал Рон. — Ёбаная Моргана, что все-таки они творят…

Слизеринцы расступились, и Гарри с Роном опять узрели подруг. Гермиона и Джинни лежали на спине на полу. Сперма попала в их слипшиеся каштановые и рыжеватые волосы, сперма поблескивала на их очах и губках, сперма стекала с огромных доек Гермионы и осторожных грудок Джинни вниз по животикам. Но Гарри и Рона потрясло даже не это.

Их потрясло, что гриффиндорки пробовали заглотить всю сперму, до которой могли достать. Джинни, раздвинув пальцами левой руки и так расширенное влагалище, собирала кончу Монтегю в ладошку. Поднеся ладошку ко рту, она всосала всю сперму и стала перекатывать её на языке. Гермиона воткнула два пальца в анал и выскрёбывала кончу Малфоя. Временами она доставала пальцы из жопы и обсасывала их так же кропотливо, как ранее делала домашнее задание по Трансфигурации. Позже она уткнулась лицом в пол и начала слизывать капли спермы с ковра.

ххх

Тяжелая и грязная ночь рабынь Хогвартса заканчивалась. Младшие слизеринцы расползались по спальням.

— А может, ещё по разику? — обнаглев, спросил Джоффри Бойл.

— Естественно, 10 раз. Бойл, у кого завтра утром тест по трансфигурации жидкостей? — ответил Малфой.

— Да к Мерлину этот тест, не до него.

— Бойл, я как на тебя не посмотрю, для тебя всегда не до него — ты то на метле, то играешь в плюй-камни, то дрочишь, то ещё что, — рассердился Драко. — Всех касается, мелюзга. Завалите тест МакКошки — будете у меня каждый вечер трансфигурировать мочу в вино. И пить! Сходу за мозг возьмётесь. А на данный момент валите спать.

— Ну, я тоже пойду, — зевнул Монтегю. — Отлично посидели, Драко.

— Да-да, — поддакнул Нотт.

— Нет, вы подождите, у меня есть ещё подарок для наших шлюх, — приостановил их Драко.

Гарри с Роном чуть ли не лопнули от ярости.

— Что ещё вымыслил этот нездоровой уродец? — прошипел Гарри.

Гермиона и Джинни с трудом встали — их ноги подкашивались. Малфой достаточно увидел, что они успели съесть фактически всю сперму со собственных тел. «Сказывается практика», — пошевелил мозгами он.

— Леди, вы сейчас были замечательны, как могут быть восхитительными грязнокровка и предательница крови, — начал он. — Я думаю, всем всё понравилось.

— Естественно! Гип-гип-ура запятанным шлюхам Хогвартса, — засмеялась Пэнси. Все загалдели и зааплодировали. В другой ситуации гриффиндорки бы зарделись от стыда, но на данный момент они очень утомились, чтобы их что-то могло изумить.

— В заслугу я приготовил для вас дорогой подарок, — продолжил Драко.

Нет, оказывается, удивляться можно и в самой страшной ситуации. Гермиона и Джинни так уставились на Малфоя, как будто он объявил себя потаенным хахалем Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора сразу.

— Что? — хором переспросили они.

— Подарок, — терпеливо повторил Драко. — Грейнджер, ты много читаешь, ты наверное должна знать смысл этого слова. Если нет, взгляни в словаре. Итак вот, леди, я не знал, что для вас нравится… ну не считая группового секса… потому решил подарить декорации. Все девицы обожают декорации… по последней мере, Пэнси мне так гласит.

Он взмахнул палочкой, и откуда-то прилетела бархатная подушка, на которой поблескивали 6 достаточно мощных серебряных колечек с зелёными камушками.

— Ух ты, какие прекрасные! — воскрикнули Пэнси и Милли. — Изумруды истинные?

— Естественно, — ответил Малфой и оборотился к Гермионе с Джинни. — Я специально избрал слизеринские цвета. Недешево обошлось… Вобщем, сможете не благодарить меня, леди — я заплатил теми средствами, которые вы для меня заработали телом. А сейчас — Трансфиго Мамилла эт Клиторис! — выкрикнул он, указав палочкой на рабынь, и колечки взлетели в воздух.

Четыре колечка вцепились в огромные соски Гермионы и в острые соски Джинни. Ещё два повисли на распухших клиторах женщин. Гермиона ойкнула и подёргала за колечки — они волшебным образом прокололи соски и сейчас немного оттягивали их вниз. Джинни аккуратненько потянула за колечко в клиторе — оно тоже висело надёжно. Джинни обозрела себя и Гермиону — нужно сказать, блестевшие на грудях и меж ног декорации по-своему им шли.

«Я бы сама не отказалась сделать для себя что-то схожее. Гарри бы понравилось, хотя мать за такое меня уничтожила бы», — поразмыслила Джинни. — «Но не от этого уродца же принимать такие подарки». Она в тысячный раз за ночь прокляла Малфоя — уже даже без ненависти, механично, очень утомилось и практически индифферентно. Джинни чуть раньше стало казаться, что всё это происходит не с ней, что не она каждый денек раздвигает ноги под Малфоем и его друзьями, что она глядит со стороны на воображаемую рыжеватую девченку — героиню фантазии какого-то маньяка. Представлять всё происходящее пустыми россказнями кого-либо вроде Блейза Забини очень помогало не сойти с разума.

— Надеюсь, для вас нравится, леди. Я кое-где слышал, что у магглов на данный момент очень в моде интимный пирсинг, — произнес Драко. — Но я осмелился сделать одно волшебное улучшение… — он указал палочкой, и пирсинги в сосках и клиторах женщин мелко и стремительно завибрировали.

Гермиона и Джинни ощутили, как в сиськах и вагинах стремительно наращивается тепло и знакомый возбуждённый зуд. Не считая того, над пирсингом на сиськах гриффиндорок появилось новое колдотату.

— Джиневра Уизли, Рабыня Хогвартса. Не еблась уже 7 минут. Ебать в рот, пизду и жопу МОЖНО, — пересохшими губками шепнул Гарри надпись на татуировке. — Гермиона Грейнджер, Рабыня Хогвартса. Не еблась уже 7 минут. Ебать в рот, пизду и жопу МОЖНО… Малфой, когда я с тобой закончу, ты будешь грезить о погибели…

«Мерлин и Моргана, Мерлин и Моргана», — повторяла в уме Гермиона. — «Хорошо хоть, эту гадость лицезреют только те, кто и так знает, что мы… рабыни. Мерлин, зуд всё посильнее. Как охото потрогать себя. Держись, Грейнджер, ты и не с таким управлялась. Как охото потрогать… Нет, я не буду опять унижать себя на очах у Малфоя! Его это ещё больше заводит».

Но даже Драко сейчас утомился глумиться над рабынями. Он взмахом палочки принудил пирсинги тормознуть.

— Леди, если вас уже больше четырёх часов никто не драл, надписи поменяются на «ебать в рот, пизду и жопу НУЖНО», а колечки начнут магически вибрировать, — произнес он. — Вы осознаете, что скоро после чего вы будете готовы на всё ради оргазма. К огорчению, я воспретил для вас доводить себя до оргазма мастурбацией. Так что для вас придётся находить какого-либо парня, чтоб он вас трахнул и разрешил кончить. Если что — мои слизеринцы наверное придут на помощь.

Слизеринцы нестройным рокотом выразили согласие.

— Отлично обмыслено, Драко, — отсалютовал ему Грэхэм Монтегю.

— Вобщем, вы сможете отлизать друг дружке, чтоб кончить, — быстрее уже задумывался вслух Малфой. — У вас сейчас хорошо это выходило. На сей день всё. Завтра сможете подремать до пополудни, а на час денька вас опять заказали те пуффендуйцы. Нет же, не благодарите за увлекательный вечер.

Медлительно и безгласно Гермиона и Джинни поплелись к выходу, обширно расставляя ноги. Они были в таковой прострации, что даже запамятовали одеть ту неблагопристойную форму, в какой пришли. Гарри и Рон под мантией-невидимкой выскользнули прямо за ними.

— Гермиона, давай мало посидим, — всхлипнула Джинни, когда проход в Слизерин закрылся за ними. — Не могу идти, меж ног всё так болит, как будто там одна сплошная дыра… О чём я, там и есть одна сплошная дыра. — Рыжеватая гриффиндорка присела у стенки и здесь же сползла на прохладный пол. Через мгновенье она уже спала. Гермиона присела, чтоб потормошить её, свалилась на животик и тоже сразу заснула.

Гарри сбросил мантию-невидимку и потянулся к девицам:

— Джинни, Гермиона, это мы. Не смущайтесь, мы ни в чём вас не виним… Эй, да пробудитесь же!

За углом послышались резвые шаги. Гарри переглянулся с Роном и стремительно набросил мантию-невидимку на нечутких женщин.

Из-за угла вышла Миневра Макгонагалл. Её челюсть отвисла, а глаза округлились как у изумлённой совы. Гарри и Рон сообразили, что их застукали ночкой, на чужом факультете, со спущенными брюками.

ххх

Драко подошёл к выходу из гостиной, чтоб догнать рабынь и дать им их неприличную одежку, когда услышал за стенкой звучный глас Макгонагалл:

— За все годы работы никогда… узреть такое… даже ваш отец не позволял для себя…! Мистер Поттер, Уизли, вы как и раньше отказываетесь разъяснить, что и для чего вы здесь устроили?

Гарри с Роном что-то непонятно пробурчали.

— Очень отлично, — сухо произнесла Макгонагалл, взяв себя в руки. — Перверт, Монгрел!

С хлопком перед директрисой появились два оборванных, скрюченных, покрытых бородавками эльфа-домовика. Гарри как-то слышал от Добби, что этих 2-ух другие домовики недолюбливали за недобрый характер.

— Что угодно госпоже директрисе? — поклонился Перверт так низковато, что практически коснулся пола бородавкой на носу.

— Поттер, Уизли, неделя отработок с мистером Филчем, — отрезала Макгонагалл. — В эту неделю вы сможете передвигаться только меж местом отработок, Огромным Залом, туалетами, вашими классами и башней Гриффиндора. С меня достаточно ваших похождений! Перверт и Монгрел, аккомпанируйте этих господ круглые сутки, куда бы они не пошли. Если они попробуют нарушить условия наказания, сходу вызывайте меня, и неделя отработок станет месяцем. Для вас всё понятно, Поттер, Уизли? А сейчас спать!

Когда голоса стихли, Драко рискнул выйти из гостиной, чтобы оглядеться, и здесь же об кого-либо спотыкнулся:

— Что за… — он наклонился, нащупал мантию-невидимку и поднял её. — Мантия Поттера, и шлюхи под ней! — Он озадаченно поглядел на Гермиону и Джинни. — Энервейт! Просыпаемся! Вы решили спать тут, чтобы позже далековато не бегать за сексом? Меж иным, по этому коридору чистокровные колдуны прогуливаются ногами, а вы его марает своими запятанными телами. Возьмите ваши тряпки и идите туда, откуда пришли!

Гермиона и Джинни, кое-как натянув свои полупрозрачные блузы и недлинные юбки, в полусне пошли туда, куда не так давно Макгонагалл увела их юношей.

ххх

Макгонагалл и домовики Перверт и Монгрел провели Гарри и Рона до спальни старшекурсников Гриффиндора и заперли их там. Перверт с Монгрелом остался караулить под дверью.

Той ночкой Гарри с Роном так и не заснули — они развернули Карту Мародёров и следили по ней, как Гермиона и Джинни медлительно доплелись из подземелий до спальни старшекурсниц Гриффиндора и упали на кровати. Лицезрели они и то, как спустя четыре часа точки на карте с именами «Гермиона» и «Джинни» опять пришли в движение, переместились в душевую девченок и соединились там в одну точку.

Гарри и Рон знали, что на данный момент через стену от их Гермиона и Джинни на прохладном полу душевой гневно отлизывают друг дружке пёзды, чтоб кончить и снять нестерпимое возбуждение от окаянного волшебного пирсинга в сосках и клиторах. Они во всех подробностях представляли это, но никак не могли посодействовать своим подругам и девицам.

Драко Малфой посиживал в слизеринской гостиной и вдумчиво перебирал складки на мантии-невидимке.

«Значит, Шрамоголовый и Уизли были тут и всё видели», — поразмыслил он. — «Неужели кто-то из наших разболтал им про нынешнюю ночь?»

Он осмотрелся: Гойл и Миллисента спали в обнимку на диванчике, Блейз вдумчиво рассматривал стопку с огневиски, Пэнси расчёсывала волосы перед зеркалом и что-то напевала. Всё как обычно, и только запах пота выдавал, что этой комнате только-только вышло ожесточенное групповое надругательство над злосчастными гриффиндороками.

«Даже если Поттер и Уизли всё узнали, это не очень опасно», — решил Малфой. — «Всё равно по плану отца это должно было в какой-то момент случиться. Скоро вся школа будет знать, кто такие рабыни Хогвартса. И когда Грейнджер и Уизлетта не сумеют пройти по Хогвартсу, так как их нагие колдофото будут во всех газетах, так как за каждым углом их будут нагибать и ебать во все дыры, так как их выставят среди Огромного Зала и с ног до головы зальют спермой — тогда свершится наша месть, и Малфои возвратят для себя легитимное место самого почетаемого, обеспеченного, влиятельного рода!»

Создатель рассказа: Blaze

[/responsivevoice]

Category: Классический секс