Порочная связь в Иваново

Их семья была небольшая: он, шестнадцатилетний школьник, и мать, сорока двух лет. К отцу он ходил по воскресеньям, мать и отец были давно в разводе.
В последнее время мать начала замечать, что сын подолгу сидит в туалете, ссылаясь на то, что у него запор.
Однажды она решила посмотреть, что он там делает. Из туалета на кухню выходило световое окно, и когда она потихоньку встала на приставленный стул, она увидела ужасную картину: ее сын сидел на унитазе и ожесточенно дрочил свой член.
— Что ты делаешь?! Немедленно выходи оттуда! — забарабанила она по стеклу. Мальчик вздрогнул и как ошпаренный выскочил из туалета.
— Ты давно этим занимаешься, негодный мальчишка?! — кипела мать.
— Это вредно, и плохо, это… — и еще долго слышался голос рассерженной матери. Сын клятвенно пообещал ей, что он больше не будет этого делать, однако на следующий день мать снова застала его за этим занятием, потом еще раз и еще. Она поняла, что он не перестанет, что это выше его сил, но она знала, что он прекратит заниматься онанизмом, если будет совершать нормальный половой акт.
Долго она ломала себе голову, как помочь сыну, и, ничего не придумав, решилась на отчаянный шаг, надеясь, что все останется в глубокой тайне.
Однажды поздно вечером, когда сын давно уже лег в постель, она, раздевшись и надев только ночную рубашку, пошла к нему в спальню.
— Ты уже спишь? — подойдя к кровати, спросила она.
— Или опять занимаешься своими делами? — с этими словами она откинула одеяло. Она увидела член мальчика, зажатый в кулак.
— Я так и знала! — с сердцем воскликнула она и, вздохнув, легла на кровать, укрывшись одеялом.
— Слушай меня внимательно, я тебе еще раз говорю, что заниматься онанизмом очень вредно, но ты можешь избавиться от этой привычки, совершив нормальный половой акт.
— Но как, с кем? — смутившись, спросил сын.
— Обещай мне, что все, что и случится, останется глубокой тайной, — сказала мать.
— Конечно, обещаю, но я не понимаю, с кем, — изумился сын.
— Со мной, — немного поколебавшись, сказала мать. — Это очень плохой поступок с моей стороны, но я иду на него ради тебя и уверена, что все останется между нами.
— Но как, мама, я не могу, мне стыдно, — залился краской мальчик. Мать, вздохнув, задрала рубашку выше живота, нащупала руку сына и положила ее себе на лобок. Мальчик задрожал в нервном, похотливом ознобе. Наконец-то свершились его тайные мечты!! Он лежит в постели с женщиной, и неважно, что это мать!!!
Дрожащей рукой мальчик щупал лобок матери: он удивился, что он выступает большим бугром, однако бугор был упругий, покрытый курчавыми волосами. Его мама была крупной женщиной, и все-таки он не ожидал, что лобок может быть таким большим. Его ладонь едва смогла его прикрыть. Мать молча немного раздвинула ноги, и пальцы сына скользнули между ног. Дрожа, он щупал толстые, упругие срамные губы, тоже покрытые волосами. Его ладонь полностью очутилась между ног, и теперь он жадно ощупывал всю промежность, начиная от срамных губ, выпуклым полукругом уходящих назад к заднему проходу, задний проход, тоже покрытый волосами, и кончая участками ягодиц, куда доставала его рука.
Мать широко раздвинула ноги и прошептала:
— Сними трусы и ложись на меня… Вот так… теперь мажешь, засунуть… Нет, нет… не туда… ниже… ну… давай…
Однако мальчик, совсем потеряв голову от этого внезапно нахлынувшего счастья, никак не мог засунуть свой член, да и к тому же он точно не знал, куда надо и как это получится.
Мать согнула ноги в коленях, взяла член сына рукой и сама вдвинула его головку в устье влагалища. Мальчик это почувствовал, задрожал и медленно, не веря в свое счастье, вдвинул член до самых яиц во влажную щель. Затем он приподнялся на локтях, и сначала медленно, неловко, а затем все быстрее и увереннее принялся каптировать.
— Не спеши…, — тяжело дыша, прошептала мать.
В тишине спальни, кроме ритмичного скрипа кровати и тяжелого дыхания, стали все сильнее и сильнее слышны странные хлюпающие звуки. Мальчик почувствовал, что его член словно плавает в горячем, мокром отверстии. Он не мог долго выдержать этого наслаждения, его движения стали судорожные и он впервые спустил женщине во влагалище, тесно прижавшись к матери.
Она лежала молча, с закрытыми глазами, тяжело дыша.
— Ну, как, теперь успокоился? — наконец с усилием произнесла она. — Теперь повернись на бок, закрой глаза и спи.
С этими словами она повернулась к нему спиной, одернула подол рубашки и немного повозившись, удобнее устраиваясь, затихла. Однако мальчик, возбужденный впервые совершенным половым актом, и не думал спать. Он прижался к спине матери и начал гладить ее бедра, покрытые тонкой шелковой тканью. Он только теперь почувствовал, какие они крутые и упругие, его руки щупали ягодицы матери, удивляясь их массивности. Член его уже снова стоял колом, и он дрожал от похоти. Его рука начала несмело задирать подол рубашки матери.
? ?ватит на сегодня. Так много нельзя, — не поворачиваясь и не двигаясь, проговорила мать.
— Ну, мама, миленькая, дорогая, я еще хочу чуть-чуть, — умолял сын, продолжая несмело задирать подол рубашки.
Мать молчала и не двигалась. Наконец, подол рубашки был задран до пояса и рука мальчика гладила и щупала теперь голые ляжки и бедра матери. Затем он несмело попытался просунуть руку сзади под ягодицами к промежности. Но сзади было очень тесно и рука пролазила с трудом. Мать молча приподняла ногу и рука мальчика легко скользнула дальше, ощупав мокрую промежность и мокрые срамные губы. Мальчик умоляющим голосом произнес:
— Мамочка, пожалуйста, ляг на спину, я только чуть-чуть… Мать перевернулась на спину и со вздохом: «Ну что с тобой делать» задрала рубашку еще выше, согнула в коленях и раздвинула широко ноги. Мальчик быстро лег между ног, быстро нащупал и сразу загнал по самые яйца член во влагалище.
— Ого,.. ой, как быстро ты научился…, — тяжело дыша, сказала мать. Ею постепенно овладевала похоть. Член то с хлюпаньем пропадал во влагалище, то выходил до самой головки. Теперь, во второй раз мальчик коитировал с усердием, быстро и долго. Мать почувствовала, что наступает близкое наслаждение:
— Еще… еще… сильнее… еще раз… ну… до конца… о-о-о-х… а-а-а-х…
Она спустила одновременно с сыном, крепко прижав его к себе руками и обхватив ногами.
Она, опытная и зрелая женщина, впервые испытала такое острое, захватывающее дух своим бесстыдством наслаждение.
После этого, утомленные, они быстро заснули. Мальчик проснулся поздно, когда лучи солнца давно освещали спальню. Ощупав рукой кровать и не найдя там матери, он бросился в ее спальню.
Мать только что приняла ванну и, стоя перед зеркалом, надевала трусы.
Мальчик бросился к ней:
— Спасибо тебе, мама, как я тебя люблю, мамочка — прижимался он к матери. Мать ласково гладила его по голове. Мальчик отстранился, с любовью глядя на мать. Мать была не одета, на ней были только узенькие белые, шелковые трусы, плотно обтягивающие бедра. Она взяла со спинки стула бюстгальтер и приготовилась его надевать.
Мальчик стоял, как завороженный, открыв рот.
— Мамочка, какая ты красивая. Умоляю, не одевайся, дай на тебя чуть-чуть посмотреть.
То, что они делали с матерью ночью, происходило в полной темноте, и теперь он впервые видел мать при свете в таком виде. У нее были тяжелые, слегка отвисшие полные груди с крупными розовыми сосками. Сквозь тонкий шелк трусов просвечивался черный треугольник волос, трусы четко обрисовывали лобок, разделенный слегка заметной ложбиной снизу, там, где сходились ляжки.
— Ну, посмотри, посмотри, — ласково улыбалась мать, гладя его по голове. Сын, дрожа, несмело протянул руки и прикоснулся к грудям, потом, осмелев, взял их руками, ощущая их жар и упругость. С минуту он щупал их. Мать с какой-то смутной улыбкой гладила его по голове, в другой руке она держала так и не надетый бюстгальтер.
Мальчик потянулся к трусам матери, несмело дергая их за резинку.
— Что ты, что ты, сынок, с ума сошел, уже день, и не думай ни о чем, — проговорила мать, чувствуя, как в ней снова, как и ночью, поднимается волна острой, всепоглощающей похоти, ранее не испытанной. Она видела вставший колом член сына, сильно оттопыривающий трусы.
— Мамочка, милая любимая, хорошая, я только посмотрю там чуть — чуть и все, — лепетал жалобно он, начиная несмело судорожно стягивать трусы с матери, чувствуя, как скользкий шелк легко сходит с упругих ног. Он спустил их до колен, и сам рухнул перед матерью на колени. Его лицо оказалось на уровне кудрявых волос на лобке. Он обхватил бедра матери руками и впился поцелуем в волосы лобка. Мать, ахнув, попыталась было оторвать лицо сына от своего живота, но он намертво прилип к ней.
? ?то ты делаешь, пусти сейчас же… — проговорила она, чувствуя, как язык мальчика проникает ей между ног. ? Что ты… что ты… пусти…,- смутно догадывалась она о его намерении. Она не подозревала, что ее сын уже знал очень много из различных книг.
Отталкивая голову мальчика, она помимо своей воли с ужасом ощутила в себе какую-то страшную, дикую похоть, немного присела, слегка раздвинула ноги, и язык мальчика тут же проник между ее срамных губ. Какая-то сверхъестественная сила бросила мать на ковер посреди спальни, она широко раскинула ноги и задрала их к себе на голову. Ее мокрый половой орган красиво выпирал между ног. Туда впился язык мальчика. Он сосал срамные губы, слыша их резкий, возбуждающий запах, затем принялся за клитор.
Мать извивалась на ковре, тщетно пытаясь сдержать стоны острого, неиспытанного ранее наслаждения.
Наконец мальчик оторвал свой рот от влагалища, быстро сбросил трусы и лег на мать. Та приняла его, крепко охватив ногами:
— Ну… глубже… до конца… так… теперь давай…
Сын коитировал мать с жаром молодого жеребенка. Мать стонала от наслаждения, подмахивая навстречу движениям члена. Слышалось громкое хлюпанье из влагалища. Никогда еще в своей жизни мать не испытывала такой сильнейшей похоти. Удовольствие от самого полового акта, от ощущения движущегося во влагалище члена подогревалось ужасной тайной кровосмешения, доселе ею не слышанной, и все это превращалось в дьявольское наслаждение.
С этого дня связь их стала постоянной. Мать сначала решила, было ограничиться всего несколькими половыми актами, но дьявольское наслаждение, испытанное ею, заставило ее изменить свое решение. Она отказалась от посещения мужчины, своего давнего партнера, которого она навещала два раза в неделю, с тех пор как развелась с мужем.
Ее полностью захватила, загипнотизировала ее тайная, дикая, кровосмесительная связь с сыном. Они искали любой удобный случай для своих занятий, которые происходили почти каждый день.
То это происходило в ванной, когда мать просила сына потереть мочалкой ей спину. Это оканчивалось обычно тем, что сын раздевался тоже, влазил в ванну, мать нагибалась, упираясь руками в стену, ноги ее немного сгибались, зад отодвигался назад и сын совал свой член под ягодицы ей, засовывая в мокрое влагалище, продолжая тереть ей спину. Мытье продолжалось до тех пор, пока оба не спускали.
То это происходило на кухне, когда мать нагибалась за кастрюлей, ее короткий подол подскакивал сзади очень высоко и немедленно под платье ныряла рука сына, затем вторая. Он ее мял, щупал там, затем стаскивал с нее трусы и опять слышалось привычное хлюпанье.
Конечно, чаще это происходило ночью в постели, где они упивались своим бесстыдством.
Однажды они вместе поехали на несколько дней в гости к родственникам в другой город. Квартира там была маленькая, людей много. Они никак не могли уединиться. Это стало их сильно тяготить. Как-то раз они с матерью гуляли по городу, и мать захотела пописать. Оглядевшись по сторонам, она увидела во дворе старого дома общественный туалет. Они зашли во двор, подойдя к туалету и, пройдя внутрь его, они увидели несколько просторных кабин. Мать зашла в одну из них, немного прикрыв дверь, а сын остался дожидаться возле двери. Через неприкрытую дверь он видел, как мать подняла юбку, спустила до колен трусы и присела над дыркой. Сын немного нагнулся и увидел заросшую лоханку. Послышался звук вырвавшейся мочи. Звук был мощный. Моча вырывалась с силой, толстой струёй, с каким-то шипеньем. У сына член моментально стал колом. Не помня себя, он открыл дверь, вошел внутрь кабины и закрыл дверь на крючок. Мать вопросительно смотрела на него, продолжая писать.
— Ты что, сынок?
— Да так, я тоже захотел писать. С этими словами он вытащил из ширинки свой красный, напряженный член.
Мать кончила писать, встала, собираясь натягивать трусы. Под животом на белой коже выделялся клубок черных волос.
— Я сейчас выйду, и можешь писать.
— Подожди мама. Дай, я тебя поглажу. С этими словами он всунул руку ей между ног, накрыл ладонью лобок, а пальцы полезли дальше к срамным губам, ощущая мокрые волосы.
-Что ты, что ты, перестань сейчас же, нашел место, — шептала мать, а ноги ее раздвигались все шире. Затем она замолчала, и сын довольно долго лапал ее за ляжки, бедра и ягодицы. Кончилось тем, что мать сама встала на корточки, а сын всунул ей сзади.
— Ах, как приятно… глубже… еще… Давай скорее, пока никто не зашел. Еще… быстрее… еще… Ох… ай… у… у… у… Я спускаю.
Кончили они одновременно. Немного отдышавшись, мать сняла свои трусы, вытерлась сама, вытерла сына и через несколько минут они, как ни в чем ни бывало вышли из уборной.
Затем у них получился непредвиденный перерыв. Мать на месяц уехала по работе в командировку и сын остался один.
Он был фотолюбителем и однажды пошел в лес с фоторужьем поснимать птиц. Вдруг впереди на лесной тропинке он между деревьев увидел мужчину и женщину, которые шли под руку. Любопытство заставило его пойти вслед за ними. Вскоре мужчина и женщина, на вид очень интеллигентные, хорошо одетые, свернули с тропинки, и пришли на маленькую уединённую полянку. Там мужчина поднял женщину и начал целовать, она отвечала ему, прижимаясь. Руки мужчины, обнимавшие спину, скользнули ниже, схватили женщину за ягодицы и прижали еще крепче. Мальчик тем временем подкрался совсем близко, залег за кустом и стал фотографировать их своим фоторужьем. Мужчина тем временем продолжал целовать женщину, захватил сзади руками ее платье и начал задирать вверх, пока не задрал до самого пояса. Пред глазами мальчика предстали стройные ноги, затянутые в черные чулки, выше он увидел розовые трусики, которые мужчина уже начинал стягивать. Женщина не возражала. Когда трусы были спущены до колен, женщина нагнулась, оперлась руками о пень, а мужчина обхватил ее руками, вынул свой член и задвинул ей между ног. Оглядываясь по сторонам, они быстро совокуплялись. Мальчик все это фотографировал. Потом он проследил, как они вышли из леса, ехал вместе с ними в трамвае, увидел, как на одной остановке вышел мужчина, женщина поехала дальше. Когда она сошла с трамвая, он тоже, еще не зная зачем, вышел за ней и пошел следом. И вдруг он увидел, как от кинотеатра к женщине бросилась девочка, подошел мужчина. Они оживленно разговаривали между собой. И тут мальчик понял, что это муж и дочь женщины, а в лесу она была с любовником. Он проследил за ними, узнал, где она живет, а потом помчался домой, проявил пленку, наделал фото. Он изучил распорядки дня этой семьи и однажды днем, когда, по его расчетам, женщина была одна дома, позвонил в дверь. Дверь открылась. На пороге стояла та самая женщина, одетая в модное, яркое платье и туфли-шпильки.
— Тебе чего, мальчик? Наверное, макулатуру для школы? Ну что ж, проходи, я сейчас посмотрю. Она пропустила его в коридор и пошла в комнату, покачивая бедрами. Мальчик прошел вслед за ней.
— Нет, я по другому делу, — сказал он.
— По какому, я тебя слушаю, — удивилась женщина. Мальчик пожирал ее взглядом. Она была рослая, крепкая, с хорошо развитой грудью, пышная блондинка лет тридцати.
— Понимаете, я совсем случайно стал свидетелем вашей тайны и вот… — с этими словами он подал ей пачку фотографий. Женщина взяла с любопытством, посмотрела и смертельно побледнела.
— Негодяй! Как ты смеешь! Вон отсюда! — с этими словами она разорвала фото. Мальчик сказал:
— Тетя, у меня есть еще много, и я знаю, где работает Ваш муж. Женщина растерялась.
— Что ты хочешь? Деньги… что?
— Нет, тетенька. Вы мне очень понравились и я хочу увидеть Вас, как тогда в лесу, без платья.
— Ах ты, сопляк, да я тебя сейчас…, — зарычала женщина. Мальчик отскочил в сторону.
— Ну, тогда я пошел, а завтра фото будет у Вашего мужа.
— Постой, — женщина в нерешительности остановилась.
— Если я сниму платье, ты отдашь мне пленку?..
-Да.
— Ну, хорошо, — она расстегнула на боку молнию и через голову стянула с себя платье. Она осталась в короткой шелковой комбинации, кружева которой были гораздо выше колен, обнажая половину белых, полных, точеных ляжек. Сквозь тонкий, полупрозрачный шелк просвечивали белые трусы, до того узкие, что крепко впивались в бедра женщины, образуя валики поднявшейся плоти. Сзади они, наверно, от ходьбы, сползли в глубокую ложбину, разделяющую пару круглых крепких ягодиц. Спереди же, там, где трусы прикрывали лобок, шла какая-то непонятная, широкая вертикальная темная полоса. Присмотревшись, можно было сквозь комбинацию увидеть в том месте мелкие кружева. Комбинация плотно обтягивала высокую крепкую грудь, спрятанную бюстгальтером. Комбинация позволяла видеть и крутые, широкие бедра, четко стянутые трусами.
Мальчик обошел вокруг женщины.
— Ну что, доволен? Отдавай пленку.
— Тетя, я отдам, только разрешите мне потрогать Вас, Вы такая красивая.
— Ах ты, негодяй! Сопляк! Я тебе сейчас голову сверну! Она двинулась к нему. Мальчик выскочил в коридор и уже очутился у входной двери.
— Дело Ваше. Не хотите — не надо, — с этими словами он помахал перед лицом женщины пачкой фотографий.
— Но берегитесь!! Женщина опомнилась:
— Постой, куда ты? Идем в комнату. Что ты от меня хочешь, негодяй?!
? ?ичего, просто хочу Вас потрогать. Можно?
Женщина колебалась: — Ну, хорошо, можно. Мальчик снова подошел к ней, обошел вокруг, пожирая ее взглядом. Руками погладил ее с плеч до зада. Женщина стояла молча, закрыв глаза. Мальчик, оставаясь сзади, любовался ее ягодицами, сильно выпирающими назад. Потом он охватил их руками, сжал, чувствуя их упругость и тепло. Пальцами он чувствовал валики плоти от врезавшихся в тело трусов. Прижавшись сзади к женщине, он обхватил одной рукой ее за слегка выпуклый живот, а вторая ушла под живот, к лобку. Сквозь шелк комбинации он ощутил упругий от волос холм внизу живота, но удивился, что там кружево.
— Что там у Вас, тетя? Как будто кружева? Женщина стояла, пунцовая от стыда, закрыв глаза, губы ее еле слышно шептали:
— Негодяй, негодяй…
А мальчик, не обращая внимания на ее слова, осмелел, начал тискать ее высокие груди, бедра, ляжки, ягодицы. Как-то руки сами собой подняли кружевной подол комбинации, и теперь хватали, мяли, жали белое, гладкое, упругое тело. Особенно он сильно тискал ягодицы, которые были совсем голые, не считая узенькой полоски сползших в ложбину трусов. Охваченный похотью, он начал лапать женщину за лобок, чувствуя, как из трусов на лобке вылезли наружу волосы. Он понял, что в том месте в трусах была вделана сетка.
Одна рука его сзади нырнула под ягодицы, пробиваясь к промежности, другая спереди просунула пальцы под лобок. Преодолевая сопротивление плоти, пальцы соединились на промежности. Мальчик сжал женщину там, чувствуя, как из-под узенькой полоски трусов вылезли наружу круглые срамные губы. Трусы очутились в щели между ними.
Женщина стояла молча, закрыв глаза и прерывисто дыша.
Мальчик, не отпуская рук внизу и сжимая там все крепче, попросил:
— Тетя, снимите, пожалуйста, комбинацию!
— Зачем тебе это, ты и так уже меня всю облапил.
— Ну, пожалуйста, тетя.
Женщина молча сняла через голову комбинацию и снова закрыла глаза.
Мальчик отпустил женщину внизу, зашел спереди, посмотрел на лобок и увидел густые рыжие волосы, вылезавшие сквозь сеточку трусов на лобке. Он снова сжал там женщину рукой. Прямо перед глазами у него стояли острые, тугие груди, спрятанные бюстгальтером. Мальчик зашел сзади, быстро и ловко расстегнул крючок и сдернул бюстгальтер: груди, вырвавшись на свободу, закачались, подрагивая крупными сосками.
Женщина ойкнула и закрыла грудь руками.
— Я тебе этого не разрешала! Хватит, уходи. Однако мальчик, что-то бормоча, прижался сзади к ее спине, просунул ладони под ее руки и охватил голые груди, наслаждаясь их упругой теплотой. Он мял груди, целуя женщине плечи и затылок.
Та стояла молча с закрытыми глазами. Мальчик залез рукой ей в трусы, она ойкнула, немного посопротивлялась, но, помня о фотографиях, позволяла ему это. Он мял ее лобок, пальцы проникали глубже, мяли там ее срамные губы.
— Тетя, остались только одни трусы, снимите и их, пожалуйста.
— Ах, теперь уже все равно, — махнула рукой женщина и стащила с себя трусы.
Мальчик с новой силой принялся ее лапать. Он прижимался к ее телу плотно-плотно, руки его хватали и тискали ляжки, живот, половой орган, высокие груди.
— Не жми так сильно, — прерывистым голосом сказала женщина. Пальцы мальчика скользнули в половую щель, стали быстро-быстро легонько тереть там по всей длине щели.
— Что ты делаешь? Мы так не договаривались, — с усилием произнесла женщина, потому что ей эти движения были приятны.
— Я немножко, тетя, — сказал мальчик, чувствуя, как его пальцы становятся влажными, а потом уже и мокрыми от выделяющегося из влагалища секрета.
— Тетя, я хочу хорошо посмотреть Вас вот здесь…, — сказал мальчик, прижимая пальцами половую щель.
— Ты и так уже там все облапил. Что ты еще хочешь, — тяжело дышала женщина.
— Станьте, пожалуйста, как Вы стояли тогда в лесу.
Женщина, поколебавшись, опустилась на колени и оперлась о локти, сильно прогнув поясницу. Мальчик охнул от удовольствия.
Сзади у женщины между ног сильно выпирал наружу весь половой орган. Мальчик видел два отверстия, одно поменьше, другое побольше, обрамленные курчавыми рыжими волосами. Отверстие побольше находилось между толстыми срамными губами, которые переходили спереди в лобок. Сзади был виден и сильно выступающий лобок. Груди женщины от такого положения тела стали казаться еще больше, почти касаясь своими сосками ковра.
Мальчик, стоя сзади женщины, в мгновение ока скинул с себя брюки и трусы, тоже опустился на колени, подвинулся вперед между ее ног. Руки его сначала огладили огромный от такого положения зад женщины, пальцы пощекотали ей между ног, отчего женщина непроизвольно еще больше выпятила зад. Два пальца его скользнули во влагалище, сначала чуть-чуть, а потом он их засунул полностью. Влагалище было мокрым. Женщина молчала, спрятав голову между рук. Мальчик подвинулся еще вперед и сзади обхватил руками женские груди, гладил, тискал их. Его член прикоснулся к заду женщины. Та почувствовала это:
— Что это там у тебя?
Мальчик плотнее прижался к ее заду.
— Ничего, тетя, это рука.
Потом он немного отодвинулся от зада, взял член рукой, подвел головку его к обрамленному волосами отверстию и быстро засунул его туда до самых яиц, чувствуя горячую плоть влагалища. Женщина только охнула, приподняла голову, посмотрела назад:
— Ты что… Как ты посмел…, — уже слабым голосом произнесла она и опустила опять голову на руки. А мальчик, обхватив женские ляжки руками, быстро двигал членом во влагалище. Он видел его, как он заходил по самые яйца во влагалище, затем, мокрый, блестящий, выдвигался назад. Послышались привычные хлюпающие звуки. Женщина начала тихонько стонать от удовольствия, подмахивая задом, но мальчик уже спускал, судорожно дергая членом во влагалище.
Спустив, он отвалился в сторону на ковер. Женщина продолжала стоять на коленях, спрятав голову между руками и выпятив огромный, зад. Мальчик видел следы своего семени на волосах женщины возле влагалища.
Наконец, женщина поднялась на дрожащих ногах, сделала шаг и легла на диван.
— Ну что, доволен, — слабым голосом произнесла она. Мальчик не отвечал. Лежа на ковре, он смотрел на женщину. Она лежала на спине. Живот от этого у нее провалился внутрь, и особенно рельефно выделялись мощные бедра и венчик рыжих волос на лобке. Груди буграми разошлись в стороны.
— Теперь отдавай пленку и уходи. Но у мальчика опять встал колом член. Он встал и подошел к дивану с торчащим членом. Женщина смотрела на его член:
— Я не думала, что у тебя такой длинный член. Ты меня сильно раздразнил.
— Тетя, можно я на Вас еще полежу?
— Ну что с тобой делать? Раз уж начали… Мальчик лег на женщину, на ее упругие, горячие ляжки и грудь. Член его уперся ей в живот.
Женщина тяжело дышала:
— Ну… Ой, да не туда… Постой.
Она широко раздвинула ноги, подняла их кверху и положила мальчику на плечи. Теперь вся ее промежность плотно прижалась к животу мальчика. Мальчик немного отодвинулся, взял член рукой и вонзил его до самых яиц в мокрое влагалище. Женщина только охнула, а мальчик принялся быстро-быстро двигать членом. Сразу же из влагалища раздались громкие хлюпающие звуки. Женщина громко стонала под мальчиком, а ее пятки прямо упирались в спину мальчика, стараясь еще выше поднять половой орган.
— Ой, ой… сильнее… еще… Давай! Ах… у-у-у… глубже,- слышалось от разгоряченной женщины.
Наконец, она ногами судорожно охватила мальчика, скрестила их за спиной и сильно сжала, так что он не мог двигаться, а его член по самые яйца вошел во влагалище. Сквозь стиснутые зубы женщины прорвался приглушенный стон, и она спустила. После этого она несколько минут продолжала лежать с закрытыми глазами, крепко прижимая ногами мальчика к себе.
После этого оба, утомленные, они быстро расстались, потому что скоро должен был прийти муж женщины.
Вскоре вернулась из командировки мать. Оба они очень обрадовались этому.
Уже в первые минуты дома сын опять с дрожью в руках и с жадностью запустил руки под юбку матери. Мать смеялась, отталкивала его:
— Да подожди же ты! Дай мне раздеться с дороги, отдохнуть, — но голос ее уже похотливо дрожал.
Наконец, после купания в ванной, сопровождаемого непрерывными попытками сына засунуть член в вожделенное отверстие, и ужина они улеглись в постель. Мать выключила торшер возле постели, а сын, лежа сбоку от матери, уже жадно запустил руки под ночную рубашку, щупая ляжки и волосатый лобок. Та шутливо отбивалась, затем позволила стащить с себя ночную рубашку.
— Ну… подожди…, подожди же… какой же ты нетерпеливый, — тяжело дышала она. — Давай, сначала вместе почитаем одну историю, которую мне удалось достать в командировке. Встань и возьми у меня в чемодане синюю папку. Так, молодец. Знаешь, что это? Это история о том, как отец жил со своей дочерью! Хочешь послушать? Ну, тогда ложись удобней.
С этими словами мать повернулась на бок, облокотилась и положила перед собой на кровать рукописные листы. При этом одеяло соскользнуло ей до пояса, так что ее большие, горячие груди покачивались совершенно открыто. Сын тем временем прижался сзади к ее спине, глядя через плечо на рукопись и положив руку ей на лобок, перебирая пальцами волосы. Его торчащий член упирался в ягодицы матери.
— Слушай… Это отрывки из дневника одного мужчины.
… Наша мать покинула нас, и мы остались с дочкой вдвоем. Ей было в ту пору 18 лет. Мы стали жить вдвоем. Я работал, она училась, помогала мне готовить обед. Ночью мы обычно спали вместе в одной кровати. Это сохранялась привычка ее детства. Через несколько месяцев я уже начал тяготиться без женщины. Бессознательно, инстинктивно в постели я прижимался к дочке, охватывая ее руками. Ей это нравилось, и она тоже крепко прижималась ко мне.
Она меня совсем не стеснялась, переодевалась передо мной, я помогал ей мыться в ванной. В свои 18 лет она имела уже маленькие, детские еще груди, небольшие, но уже начинавшие округляться бедра, и лобок ее уже начал покрываться редкими короткими волосами.
Лежа в постели, я сквозь тонкую рубашку трогал ее груди, прижимая понемногу ляжки. Ей это было приятно. Она радостно вздыхала, поворачиваясь ко мне, обвивала мне шею руками и говорила:
— Как я люблю тебя, папочка!
А у меня уже начинал на эти дела торчать член. Я одной рукой обнимал дочку под спинку, прижимал к себе. Она, чтобы быть ближе ко мне, закидывала одну ногу на меня и прижималась ко мне. Рубашка ее при этом, конечно, задиралась выше колен, почти до бедер. Я старался расположиться так, чтобы мой напряженный в трусах член попадал ей между ног и касался слегка ее живота. Мне так становилось немножко легче, а ей, видимо, этого тоже хотелось.
Однажды, когда мы с ней лежали так в постели, я почувствовал, что она старается закинуть ногу на меня дальше, чем обычно, и сама несмело придвинулась так, что мой напряженный член, сдерживаемый трусами, плотно прижимался к низу ее живота. Я тотчас же рукой прижал ее ягодицы к себе. Затем осторожно засунул руку ей под рубашку сзади и принялся поглаживать ее чудесные упругие ягодицы. Она прерывисто дышала и все теснее прижималась ко мне. Ягодицы у нее были раздвинутыми. Так как одна ее нога была закинута мне на пояс, мои пальцы невольно попали ей между ног в промежность и задержались там.
Дочка спрятала у меня на груди свое лицо и еще теснее прижалась ко мне. Я потихоньку ощупал ее промежность, чувствуя срамные губы, покрытые еще короткими негустыми волосиками. Я поласкал ей промежность, и вдруг с

удивлением почувствовал, что у нее между ног становится влажно, а скоро ее срамные губы стали совсем мокрыми. Я одним пальцем раздвинул ей губы и потихоньку двигал его взад-вперед, желая сделать ей приятно. Она так сильно прижалась ко мне, что конец моего напряженного члена, упирающегося сквозь трусы в низ ее живота, даже согнулся. Мною овладела похоть, и я чувствовал, что то же самое началось и у дочки. Ее рубашка, поднятая только до середины бедер, мешала нам обоим, поэтому я осторожно закатил ее выше, до пояса. Дочка мне в этом помогла. У меня помутилось в голове, я немного отодвинулся и освободил из трусов свой напряженный, горячий член. Потом опять прижался к животу дочки, стараясь, чтобы конец члена уперся ей в низ живота. Дочка сначала не поняла, что это такое горячее, инстинктивно сначала отодвинула низ живота от члена, а потом плотно прижалась к нему. Я рукой потихоньку направил член так, чтобы он своей головкой лег между ее срамных губ, прижал, его там пальцами и начал тихо двигать членом взад-вперед. Вскоре я почувствовал как руки дочки судорожно вцепились мне ногтями в спину, она протяжно застонала и сильно прижалась ко мне. Я понял, что она кончила, тогда и я ускорил темп своих движений и спустил. После этого я тщательно вытер ей ягодицы полотенцем и мы оба, удовлетворенные, заснули. С тех пор прошло два года. Мы почти каждую ночь и часто днем занимались этим. Мы изучили множество поз, любимой позой стала поза сзади, когда она становилась на четвереньки или ложилась на бок, а я сзади просовывал свой член под ягодицы на всю длину, затем своей рукой спереди поддерживал снизу член так, чтобы он тесно контактировал с ее губами. После непродолжительных движений дочка очень сильно спускала, так что и мой член и рука были мокрыми. Однако я не пытался засунуть ей член во влагалище, т. к. считал ее еще маленькой.
И вот однажды меня послали в командировку на неделю. Привыкший почти каждый день совершать акт с дочкой, я очень тяготился воздержанием. И вот я приехал. Это было днем. Дочка не успела еще прийти из школы. Я успел привести себя в порядок. И вот пришла дочь! Сколько было взаимной радости! Оказывается, она тоже очень хотела. Я лихорадочно начал расстегивать молнию на ее платье, она с нетерпением помогала мне. Стащив через голову платье, я как будто в первый раз увидел свою дочку. С моих глаз спала пелена. Ей было уже 18 лет. Груди ее уже сильно увеличились и торчали кверху, упругие и горячие. Бедра, ляжки округлились, стали совсем женскими. А лобок, который тоже сильно увеличился за эти два года, и промежность заросли густыми курчавыми волосами. Их было так много, что я частенько ранил себе член, когда двигал им. Я, как голодный, бросился на дочку, повалил ее на кровать, стал тискать, целовать. Она тоже хватала меня за мой вставший колом член и прерывисто дышала. Я сорвал с нее бюстгальтер, стянул шелковые узенькие трусики. Моя рука сама схватила ее за лобок, забралась до промежности, сжала ее половой орган, который моментально стал мокрым от похоти. Она широко раскинула ноги, охватила ими меня. Я оперся на одну руку, а другой, как обычно, начал тереть членом по ее губам. И тут я почувствовал, что она двигает низом живота, ловя головку моего члена своим мокрым влагалищем.
— Папа, я больше так не хочу, — хрипло проговорила она.
— Давай по-настоящему, я очень хочу, ну… Я не мог выдержать этой пытки и рывком вогнал член по самые яйца в тугое девственное отверстие. Она коротко вскрикнула и прижалась ко мне, а я уже коитировал ее по-настоящему, засовывая член полностью в ее волосатую щель. Скоро она с криком кончила, а через минуту и я кончил…
— Как, сынок, интересно? — хрипло, с похотью в голосе проговорила мать. Во время чтения сын тискал ее груди, которые сильно набухли от желания, лапал ее всю, а член просунул под ягодицы и двигал им там.
После чтения они оба будто обезумели. Мать рывком перевернулась на спину, схватила член сына, судорожно подвела его к своей заросшей щели.
— Давай теперь ты. Глубже, еще, ну… качай… Они с остервенением предались похоти. Сын резкими толчками словно вбивал член в половую щель матери по самые яйца, затем выдвигал член почти до головки и снова забивал до конца. Кровать шаталась и скрипела от этих яростных толчков. Мать стонала все сильней и, наконец, с криком спустила.
Утомленные, они быстро заснули. Когда утром сын первый проснулся, он увидел, что мать лежит на боку, поджав под себя колени. Она сладко спала, рубашка ее была задрана до пояса и сын видел ее ягодицы. Он немедленно прижался к ним. Его член мгновенно встал колом, и он направил его между ягодицами матери. Так же прижимаясь к спине матери, он спереди осторожно просунул руку к ее животу и начал мять ее упругий лобок и проникать глубже между ее ног. Наконец он, не выдержав больше, рукой направил член, и тот плавно вошел в половую щель матери. Та начала просыпаться, выгибая назад ягодицы, а сын уже вовсю ее котировал. Несколько минут наслаждения, и они оба спустили.

Category: Лишение девственности