серьезные отношения На реальных событиях

Сегодня мама пришла домой заплаканная и слегка «подшофе». Это означало, что она опять была на встрече со своим лысым «ухажером». Это был компаньон отца — пять лет назад они совместно учредили юридическую фирму.
Мы с мамой остались вдвоем полгода назад. Мой отец, высокий симпатичный мужчина, успешный адвокат, который энергично брался за любое дело, уехал зимой в командировку и там бесследно исчез. Длительные розыски ничего не дали, а по весне, на окраине города, в лесополосе обнаружили остов его сгоревшей иномарки внутри которой находился труп (отца опознали по армейской татуировке на не до конца обгоревшем плече: надпись «ВДВ» и годы службы).
Мама после его похорон месяц находилась в депрессии: часто плакала, носила темную «траурную» одежду, перестала пользоваться косметикой и т. д. Лишь неделю назад она начала понемногу приходить в себя. После смерти отца неожиданно выяснилось, что его доля акций юридического предприятия переходит не к нам, а к партнеру отца — Викентию Самойловичу. Мы с мамой были в шоке — дивиденды от доходов фирмы, был основным источником благосостояния нашей семьи! Оказалось, что при учреждении фирмы Викентий Самойлович настоял на условии, по которому в случае смерти одного из партнеров, его доля акций переходит компаньону. Отец, не собиравшийся умирать ближайшие 40-50 лет, немного подумав, согласился. Теперь мы пожинали плоды его беспечности.
Маме (ее зовут Людмила), 36 лет — она вышла за отца в 18 и сразу родила меня, любимого сына Сашеньку. Она довольно симпатичная женщина — стройная фигура, грудь 2 размера, широкие, но вполне пропорциональные по ее росту (170 см) бедра и округлая упругая попа. Главная ее «изюминка» — волосы. Моя мама натуральная блондинка и ее золотистые локоны как магнит притягивают мужские взгляды. Желающих получить ее благосклонность находилось немало, но мама Люда — человек воспитанный в строгих нравах и склонить

ее к сексу без, как она любит говорить, «серьезных отношений» просто невозможно. А при живом отце это вообще выходило за границы вероятности. Сегодня Викентий Самойлович, как видно, в очередной раз «обломался» об ее железобетонные принципы. Как рассказала мне мама (а по всем важным вопросам нашей с ней жизни она, после смерти отца, советуется со мной), Викентий Самойлович домогался ее. Он обещал в случае маминого согласия выплачивать нам пятьдесят процентов той суммы, какую имел от фирмы отец. Мама пыталась усовестить похотливого мерзавца, часто ходила на встречи с ним в ресторан «Райский сад», плакала, умоляла сжалится, но он с холодной вежливостью каждый раз предлагал ей занять место его содержанки. Конечно, я вовсю вынашивал планы как набить ему морду и пересчитать ребра, но проклятый старикашка (ему 65 лет) предусмотрительно обзавелся парой телохранителей-амбалов.
Я встретил маму в прихожей и помог снять плащ. Потом пригласил на кухню — поужинать. Она отказалась, попросила только налить чаю. Я дождался пока она согреется после пасмурной и ветреной погоды и взяв за руку отвел в большую комнату и усадил на диван.
— Мама, я хочу с тобой серьезно поговорить.
— О чем, сынок? Может лучше завтра — я сегодня не в настроении…
Я слегка приобнял ее за округлые плечи и поцеловал в мягкую румяную щечку:
— Нет, мама, давай поговорим сегодня.
Она тяжело вздохнула, полуобернулась ко мне, заглянула в глаза и сказала:
— Я слушаю тебя, Сашенька.
— Мама, я вижу как тебе тяжело без папы. Вижу как нелегко тебе даются все эти переговоры с Викентием Самойловичем. Я понимаю, что приходя на встречи с этим мерзавцем, ты пытаешься спасти хоть что-то из папиного наследства. Ведь так?
Мама пригорюнилась и молча кивнула.
— Так вот, я хочу все это прекратить.
— Как это — прекратить?
— Ты больше не будешь ни с кем встречаться!
— Но сынок, ты же понимаешь как нам будет тяжело без этих денег… Я вот тут ночью думала — а может мне все-таки согласиться? Ну… на время… А потом видно будет…
— Мама, ты с ума сошла! Хочешь отдаться этому слюнявому мерзскому старикашке?! Да отец тебя на месте прибил бы за такие мысли!!!
— Ну, где сейчас отец ты знаешь. А нам как-то надо будет жить. На мою учительскую зарплату и твою стипендию мы долго не протянем. А время идет, я скоро буду совсем старая. Тогда не только Викентий Самойлович не польстится, меня даже в проститутки не возьмут!
— Ты совсем не старая мама. И очень симпатичная. Ни поганому Викентию Самойловичу, ни в проститутки я тебя не отдам! Ты очень мне нравишься, мама… В общем я тебя люблю!
— Рада это слышать, Сашенька, и я тебя очень люблю сынок, но…

— Саша, ты с ума сошел! Какой еще женой?! Я же твоя родная мать! Я же тебя выносила, родила и вскормила своей грудью! Опомнись, сыночка, перестань нести этот бред!
— Это не бред мама. Мы с тобой самые близкие люди на свете. Мы любим друг друга как никто другой не будет нас любить. И еще — мы твердо уверены в порядочности и верности друг друга — что может быть лучше для создания семьи?. Я знаю твои принципы, мамочка и не предлагаю тебе просто заняться со мной сексом. Я хочу на тебе жениться! Совершенно официально!
— Сашенька, опомнись! Какая женитьба? Ты еще найдешь себе хорошую девушку, женишься ней и наделаешь мне внуков…
— Послушай меня, мама! Ты прекрасно знаешь, что у меня уже были девушки, и не один десяток. И отношения с ними были, включая секс, с некоторыми довольно длительные. Но ни в одной из них я не увидел будущую жену, а тем более — мать своих детей! Кстати, это одна из главных причин, по которым я хочу не просто заняться с тобой сексом, но именно жениться на тебе. Я хочу чтобы ты стала матерью моих детей, мамочка!
— Сынок, это же полное сумасшествие! Какие дети? Это же будет инцест — один из очень тяжких грехов! Неужели ты думаешь, что я на это соглашусь?!
— Согласишься, мама! Я просто не вижу никого, кто бы заменил мне тебя. А я надеюсь заменить тебе папу…
Мама при этих словах опустила голову и зашлась в беззвучных рыданиях. Я обнял ее, прижал к груди и начал гладить роскошные золотистые локоны. Потом поднял вверх мокрое лицо и поцеловал в губы совсем не сыновним поцелуем. Она вздрогнула и жалобно посмотрела на меня своими большими светло-голубыми глазами:
— Сашенька, ТАК нельзя маму целовать. Грех это…
— Мама, какие еще грехи? Ты ведь атеистка, учительница с высшим образованием! И, кстати, о религии — я читал Библию и там один из родственников Авраама, кажется Лот, спал со своими дочерьми и они родили от него детей. Правда у них это было в чрезвычайных обстоятельствах… Но и у нас ситуация нестандартная… И потом, я что, тебе так отвратителен, что ты даже думать не хочешь о совместной со мной жизни?
— Что ты, Сашенька! Ты у меня очень хороший и видный мальчик, я очень горжусь тобой! И ты очень похож на своего папу… Но это ведь неправильно! Да и законом наверное запрещено! А родственники и знакомые, соседи — что мы им скажем? А на работе — меня ведь из школы погонят поганой метлой если узнают…
— Подожди, мама. Давай обсудим все по порядку. Насчет законов — сожительство кровных родственников законом не запрещается, я узнавал. Все ограничения по возрасту, но мы же с тобой оба совершеннолетние! А насчет остального — у меня есть план. Вот послушай:
Мы уедем из этого города куда-нибудь подальше. Ты переменишь фамилию и мы сможем зарегистрировать брак. У папы родственников нет — он детдомовский. Дедушка и бабушка, твои родители уже умерли. А твоя двоюродная сестра давно укатила в Америку и ей наплевать как мы с тобой тут живем! Так что все будет хорошо, мама!
После этого последовали еще два часа утомительных уговоров. Я понимал, что сломать в маминой голове стереотипы, основанные на «железобетонных принципах» за один день я не смогу. Но мне это было пока не нужно. Я хотел только, чтобы она восприняла мою идею в принципе. А узнав мой план, убедилась в его осуществимости. Наконец, настал финальный этап на сегодняшний день. Мама уже давно перестала плакать и зачарованно слушала мои разглагольствования, склонив голову мне на плечо. она уже не отвергала мое предложение напрочь, но, как истая женщина, перешла к тактике «мелких придирок»:
— Но Сашенька, ты говоришь уехать… А как же моя работа? И на какие средства мы будем жить? Я уж не говорю о расходах на детей…
Настал момент моего торжества. Я пошарил за спинкой дивана и бросил на журнальный столик большой сверток обернутый целлофановой пленкой. Мама округлила глаза:
— Что это, сынок?
— Я сегодня ходил в папин гараж — мы же решили его продавать, все равно машина сгорела. Я хотел посмотреть что полезного оттуда можно забрать, а что бросить там. Так вот, в овощной яме, под ларем для картошки я нашел этот сверток.
— И что?
— Это деньги, мама. Доллары. Я пересчитал, там около 400 тысяч зеленых.
— Сколько?! — ахнула пораженная огромностью суммы Людмила. — И откуда они взялись?
— Не знаю. Подозреваю только, что это деньги того чиновника, зама главы городской администрации, которого папа пытался отмазать от длительного срока за хищение бюджетных денег. Чиновник, если помнишь, не дожил до суда — якобы повесился в камере СИЗО. Я думаю, что и отец погиб из-за этих денег. Наверное подельники того чиновника постарались, он ведь не один воровал… Викентий, кстати, поддерживал с ним близкое знакомство, но защищать отказался, уступил «жирный кусок» папе. Не находишь это странным?
Мама, услышав имя отца, вновь расплакалась. Пришлось опять обнимать ее податливое мягкое тело и гладить, как маленькую по головке.
— Нам этих денег хватит лет на десять, Людочка. Если не шиковать.
Она вскинулась:
— Как ты меня назвал?
— Моя любимая Людочка. Раз уж ты моя невеста, давай называть друг друга по именам. Быстрее привыкнем, чтобы потом не засыпаться…
Мама выслушала эту тираду со странным выражением лица и пробурчала вполголоса:
— Невеста без

Category: Инцест