Все мои женщины Часть 45

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]»ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ВЕРОНИКА

Часть 1-я

За чередой описываемых историй перестал информировать читателя о временной привязке к происходящим событиям. Похоже, следует сказать, что от главы номер 3 до нынешней, прошло семь лет.

Вероника устроилась в комбинат, примерно за пять лет до его распада. Та пора вообще изобиловала хаосом, развалом и прочими катаклизмами, поэтому гибель еще одного предприятия никак не отразилась на ходе мировой истории. Разве что, исключая непосредственных участников тех событий — нам было не все равно: лично я, в общей сложности, отбарабанил в комбинате двенадцать лет. Срок немалый, существенный — просто так, взять и выкинуть из жизни, не получится. Да и зачем выбрасывать? Хорошее было время, весело-молодое!

В общем, приходит в комбинат этакая швабра — худющая, ужас! Всего боится, ничего не умеет. С какого перепугу ее взяли, до сих пор не въезжаю. Наверняка, по звонку сверху.

У нас надо ПАХАТЬ. Причем, соображать не только по художественной части, но и умело обращаться с молотком и пилой — «чистые» дизайнеры комбинату на хер не нужны, художник должен уметь грамотно смонтировать то, чего намалевал. А Веронику взяли! Эта барышня молоток сроду в руках не держала, а если возьмет — уронит: весу в нем больше, чем в ней самой. Шутка:)

Точно по чьей-то протекции приняли, не иначе.

Если кратко, то предисловие таково: ни при каких выпитых дозах («Нет некрасивых женщин — есть мало водки») у меня не возникало желание трахнуть Верону. Чем угодно могу поклясться! Никаким боком она не влезала в параметры, способные обратить на нее внимание, как на женщину (иносказательно — повернуть член в ее сторону) . Что, собственно, и происходило: мы просотрудничали, оставшиеся комбинату пять лет до его благополучной кончины, без каких-либо позывов на интимные отношения — эпизод под номером «24» случился позднее. Гуляли в одной компании, ездили в командировки, но для меня Вероника всегда и везде оставалась объектом вне мужского интереса. Думаю: даже, если б меня сильно приспичило, я б скорее в туалет отбежал, а не полез бы к ней между ног. НЕ В МОЕМ ВКУСЕ БЫЛА ДЕВУШКА. Напрочь!

Не доводилось мне видеть рядом с ней и какого-нибудь парня — создавалось ощущение, что девка в глухом пролёте. Поэтому — с комплексами. По поводу собственной внешности. Кстати, на личико Веронка была ничего, основные проблемы — строение тела: как я упомянул вначале — швабра! Не знаю, может кому-то и нравятся девки-фанеры, но женщина без сисек для меня — не женщина. Я первым делом смотрю ниже подбородка, выше пупка: есть ТАМ чё или нет? А уж потом далее. Так устроен, ничего не попишешь. Дамы, читающие эту главу, и попадающие в категорию «фанерных досок», могут морщится сколько угодно — мне по барабану! Вас никто силком тут не держит — закройте окно и идите на hуй! Токо не на мой.

По сути, «ВМЖ» написаны не для раскрутки и не для наращивания популярности сайта — это МОИ воспоминания, МОИ личные переживания и эмоции. Могу я, оставаясь наедине с самим собою, быть откровенным??? Вот и считайте эти записки именно таковыми! Здесь я ничего не привираю, ничего не приукрашиваю — всё, как было. И есть. Для фантазий (коим требуется выход) завёл другие рубрики, где и оттягиваюсь.

Быть постоянно одной трудно. Когда вокруг кипит жизнь, когда видишь рядом счастливые (псевдо-счастливые) лица женщин, вовлеченных в круговорот трах-тиби-доха и сопутствующих ему мероприятий, тяжело оставаться безучастной и сохранять душевное равновесие — природа берет своё. Хочется тоже быть в центре водоворота. Ну, хотя бы, на краешке. Вероника не попадала ни в центр, ни на обочину — она находилась вне «зоны действия».
Если кого-то крутило, вертело и несло по течению, то её эти стасти-мордасти миновали. Само собой, девка переживала, но изменить ничего не могла — не было желающих вынырнуть из потока и схватить ее за руку: «Ай-да со мной!». Она б (стопроцентно!) кинулась не раздумывая. Да нету руки. Даже пальчика из «воды». Даже кончика.

Проблемы Вероники ехали мимо меня незаметно — я совершенно не вникал в ее ситуацию, не собирался этого делать и впредь.

Правда, был один эпизод: Так, ничего особенного (как мне казалось) . Но он, видимо, послужил некой отправной точкой для последующих событий.

Сидим вечером компашкой, как обычно — попиваем. Не сильно, больше для запаха. Зашла речь о перспективах. Уже зрели слухи, что скоро комбинату крышка — все, естессно, озабочены. Прикидывают, куда податься и чем зарабатывать на пропитание. Смотрю на Веронку — та совсем скукожилась: в комбинате, при всей ее неумелости, у нее получался стабильный заработок. Если придется уходить — кто и куда ее возьмет? Нема таких сумасшедших!

— Слушай, Верон! — говорю ей вполголоса, чтоб другие не слышали. — Грядут большие перемены. Судя по всему, мы скоро разбежимся, кто куда. Ты, это: начинай подыскивать местечко.

— Думаешь, нас закроют?

— Если и не закроют, сами уйдем. Вспомни, какие «бабки» мы зашибали 2-3 года назад? Кумовья королю, сватья министру!

— Да-а, — кривит рот в улыбке Вероника. Даже не обладая талантами, ей тоже перепадало не хило — можно было жить-не тужить.

— Ты: это, — продолжаю я, — иди в военкомат.

— ???

— Просись на работу за границу. Возьмут или нет — другая песня, но попробовать не лишне. Я там был, поверь: стоит того! Работа не пыльная, а денег: ну, щас таких в Союзе не сделаешь. Рискни.

Молчит.

— Знакомые в этой сфере есть?

— Ой! Кажется, дядька мой:

— Ну вот! Тебе даже проще будет. Падай в ножки, проси.

Я забыл про тот разговор, да Веронка сама напомнила — значительно позднее.

Иду по Столичному проспекту (название такое — я у себя в городе, не в Москве) , время — ближе к семи вечера. Слышу: окликают меня сзади. Оборачиваюсь — Вероника.

— Привет!

— Здорово!

— Чё делаешь в нашем районе? — это она меня.

— А ты здесь живешь?

— Вон мой дом, — показывает рукой.

— Да были кое-какие дела. Щас на маршрутку — и до хаты.

— Слушай, мне нужен твой совет.

— Чё?

— Я ж тогда послушала тебя — пошла к дядьке. Что, забыл? . . Насчет работы за границей.

— А-а-а: ну, да. Было такое. И чё дядька?

— Вроде, можно уехать в Германию. Ты не сильно занят? Пойдем ко мне, тут недалеко. На улице неудобно разговаривать.

«Да можно, в принципе. Тем более, мне есть, что ей рассказать. Авось, пригодится».

Пришли в квартиру. Двухкомнатная «хрущёвка», обстановка скромная.

— Ты с кем тут живешь?

— С дядей.

— Тем самым?!

— Не-е, тот — по материнской линии.

Начала суетится:

— Ты голодный? Сейчас я тебя чем-нить накормлю.

— Иди ты в баню, Верон! — смеюсь. -Я не хочу.

— Ну, хоть чаю?

— Лучше соточку налей.

— Кажется, есть в холодильнике.

— Во! Неси!

Пить желания не было (правило — «НЕЛЬЗЯ ПИТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ — СГОРИШЬ!» у меня работало исправно) . А тут: сама ситуация способствовала.

Принесла. Плюс закуску на тарелочке. Выпили.

Она стала расспрашивать про Германию: как? что? куда? Я ее инструктирую: на что следует обратить внимание, от чего отказываться сразу, какие вещи брать и как обхитрить таможню (хитрец, тоже мне!) .
Ну, и всё такое-прочее. Что знал — рассказал. Сжато.

Сообщает, что начала собирать документы.

В процессе разговора мы больше не пили. Но замечаю, что Верона ведет себя странновато. Уточню: не так, какой я привык ее видеть прежде — села на диван, ко мне поближе, в глаза заглядывает (раньше-то — опустит очи в пол и тупо молчит) . Взгляд — не как у КОЛЛЕГИ. Я засек перемену.

«Чё-то ты хитришь, подруга».