кавказская любовь в Казани

В то летнее воскресенье Лена и не думала идти на вещевой рынок. Она хотела сходить к Юльке, чтобы та помогла решить ей алгебру. Но утром к ней в комнату зашел её братец и предложил пойти вместе с ним. Он буквально вчера устроился на работу к каким-то кавказцам торговать джинсами и сегодня должен был быть его первый рабочий день. Максим отчаянно трусил и поэтому решил для храбрости и за компанию захватить с собой свою 13-летнюю сестренку. Ленка согласилась не сразу, но, решив, что алгебра немного подождет, решила поддержать старшего брата в его стремлении начать трудовую деятельность.
Приехав на рынок и найдя нужную торговую точку, Максим с Леной увидели большой морской контейнер, переоборудованный под торговлю вещами. Весь контейнер был завешан джинсами, куртками, женскими брюками. За импровизированным прилавком стоял грузный загорелый кавказец лет пятидесяти. Увидев Максима, он взмахнул рукой: «Эй, давай сюда!» Ребята подошли и кавказец, подав Максиму руку, сказал: «Зачем опаздываешь, а? Давай, работай, что я за тебя стоять должен?» Пока тот суетливо вставал за прилавок, хозяин пристально оглядел Лену с головы до ног, задержав взгляд на стройных ножках. «Это кто, слюшай? Невэста твая, да?» Максим покачал головой: «Да, нет, сестра младшая… Вот, поможет на первый раз, если что… Извини, Аслан, что опоздал». Аслан его уже не слушал, всё его внимание было приковано к этому персику, который вдруг очутился в его владениях. «Ладно, ладно, проехали. Давай работай, вечером за выручкой приеду. «
День пролетел незаметно, торговля шла ни шатко ни валко. Лена весь день провела рядом с братом, помогая ему как могла. Часа в 4 приехал Аслан с какими-то своими соплеменниками. Мельком взглянув на выручку, он вынул из машины большой пакет, в котором оказались 5 бутылок водки и какая-то закуска. «Вот, отметим твой первый день работы. Ти что думаешь, Аслан жадный, да? Аслан не жадный, бери, угощайся!»
Лена засобиралась: «Максим, мне домой надо. Вы здесь оставайтесь, а я пойду, мне ещё алгебру делать». Аслан с приятелями посмотрели на Максима: «Слюшай, твоя сестра совсем нас обидеть хочет, да?» Тот повернулся и умоляюще взглянул на неё: » Ленк, ладно, посиди минут 15, успеешь ещё». Та нехотя кивнула головой, не бросать ведь брата…

Аслан, благополучно напоив Максима и поручив двум друзьям отнести его в соседний киоск, ключи от которого у него были с собой, вернулся к себе. До этого пьяненькую Леночку положили в его контейнер на лежавший там матрас, под предлогом, что нужно протрезветь, что родители ругаться будут и т. д. И девочка, плохо соображая, согласилась на то, что в иной обстановке она просто-напросто никогда бы не сделала.
Открыв дверь и зайдя внутрь Аслан замер. Перед его глазами открылась волнующая картина: Леночка лежала на матрасе, свернувшись калачиком, платье задралось, обнажив стройные загорелые ножки. Цепкий взгляд горца разглядел даже трогательные беленькие трусики, просвечивающие сквозь платье. Мягко, по-кошачьи, ступая, Аслан подошел к девочке, и засопев, присел рядом. Казалось, что его напряженый член сейчас разорвет брюки. От такой соблазнительной картины руки его задрожали. Безусловно, Леночка была пьяна и вряд-ли соображала, что происходит. Поняв это, кавказец прилег рядом и его рука стала поглаживать девичьи ножки, постепенно поднимаясь выше и выше. Наконец он добрался до трусиков и запустил свою волосатую лапу под резинку. Там было горячо и сухо. Аслан принялся стягивать с пьяненькой Леночки последнюю преграду. Она заворочалась, но сопротивления не оказала. «Видимо, совсем пьяная», — подумал Аслан, устраиваясь поудобнее.
Через мгновение он навалился на девочку и стал раздвигать ей ножки, не встретив, опять-таки, никакого сопротивления. Член Аслана рвался в бой. Лихорадочно стащив с себя брюки, и дрожа от нетерпения и похоти, кавказец навалился на девочку всем своим грузным телом и попытался вставить головку члена ей во влагалище.
И тут случилось то, что должно было случиться: насколько ни была пьяна девочка, но все эти манипуляции возымели своё действие. Лена открыла мутные глаза, увидела над собой нависшего горца, и почуствовала чужую плоть, вот-вот готовую ворваться в её девственное лоно. Она с трудом приходила в себя, опьянение давало о себе знать, но всё-таки попыталась вывернуться из-под навалившейся на неё туши: «Не надо, пожалуйста, не надо… Отпустите меня, я никому не скажу… «. «Молчи, билять! Будешь послушной ещё и денег получишь» — Аслан вновь попытался вставить свою дубину в такую манящую дырочку. «Давай, девочка, давай, раздвигай ножки, а то у дяди Аслана уже яйца разрываются». «Не надо, я не хочу, ну, пожалуйста, отпустите меня..

. » — Леночка заплакала и вновь попыталась вырваться, но насильник был гораздо сильнее. Поняв, что его не разжалобить, Леночка тихо заскулила от бессилья.
Аслан, наконец вставив головку своего огромного члена и стал двигать тазом, пытаясь войти в девочку. Через секунду головка уперлась в девственную плеву, но эта преграда была явно плохой защитой от такого вторжения. Леночкины глаза расширились от ужаса и боли, а Аслан продолжал втискивать свой разгоряченный огромный орган в её девственное влагалище. Через мгновенье он проник в неё полностью, упершись в матку. Леночка плакала, по её ножкам струилась кровь, а Аслан продолжал ввинчиваться в податливое и беззащитное тело девочки, громко пыхтя.
Ещё через мгновенье он полностью содрал с неё платье, завозился, устраиваясь поудобнее между ножек подростка и стал резкими толчками загонять член в самую глубину её писечки. Лена уже только тихо поскуливала, когда было особенно больно, но Аслан, озверев от похоти, не обращал на это внимания. Он мял её маленькие юные грудки, щипал сосочки и продолжал сношать бедную девочку. Его член стал как каменный и с трудом втискивался в девичью плоть, но он, рыча, вновь и вновь входил в беззащитную девочку на всю длину. Наконец, изо всех сил придавив её тело, и засунув свой орган на максимальную глубину, Аслан стал спускать. Он ещё минут пять не слезал с Лены, наслаждаясь её узенькоё дырочкой, потом откинулся и прикрыл глаза…
Лена, всхлипывая, с трудом свела свои широко раздвинутые, дрожащие ножки и закрыла лицо руками. Внезапно она увидела, как дверь в контейнер открылась и в проёме показались две мужские фигуры. Это были Вахид и Тенгиз. «Ну, что, сломал целку?» — загоготали они. «Нам оставил что-нибудь?». Аслан с удовольствием потянулся: «Конечно оставил! Попка и ротик ваши!». «Маладец, джигит, братьев не забываешь» — заржали вошедшие. «Ну, что, билять, счас тебя распечатывать будем по-полной программе!». С этими словами оба кавказца подошли к съёжившейся девочке и стали лапать её, стремясь проникнуть пальцами в самые сокровенные уголки. Лена почуствовала, что силы окончательно покидают её и только слабо сопротивлялась, шепча: «Ну, не надо… не надо… «. Наконец Тенгиз резко перевернул её на животик и навалился сверху. Лена почуствовала, как его жадные руки раздвигают её ягодицы и огромный член упирается прямо в маленькое отверстие зада. Она судорожно задвигала попкой, из последних сил стремясь избежать этого вторжения, но что маленькая девочка могла поделать с горячим кавказским самцом, который её хотел?
Меж тем Тенгиз, сопя и вполголоса ругаясь, пытался втиснуть свою бордовую головку в её дрожащий анус. «Расслабь жопу, дура, расслабь, хуже будет!» — он больно шлёпнул её по попке. Наконец, проявив недюжинное терпение, Тенгиз с трудом втиснулся в горячее анальное отверстие девочки. Лена закричала от нестерпимой боли, а Тенгиз, зажав ей рот потной ладонью, резко двинул телом, загоняя свой орган в прямую кишку на всю длину. Там было настолько узко, а колечко ануса так туго обхватывало его член, что он с трудом мог двигаться, зажатый как тисками мыщцами сфинктера. Насадив девочку на свой вертел он начал сношать её, раз за разом тараня своим органом девственные потроха Леночки. Из её глаз потоком лились слёзы, рот был по-прежнему зажат, она была просто раздавлена таким напором и уже не могла оказать какого-либо сопротивления. Её попка, её пухленькая девичья попка принимала в себя огромный горячий член, а её узкая дырочка впервые чуствовала в себе мужскую плоть.
Стремясь хоть как-то увернуться от жгучей боли в анусе, Лена вжалась в матрас, но кавказец знал своё дело. Опустив руки к бёдрам, он потянул на себя её попку и член вошел полностью, до самых яиц. Тенгиз чувствовал своим пахом упругие, податливые полушария юной девочки и это ещё сильнее возбуждало его. Через пару минут он глубоко задышал, в последний раз глубоко загнал свой кол и стал спускать. Лена почувствовала как её заполняет горячая сперма, а лежащий на ней кавказец в это время хрипел в пароксизме животной страсти. Наконец он дернулся в последний раз и отвалился, тяжело дыша… Лена ощущала жуткую боль в развороченном, истерзанном анусе из которого вытекала не поместившаяся там сперма.
Сквозь туман боли до неё донёсся голос третьего, Вахида: «Дай-ка, я посмотрю, как эта сучка сосёт». С этими словами её грубо перевернули на спину, на грудь ей уселся Вахид, и она увидела прямо перед собой покачивающийся член с сине-багровой головкой. Она ткнулась в её пухлые губки. «Открывай рот, сучка, а то зубы выбью!» — зло прошипел Вахид. По щекам Лены текли слёзы, а он стал проталкивать свой напряжённый орган в её ротик. Наконец он затолкал добрую

Category: Совершенолетние