Покрывало в Павлограде

Детский день рождения на то и праздник, чтобы собрать как можно больше детворы, накормить их чем-нибудь этаким, дать им время пообщаться, рассмотреть подарки именинника, обменяться чем-нибудь через bluеtооth, может пригласит клоуна, а потом, как апофеоз, угостить всех тортом! Все! Праздник можно считать состоявшимся! Согласитесь, дело это утомительное и не благодарное! Так же посчитали и родители моей двоюродной сестры Маринки, когда ей исполнилось 11, поэтому Маринку и ее брата Пашку привели к нам в дом, принесли все угощения, забрали наших родителей в кафе, а руководить праздником поручили мне и Анжелке — моей 16-летней сестре-отличнице (что не мешало ей быть довольно-таки притягательной).
… Отлично! Спасибо, дядя и тетя за прекрасно испорченный день! В свои 22 я мог бы и получше провести вечер.
Сначала, мы принимали гостей и их малозначительные подарки, потом с Анжелкой усадили всех за стол и подали горячее, включили музыку — все, делать больше нечего, осталось наблюдать за чавкающими детьми.
— Слушай, Анжел, может пива? — чего-то вдруг осенило меня. — Все-таки день рождения, давай тоже повеселимся.
— А дети? Плохой пример и все такое…
— Дети? А что это мысль! — я резко встал и спросил: «Ребята, а кто хочет пива?»
Учитывая, что за столом средний возраст присутствующих колебался между 10 и 12, воцарилась сомнительная пауза.
— Саш, ты че?

С ума что ли спятил? — схватив меня за локоть, укорительно шептала Анжелка.
— Нет, я серьезно! Я сбегаю! — продолжал я, охваченный предвкушением нормального веселого праздника: когда все будут танцевать и дурачиться, а не тупо сидеть за столом.
— Тогда я буду… — неуверенно сказал Мишка — одноклассник Маринки.
— И я, и я тоже, — более бодро подхватили все остальные.
— Одумайся! Ты что творишь? — уже в полный голос пыталась остановить меня Анжелка, но мне уже было все равно — хотелось веселья!
Я сходил в ближайший ларек, купил пива ровно столько, чтобы не напоить детей, а слегка поднять им настроение и вернулся домой. Все по-прежнему сидели за столом, ковыряясь в салатах. Меня встретили бурными аплодисментами, лишь одна Анжелка смотрела на меня, как смотрит мать на пьяного сына — этак обвинительно с немым укором! Плевать! Я сам разлил всем пиво по бокалам, нам с Анжелкой оставил по бутылочке, включили МУЗ-ТВ и начали понемногу разогреваться. Через 20 минут от скуки не осталось и следа — все танцевали, дурачились — в общем, праздник превратился в НАСТОЯЩИЙ праздник. Когда все немного подустали, я предложил поиграть во что-нибудь, поскольку игр никто толком не знал — я предложил «Покрывало»!
Суть игры: один человек выходит за дверь, оставшиеся в комнате загадывают на нем какую-нибудь часть одежды, человек возвращается! Теперь он должен угадать, что загадали на нем присутствующие в комнате — для этого он снимает с себя какую-нибудь часть одежды и спрашивает «Эта?» и откидывает в сторону, но, поскольку, открыто оголяться никто не решится, его прикрывают покрывалом. Фишка как раз в том, что все, кто были в комнате загадали именно покрывало!)) Это просто розыгрыш на то, чтобы подшутить над участником! Если играть до конца, то потом покрывало скидывается, но обычно этого никто не делает — разве что только в слишком раскрепощенных компаниях.
Я рассказал суть (не объясняя фишки), практически всем идея понравилась! Практически — потому что Анжела была слишком консервативна!
— Ну, кто хочет поучаствовать? — азартно спросил я.
— Пусть именинница идет, — предложил кто-то.
— Да, пусть Маринка идет, — подхватили остальные.
Марина, застенчиво улыбаясь вышла в другою комнату. Я рассказал про фишку. Позвали Марину. Покрывало держали я и Анжелка. Поэтому лично я мог видеть что творится за покрывалом. Маринка неуверенно показала носок.
— Это?
— Не-е-ет, — честно ответили гости.
На ней были юбка, блузочка, два носочка, ну и, видимо, нижнее белье.
Тогда Марина показала второй носок и, разумеется, ошиблась. Когда она стала расстегивать пуговицы на блузке, я вдруг ощутил, что мое сердце начинает биться громче и чаще, а где-то там внизу я почувствовал у себя легкое шевеление. Между тем, она полностью расстегнула пуговицы и понемногу стянула блузку, под ней оказался белоснежный лифчик — то, что у нее уже начала формироваться грудка итак было видно, без раздеваний.
Она показала блузку — нет, неверно! Маринка начала снимать юбку, под которой появились такие же белоснежные детские трусики, и я уже явственно ощущал, что в штанах моих уверенно стоит наполненный силой боец. Юбка полетела к носкам и блузке! Когда же она расстегнула лифчик и я увидел ее волнующе вздымающуюся грудку, с торчащими детскими розовыми сосочками — я готов был взорваться! Снять ее трусики я позволить не мог: это уже моя добыча, поэтому кое-как скомкав игру до конца, я закутал Маришу в покрывало и повел в свою комнату — одеваться. Я завел ее к себе, прикрыл дверь и крепко прижал ее к себе через покрывало.
— Ты че, Саш? — удивленно спросила она.
— Марина, сестричка моя — прошептал я, — извини, но случайно во время игры я увидел твою грудь. Ты уже совсем большая, ты обретаешь женские формы, наверняка мальчики в школе уже засматриваются на тебя. Посмотри, какая у тебя уже попка хорошая, — сказал я и мягко нежно провел ладошкой по ее попке.
— Саш, ты что такое говоришь? Мне же всего одиннадцать лет.
— Ну и что, возраст не главное. Скажи, у тебя есть в школе мальчик?
— Ну да, он меня часто домой провожает!
— А он когда-нибудь гладил тебя вот так, по попке? — спросил я вновь проведя ладонью по ее попочке.
— Нет, — прошептала она, переходя на учащенное дыхание.
Тут уже слепая страсть полностью захватила мой разум.
— А когда-нибудь целовал вот так? — спросил я и стал целовать ее в губы, какие-то секунды она еще не готова была ответить мне взаимностью, но потом, словно выпущенная канарейка на волю, ее язычок ответил мне неумелыми, но захватывающими поглаживаниями. Я прижал ее к себе еще крепче, скинул покрывало так, что теперь ее великолепная юношеская обнаженная грудка прижималась к моей футболке. Правую руку я опустил ей на талию, подержал на трусиках, а потом, просунув в трусики, начал нежно мять ее булочки, иногда касаясь краешками пальцев ее киски. Сам же в это время, всем телом прижимался к ней своей торчащей ширинкой и терся как мог. Поскольку она была только в трусиках, она явственно ощущала что у меня там что-то торчит. Любопытство — прежде всего! Поэтому ее правая ручка сначала неуверенно поскользила у меня по животу, затем медленно опустилась мне на пах и начала мять мой налитой член. Я посадил ее к себе на колени и припал к ее грудке, каждый сосочек я то слегка покусывал, нежно посасывая, то просто щекотал языком.
Судя по тому, как она извивалась на мне, ей очень нравилось. Тогда я уже посадил ее на краешек дивана и стянул трусики, спиной она лежала на диване, ноги были на полу — я стоял на коленях перед ее детской писечкой, она была уже достаточно мокра, поэтому осталось просто припасть губами к ее соку и выпить его весь без остатка, что я и сделал. Несколько раз я поводил язычком по ее щелке, она извивалась и тихонько постанывала. Потом резко поднялась и сказала: «Саш, я хочу его, покажи мне свой член!». Я встал перед нею стянул штаны, мой боец, обрадовавшись свободе в полную силу, выпрямился как мог. Она взяла его в ручку, поводила по нему пальчиками, потом коснулась его язычком, а потом полностью насколько могла погрузила себе в ротик. Все мое тело пронзило непередаваемое ощущение блаженства оттого, что я смотрел вниз и видел, как мой член погружен в ротик одиннадцатилетней сестренки, я чувствовал на головке ее горячий язычок и видел, как она левой рукой теребит себе клитор. Она смачно сосала его, водила по губам, на которых еще несколько минут назад было детское пирожное, играла с ним языком — я готов был вот-вот кончить, как тут…
Дверь открылась и вошла Анжелка. Марина была к ней спиною, поэтому видеть не могла, а вот я видел ее ясно. Но сделать я уже ничего не мог, поскольку был очень близок к блаженству. Анжелка с непередаваемым ужасом смотрела на голого меня, на стоящую к ней раком совершенно голую маленькую сестренку и, конечно же, видела что делает именинница. Я смотрел ей в глаза, она смотрела мне. И от ощущения полной откровенности и бесстыжести действий в присутствии умной строгой Анжелки я тут же кончил Маришке в ротик. Она полностью облизала мой член и сказала:

— Сашка, было так здорово! Давай еще кого-нибудь позовем?

Я испуганно удивленно смотрел на Анжелу. Она саркастически улыбнулась и вышла.
«Ну все», — пронеслось у меня в голове — «что же теперь будет? А хотя плевать я хотел на все! Это действительно того стоило!»
Я обнял голенькую Маринку и на время мы застыли в такой позе. Дверь отворилась и в комнату вошла Анжелка с Пашкой (братом Марины). Я еле успел накрыть нас покрывалом, Пашка-то совсем еще недоросль, ему только восемь! Марина тоже смотрела на все с удивлением, она же не видела Анжелку, когда я кончал.
— Паша!, — нервно произнесла Анжела, не обращая внимания на нас. — Тебе наверно очень интересно, откуда появляются дети?
— Мне мама рассказывала про аистов и капусту, я знаю! — уверенно произнес Пашка.
— Нет, Паша, ты не знаешь! — так же нервно и уверенно произнесла Анжелка. — понимаешь, у женщин есть пися — не такая маленькая, как у твоей сестры, а примерно вот такая.
И тут, к моему жуткому удивлению, Анжела встала перед Пашей, расстегнула джинсы и спустила их вместе с трусиками, показав Паше, мне и Марине свою хорошо выбритую киску. Я впервые видел ее обнаженный бугорок и немного выпирающие половые губы, поэтому меня это ой как возбудило. Анжелка, между тем, полностью освободилась от джинсов и трусиков. Села на стул и раздвинула ноги:
— Видишь, какая там щелка! Опусти туда пальчик!
Пашка послушно просунул туда палец, потом второй, пошевелил там! Анжелка тихо простонала.
— Мокро, — сказал Пашка.
— Хорошо, — выдохнула Анжелка. — Так вот, еще у женщины есть груди, которыми она кормит детей, вот такие.

Category: Лишение девственности