мамина терапия из рассказов брата

— Да, сынок, введи его в мою маленькую дырочку. Не бойся, сейчас она станет пошире. — Татьяна почувствовала, как напряженная плоть неуверенно вонзается в отверстие ануса, растягивает его, пытаясь проникнуть в основание ее зада. — Смелее мальчик, смелее; вставляй его по сами яйца; мне приятно, мне очень приятно. — Татьяна стояла раком, оперившись своей большой грудью об подушку, а двумя пальцами правой руки с бешенной скоростью дрочила клитор, периодически окуная их в переполненное соками влагалище. — Прибавь скорости, хиляк — на физкультуру ходить нужно — и пощипай меня за задницу. — не переставала командовать Татьяна.
Сильнее, сильнее, еще сильнее, — Татьяна ощущала в себе до предела напрягшийся член, беспощадно растягивающий ее анус, удары мошонки о ее большие половые губы, боль от пальцев, крепко сжимающих ее пухлые, но еще пружинистые ягодицы и накатывающуюся волну оргазма, готового сбросить ее сознание в безумие сладостного беспамятства.
Сын напряженно работал сзади и пот, скатывающийся с его шеи и груди, тяжелыми капельками падал на широкий зад матери. Его член уже не ощущал напряжение мышцы входного отверстия, легко скользя в разгоряченную бешенным трением кишку и готовый в любую минуту взорваться мощной струей тягучей охлаждающей жидкости. Но он не мог допустить преждевременного выброса в момент, когда женщина еще не находится на высоком утесе благодарного чувства, откуда она срывается в пропасть полного телесного наслаждения.
— Да сын, да — я готова — прохрипела Татьяна, бешено вращая кончик клитора влажными от собственных влагалищных соков пальцами. Первая волна оргазма уже накрывала ее сознание, заставляя тело содрогаться от нахлынувшей свободы от постоянно подавляющего его разума. Скорее не поняв, а почувствовав, что его роль выполнена, Юрий расслабился и его глубоко погруженный в зад раздувшийся член разрядился толстой струей спермы, быстро заполняя освобожденное пространство в просвете кишечника.
Ощутив вливающуюся в попу жидкость, Татьяна крепко сжала мышцу анального отверстия, стараясь удержать сперму и разгоряченный поршень в себе. Напряжение члена, которое она ощущала в анусе, начало резко спадать и внезапно вся нижняя часть ее тела послала в мозг такой согласованный импульс удовлетворения, что разум полностью оставил утомленное тело, по которому распространялись волны райского расслабления. Спустя какое-то время, сознание снова заняло поспешно оставленные под ударом оргазма позиции в теле. Несмотря на свою кажущуюся опытность и взрослость, Татьяна еще никогда не ощущала такого удовольствия от секса. Но это удовольствие было ничто, по сравнению с осознанием того, что ей удалось сделать из собственного сына настоящего мужчину.
Глава 1.
Татьяна родилась на небольшом хуторе, достаточно отдаленном от столицы. Она была поздним и очень желанным ребенком в семье. Ее родители, пропахавшие в колхозе от ранней юности до пенсионного возраста души не чаяли в своей дочурке, которую судьба подарила в зрелом возрасте, когда отцу было уже за сорок, а матери под сорок. Танюша росла домашним ребенком, которого со страхом отпускали даже в школу, поскольку ей приходилось ездить туда в соседнее село на стареньком школьном автобусе. На хуторе все друг друга хорошо знали, поэтому любимчики и нелюбимчики у всех были общими. Молодежь на хуторе жить не оставалась, предпочитая уезжать если не заграницу, то хотя бы в столицу; поэтому круг общения у Татьяны всегда ограничивался нескольким соседскими девчонками, одна из которых, Люська, была чуть старше, а другая, Тося, младше нее. С мальчишками она общалась только в школе, поскольку семей, а стало быть, и детей на хуторе было мало.
Кое-какое сексуальное образование она получила от старшей подруги — Люски. Летом, когда они бегали на речку и вдоволь накупавшись, залезали на высокую, поросшую кустарниками и соснами гору, чтобы позагорать и обсудить фундаментальные вопросы жизнеустроения, а именно: откуда берутся дети, зачем нужен муж и кто такая свекровь. Иногда эти разговоры заканчивались практическими упражнениями, суть которых заключалась в рассматривании писек друг у дружки. Люська была на несколько лет старше и имела еще почти взрослого брата, из журналов которого она и черпала свои неглубокие познания.
Забравшись в разведанный ими и казавшийся непроходимым кустарник, они развешивали сушиться мокрые купальники на ветвях деревьев, а сами ложились нагишом на шелковисто-зеленую траву. Люська протягивалась рядом, мягко касаясь тела Татьяны, и приступала к своим объяснениям:
— У тебя уже начинает расти грудь. Скоро эти пипочки превратятся в большие горошины, которые, когда их гладишь, начинают твердеть. — Люся ласкала пипочки и Татьяна, подложив руки под голову, уставлялась глазами в небо, уплывая в бесконечную синеву небосвода. — Когда грудь станет достаточно большой и у тебя появится ребенок, он будет сосать твои груди, из которых пойдет молоко. А сами дети появляются отсюда, — говорила Люся и руки ее нежно скользили по животику, вокруг пупка и упирались между ног.
— Раздвинь ножки, — и Татьяна покорно раздвигала ноги, — а теперь согни их в коленях — Люся требовательным голосом заставляла Татьяну согнуть ноги в коленях, а затем сама приподнималась и начинала гладить письку Тани.
— Вот отсюда, с этой дырочки, ты какаешь, — Люся вводила на длину ноготка свой пальчик в анус Татьяны. Но той становилось щекотно и неприятно, поэтому она быстренько выталкивала его обратно, что, впрочем, не очень — то останавливало Люську. — А с этой дырочки ты писаешь; а вот отсюда, — раздвинув другой рукой нежнейшие половые губы Татьяны, — и появляются дети. Вот с этой дырочки, — и Люська начинала легкими движениями пальцев массировать малые половые губки, а затем раскрытой ладонью и всю писю, отчего Татьяне становилось особенно приятно. Иногда подружка настолько близко приближала свое лицо к щелочке девчушки, что Таня начинала ощущать ее жаркое дыхание и легкое прикосновение губ.
— Но туда глубоко пальчики нельзя всовывать — очень больно будет. И дырочка эта только для мужа: другим там нечего делать. Если хочешь что бы тебе было приятно, можешь потрогать этот пиптик, но он у тебя еще очень маленький, — продолжала объяснения старшая девушка. — Вот, посмотри, какой он у меня, — Люся откидывалась туловищем назад и разводила пальчиками свои половые губы, демонстрируя Татьяне прелести своего, не по годам, развитого клитора. В виде клубничной ягоды он возвышался среди лепестков малых губ, развитых настолько, что их не могли скрыть даже складки наружных, отчего, ее щель казалось постоянно распахнутой. Складки губок были похожи на крылышки мотылька, невесть как, попавшего в девичью расщелину и теперь пытавшегося взлететь, трепетно разводя их в стороны. Задорно смеясь, Люська иногда специально очень широко разводила ноги, при этом большие губы растягиваясь, округлялись в овальный, поросший только что появившейся рыжеватой шерсткой, мясистый «бублик», из которого поднимался бутончик нежнейшего розового цветка.
— Ты можешь его даже потрогать — Люся брала руку Татьяны и вначале клала ее на свою письку, а затем, захватив, два ее пальчика, начинала делать ими вращательные движения. При этом, дыхание ее учащалось, а глаза начинали блестеть с непонятным восторгом.
Однажды Люська притащила журнал, который она незаметно стащила у старшего брата, и они вдвоем с интересом принялись рассматривать мужские тела и то, что находится у них между ног. В тот раз подруги так увлеклись, что Люська получила первый в жизни оргазм, но что это был именно оргазм, Татьяна тогда так и не поняла.
Люська широко раздвинув ноги, удобно разлеглась, и начала с интересом рассматривать понравившихся мужиков на страницах журнале. При этом правой рукой она регулярно гладила и пощипывала свою уже почти оформившуюся грудь. Татьяна расположилась между ее ног, и принялась весело баловаться с клитором подруги, который, почему-то, в этот раз казался каким-то особенно большим. Люська не протестовала, оставляя смешки подруги без внимания. Вначале она лежала спокойно, позволяя ладони подруги касаться лепестков ее губ, раздвигать пальцами складки ее расщелины, массировать кончиком пальца вход в пещерку влагалища. Но когда пальцы Татьяны крепко сжали клитор и принялись выполнять все ускоряющиеся вращательные движения, по телу Люськи внезапно побежали волны мелких мышечных сокращений, глаза закатились и на короткое мгновение она «отключилась». Когда девушка пришла в себя, Татьяна сидела рядом, взволнованно тряся ее за руки. — Что с тобой случилось? — перепугано спрашивала Танюша

— Не знаю, просто упала в обморок. Наверное, перекупалась, — хриплым голосом выдавила из себя Люся. — Но только никому об этом больше не говори, ладно? — Ее слова звучали скорее как приказ.
— Конечно, — быстро согласилась Татьяна.
Правда с тех пор Люська уже не разрешала так легко играться со своим клитором, да и с Татьяниной писькой ее игры прекратились.
Люська через год окончила школу и укатила в столицу к родственникам, обещавшим устроить ее на хорошую работу. А у Татьяны осталась только одна подружка — Тоська, которая для нее была, почему-то, совсем не интересной. Приближалось лето, а за ним и последний выпускной класс, после чего,

как она надеялась, оставит, вскорости, свой скучный маленький хутор.
Глава 2.
Но именно это лето круто изменило жизнь Татьяны. К бабе Параске, жившей в самом конце хутора (или вначале, смотря как на это посмотреть) из армии прибыл родной внук — Виктор. У Виктора из родителей осталась только мать, проживавшая в городе в маленькой однокомнатной «хрущевке» с отчимом, за которого она успела выйти замуж, пока сын еще был в армии. А вернувшись домой, Виктор обнаружил, что и жить ему теперь негде.
Практически он тоже был свой, хуторской, потому что часто бывал у бабушки на каникулах, хотя последние годы видели его здесь редко. Поэтому появление возмужавшего в армии парубка на маленьком хуторе не осталось незамеченным. Когда Татьяна увидела Виктора — то влюбилась сразу, сделав свой роковой в жизни выбор.

Category: Лесби