Инспекционная поездка
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Есть у меня приятель, назову его, допустим, Рашидом. Вот как-то разговорили мы его в компании, и поведал он такую историю.
По направлению он после института попал в республиканскую санинспекцию.
Осень и зиму просидел, копаясь в бесконечной груде макулатуре отчетов.
А весной радостный шеф отправил его в командировку по пастбищам с инспекционной поездкой от министерства. (Девушки разденуться по твоей команде он-лайн. Регистрируйся на нашем новом видео-секс-чате — добрый совет)
Рашид с вопросом к шефу:
— А что с собой брать?
Тот критически оглядел худую фигуру молодого специалиста и поинтересовался:
— Проблемы с желудком есть?
— Нет!
— Чтобы и дальше не было, набери побольше желудочных и антибиотиков! И не забудь побольше актов обследования, пригодятся!
В областном городе, на вокзале его встретил веселый парень-водитель газика, помог загрузить чемодан с актами и левомицетином, усадил и повез в обл. инспекцию.
Там встретили с распростертыми объятьями и кратенько объяснили, что с Рашидом до первого пастбища поедет представитель из области, познакомит с первым пастухом, а потом уж Рашид поедет дальше сам.
Сопровождающий, веселый ровесник Махмуд, тут же повел Рашида в столовую и заказал такой обильный завтрак, что сначала сердце екнуло, как он за всё это изобилие рассчитается, а потом, когда Махмуд остановил руку, потянувшуюся в карман за кошельком, как он всё это съест.
Весна. Степь в бурном цветении! Зеленый ковер, расцвеченный тюльпанами и маками, на горизонте горы в снежных шапках. Красотища!
Свернули с асфальтированного шоссе и запылили по грунтовке.
Словоохотливый Махмуд, не закрывая рта, рассказывал про успехи областной инспекции и, особенно, о своем неоценимом вкладе в эти успехи.
И старший помощник младшего конюха, Рашид, начал медленно соображать — что значит быть столичным проверяющим.
Но особо приосаниться и надуть щеки не давали кочки да ухабы.
Часа через полтора подъехали к стоянке того самого первого пастуха. Она представляла собой глинобитную кибитку, за которой размещался загон для овец.
У коновязи перебирала ногами лошадь. Перед домом дымился над костром здоровый котел, у которого сидел на трехногом табурете человек.
Псы, расположившиеся в прямой видимости от котла, тут же вскочили и отправились приветствовать газик.
Махмуд выскочил из машины и тут же начал стряхивать с себя пыль.
— Рашид-ака! Выходите! Мы приехали!
Рашид с опаской шагнул на землю, мало ли чего придет в голову степным овчаркам.
Человек неспешно поднялся и направился к ним навстречу.
Шофер вытащил чемодан Рашида и понес его в дом.
— Познакомьтесь, Алишер-ака, это Рашид-ака, проверяющий из столицы. Будет проверять Ваши санитарные условия!
Пастух неспешно и с достоинством пожал сначала руку Рашида, затем обнял и похлопал по плечу Махмуда.
Потом, царски-неторопливым жестом, пригласил приехавших в дом.
Изнутри кибитка представляла собой комнату с двумя окнами, земляной пол застелен кошмой. У одного из окон стояла печка-буржуйка с чайником сверху. (Именно в этом ауле и нашел главный герой свою красивую гомосексуальную сказку — прим.
ред.)
Под окном лежало несколько толстых конторских книг. Напротив окон в стене — ниша, на полках посуда. Под нишей — несколько свернутых матрасов, на которых расположились подушки. И никакой мебели.
Алишер сдернул с матрасов две подушки, разложил их у окна и усевшись рядом с ними, указал гостям на подушки. Махмуд тут же уселся на одну и похлопал ладонью по второй, приглашая сесть Рашида.
У Махмуда с Алишером начался разговор, Махмуд достал из кармана пиджака блокнот и ручку, начал в нем записывать данные по стаду, Алишер по толстой книге, вооружившись счетами, диктовал числа.
Уже минут через пять Рашиду надоело вслушать в беседу, но он попытался изобразить что-то такое умно — заинтересованное на лице и изредка понимающе кивал.
А мыслями он был с Эдиком. Тот был потрясающим любовником, но характер у него был о-го-го, стервозный. Все три года они только и делали, что ссорились, потом мирились, потом опять ссорились. Из-за последней ссоры он даже не смог сообщить о своей командировке, пришлось через Эдичкину мамашу передать записку об отъезде. Передаст эта мадам, или не передаст? Не очень она жаловала Рашида!
Из задумчивости его вывел шум и дружный лай собак. В дом вошли три парня.
— Знакомьтесь, Рашид-ака, это мои дети! — отвлекшись от книги, сказал пастух. — Это мой старший, Азиз!
К Рашиду, попытавшемуся встать, но ноги затекли, потому сразу и не получилось, подошел высокий худощавый парень, который улыбнулся и взяв в ладони руку Рашида, её пожал.
— А это мои младшие! — И Алишер назвал имена ребят, которые Рашид даже и не запомнил.
Мальчишки, подражая старшему брату, так же уважительно пожали его руку.
Потом, в той же очередности, они пожали руку Махмуду.
Отец легко встал, отложив книгу, и что-то прошептал на ухо Азиза.
Тот кивнул.
— Азиз покажет Вам, Рашид-джан, наших баранов!
Рашид достал из чемодана свою канцелярскую книгу, ручку — все время Азиз стоял в дверях, дожидаясь, затем вышел, пропуская вперед инспектора.
Один из пацанов раскладывал сено в кормушки, второй таскал воду в поилки.
Вид у овец был хороший, больных, как бы не наблюдалось.
С умным видом Рашид взял пук сена, потер его между пальцами и понюхал. Обошел по периметру загон, заходить внутрь, на загаженное поле не хотелось.
Положено было осмотреть овец, потому он ткнув наугад в блеющую массу. Пацаны ловко подхватывали испуганную и дико вопящую овцу, вытаскивали её из загона, стреножили и заваливали на спину. Инспектор смотрел в налитые кровью глаза овцы, разжимал пасть, проверял уши, а затем милостиво разрешал вернуть в стадо.
Закончив процедуру, Рашид начал записи в книгу, изредка, уточняя строгим голосом, подробности у Азиза. Тот отвечал спокойно, хотя и чувствовалось, волновался.
— Всё! Ты свободен! — отпустил Рашид парня, а сам углубился в изучение своих записей.
Парни уже вовсю носились между котлом и домом, гремя посудой. Рашид обошел овчарню по кругу, заглянул к водителю, усердно копавшемуся в моторе машины, полюбовался на окрестности.
Азиз подошел к нему неслышно и деликатно кашлянул.
— Отец зовет обедать! Идемте! Вам Рустик сейчас польет на руки.
У двери уже намыливал замасленные руки, широко расставив ноги, чтобы не забрызгаться, шофер.
Он передал мыло Рашиду, и стал ожесточенно тереть руки под струей из кувшина. Затем, сняв полотенце с плеча мальчишки, тщательно вытер руки.
Рашид, следом за ним, умылся.
В центре комнаты на ковре была расстелена скатерть-дастархан, на которой стояли тарелки с брынзой, в середине импровизированного стола дымилась большое блюдо с пловом, на блюдцах лежали сухофрукты и колотые орехи. Во главе стола сидел хозяин, по правую руку от него расположился нетерпеливый Махмуд. Хозяин указал на место слева от себя. Как только Рашид сел, один из младших тут же подложил сбоку свернутый матрас, чтобы гостю было удобно.
За столом также сидели Азиз и шофер. Младшие ухаживали за гостями.
В руке Алишера заблестела бутылка водки, из стопки пиалок он взял верхнюю, заполнил и протянул Рашиду. Тот собрался отказаться, но Махмуд усиленно закивал, намекая на то, что можно расслабиться. Следующая пиала оказалась у Махмуда. Хозяин задумался, а потом плеснул на самое донышко пиалушки водку и протянул пиалу старшему сыну. Себе он налил, конечно, щедрее. Гости и хозяева выпили, начали закусывать.
Потекла неторопливая беседа, водки было хоть залейся, и каждая бутылка появлялась в руке Алишера, как по мановению волшебной палочки, закуска была отменна.
Рашид от выпитого начал потихоньку отключаться. Сказывалась и бессонная ночь в дороге.
Очнулся он, когда его начал трясти за плечо довольный Махмуд.
— Рашид-ака! Нам уже надо уезжать!
— А! Я сейчас! — и попытался встать.
— Рашид-ака! Вы остаетесь! Это мы возвращаемся!
— А я?
— Вас завтра Алишер-ака доставит на другое пастбище!
— А-а-а! Как эстафетную палочку? — попробовал сострить нетрезвый Рашид.
— Как Вы сказали? Как эстафетную палочку? — и Махмуд залился пьяным смехом. — Вы шутник, Рашид-ака!
Он попрощался с Рашидом и вышел посмеиваясь над шуткой. За ним поднялся хозяин и младшие. Шофера за столом уже не было.
— Вам налить чаю? — спросил оставшийся Азиз.
— Конечно! — воодушевился Рашид. Потеряв равновесие, он оперся на плечо парня.
Тот налил в пиалу чай и протянул Рашиду.
Рашид взглянул в глаза пастуха, тот не отвел глаз, но во взгляде и в лице его были только восточные вежливость и учтивость.
Чтобы что-то сказать, гость начал расспрашивать парня о его семье. Азиз стал рассказывать о матери и сестренках, которые остались в кишлаке.
Отхлебывая маленькими глоточками чай, Рашид начал расспрашивать парня о его возрасте, оказалось, летом будет восемнадцать, тогда он осенью пойдет в армию.
Конечно, Рашид спросил про учебу.
— Какая учеба? — засмеялся собеседник. С ранней весны до поздней осени в поле. Восемь классов кое-как кончил, вот в училище на механизатора учился, да скучно стало, сбежал.
— Понятно! — взгрустнул Рашид. — А это ты зря! — он опять положил руку на плечо парня и покачал головой.
Затем, отхлебнув еще глоточек чая, начал просветительскую беседу об потрясающей пользе образования. Его речь была плавна, в ней было много слов, смысл которых Азиз не понимал, но тем выше в его глазах поднимался авторитет гостя.
Когда инспектор кончил свою пламенную речь, то увидел, что за столом, кроме Азиза, сидели отец и братья, возвращения которых он в азарте даже не заметил.
Почему-то стало стыдно за свою горячую речь и он опустил глаза.
— Вы молодец, Рашид-ака! Такие правильные слова говорите! — уважительно одобрил его выступление пастух.
— Да что Вы! — застеснялся еще пуще проповедник.
— Вам еще чаю налить? — заботливо спросил пастух.
— Да! Только я сначала немного прогуляюсь! — с трудом встал, привычно уже опираясь на плечо Азиза. Тот, повинуясь немому приказу отца, поднялся следом и последовал за гостем.
Вечерело! Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь потихоньку начала вступать в права. Замерцали над степью первые звездочки, теплый ветерок сменился на холодный, да такой, что Рашиду стало зябко в пиджаке. Отойдя подальше от дома, Рашид расстегнул штаны и выпустил струю. Рядом зажурчало в ответ, он оглянулся, спиной к нему делал свои дела Азиз.
Застегнувшись, Рашид развернулся и, пошатываясь, побрел к кибитке.
В комнате у окна сидел Алишер, на подоконнике примостил керосиновый фонарь. Мужчина что-то записывал в конторскую книгу. Подняв голову и улыбнувшись парню, кивнул на стоящий рядом чайник и пиалки.
— Мы рано здесь ложимся! Мои сынки уже спят!
Скатерть была убрана, а на полу лежали матрасы, на одном из них в обнимку сопели пацаны, второй был пошире, на нем лежала большая, видимо гостевая, подушка.
— Если хотите, то ложитесь!
— А где ляжете Вы и Азиз?
— Я с пацанятами, а сын рядом пристроится, он молодой!
— Зачем? Пусть рядом со мной ложится! Мне теплее будет!
— Ну, что Вы!
— Всё, решено! Азиз, — обратился он к вошедшему парню — ты ляжешь со мной!
— Хорошо, — согласился тот.
Он быстро разделся, аккуратно сложив одежду около подушки, затем снял трусы и голышом нырнул под одеяло.
— Может быть, ему надеть трусы? — извиняющее спросил отец.
— Нормально! Надо спать раздетым, чтобы тело отдыхало, — и стал медленно раздеваться и укладывать одежду со своей стороны. Немного посидел в трусах, потом мысленно пожал плечами, и, скинув трусики, нырнул под тоже одеяло.
— Рашид-ака! Вы не беспокойтесь, он спокойно спит! — потом, немного помявшись — Если ночью захотите встать, то будите Азиза, а то собаки могут не пустить в дом!
— Хорошо, хорошо! — опаньки, что же он про собак забыл!
— Приятных Вам сновидений!
— Спасибо! — только и успел, проваливаясь в сон, ответить гость.
Проснувшись среди ночи, долго пытался сориентироваться. Никак не мог понять, кого это он так обнимает, прижимая к себе.
В свете луны, заглядывающей в окно, увидел, приподняв глову, спящего неподалеку пастуха, сообразил, что обнимает совсем не Эдика. Стало не по себе! Что подумает парень, ведь он к его спине не только животом прижимался. Отодвинулся. Парень заворочался, лег на спину и сквозь сон тихо пробормотал:
— Ака! Вас проводить?
— Спи! Спи! Я сам!
— Тогда наденьте халат, он висит у двери. Тогда собаки Вас не тронут!
Дрова в буржуйке прогорели и в комнате было прохладно. Он накинул халат, сунул ноги в галоши, стоящие у порога и рванул на улицу.
Так! Надо остудиться и глотнуть холодного воздуха! Не хватало еще такого позора, что о нем парень подумает.
Вернулся застывшим, лег тихонько, вытянулся, боясь пошевелиться.
Парень приподнялся и улыбнулся.
— Вы замерзнете, давайте я Вас согрею!
Он подоткнул одеяло со стороны Рашида и прижался к нему спиной.
«Была — не была» — решил парень и повернулся на бок, обняв под одеялом горячее тело.
Предатель-член затвердел и прижался к попе соседа.
Стоп! Это ему показалось или нет. Попка шевельнулась и разбойник улегся, зажатый между булочками. Рашид попробовал отодвинуться, но не получилось, попа двинулась следом.
Рука Рашида скользнула по бедру парня, задев его плоть, которая тоже была на взводе.
Позор! Член Рашида выпустил несколько капель смазки. И тут парень приподнял ногу и направил член соседа именно ТУДА.
Забыв про всякую осторожность, герой мой качнул бедром и вошел. Он ожидал, что парень застонет, но тот не отодвигался и не издал ни одного звука.
Тогда он вцепился в бедра и уткнувшись в затылок парня, впился зубами в плечо.
Будь что будет!
Однако все кончилось очень быстро. У него давно не было секса, потому несколько движений, и тело затряслось в оргазме, член разрядился в кишку.
А потом Рашид опять провалился в глубокий сон.
— Брат! Вставайте! — пришлось открыть глаза. Вся хибара залита солнечным светом. Над ним наклонился улыбающийся Азиз. Может все ему померещилось, но нет, на плече парня красовался след от укуса. Азиз быстро натянул рубаху и завязав тесемки, скрыл укус.
Рашид сел на постели. В комнате никого кроме них не было.
— Отец с братьями погнали баранов. А Вы сейчас будете завтракать!
Парень быстро оделся, бегом выскочил из комнаты, накинув на плечи тот самый халат.
Солнце еще не прогрело воздух, по холодку отбежав в сторону от дома, он вытащил на волю член. Вопреки ожиданиям — тот был чист, Рашид понюхал ладонь, и не пах соответствующе.
А может всё и приснилось? Напоив землю своей влагой, заправляясь и застегивая штаны, Рашид вернулся. У дверей его ждал улыбающийся Азиз с кувшином и полотенцем через плечо.
Когда он начал завтрак, появился хозяин.
После завтрака, для порядка Рашид проверил аптечку, прочел и дал подписать пастуху акт проверки.
Тот заулыбался, услышав, что акт положительный, закивал благодарно головой.
— Вы не возражаете, если мой старший будет Вас сопровождать?
— Конечно не буду! А как мы поедем? — кто бы возражал против такого сопровождающего?
— На лошадях! — и, увидев, как вытянулось лицо городского жителя, успокоил.- Я дам Вам смирную лошадь!
Они вышли из гостеприимного дома, Азиз подхватил чемодан и прикрепил его к седлу своего коня. Рядом стояло действительно спокойное животное, равнодушно уткнувшись в мешок с сеном, привязанный к её уздцам.
— Извините, брат! — Алишер попридержал Рашида за локоть. Сердце ухнуло в пятки. Вот она — расправа. — Вы вчера говорили очень правильные слова! Попытайтесь внушить сыну Ваши мысли, а то он меня не слушается!
Сердце вернулось на место, и, сглотнув ком, застрявший в горле, парень усердно закивал.
Как он садился на лошадь в первый раз — отдельная песня, хорошо что камеры ни у кого не было.
Наконец — Рашид на Маньке, так он прозвал лошадь. Та посмотрела на него внимательным глазом и кивнула. Азиз подхватил поводья от лошади инспектора и одним махом заскочил на своего коня.
Развернувшись в седле, Рашид помахал Алишеру — и они тронулись в путь.
В высоком синем небе разливались жаворонки, лошади бежали неторопливо, однако уже минут через пятнадцать он решился оглянуться — гостеприимная кибитка стала не больше спичечного коробка.
Азиз скакал впереди, оглянулся один только раз, улыбнулся и крикнул «Хорошо?!», раскинув руки, словно пытаясь обнять весь мир.
Рашиду было не до смеха, была только одна сверхзадача: удержаться в седле и не свалиться под копыта Маньки. Заметив его беспомощную ответную улыбку, Азиз перевел своего скакуна с рыси на быстрый шаг.
Однако уже через полчаса инспектор приспособился и почувствовал себя в седле свободнее, смог наконец-то полюбоваться окружающей весной. Теперь уже можно было не сосредотачиваться на попытке удержаться, и он начал думать о прошедшей ночи. Было или ему спьяну глаз померещилось?
Солнце катилось к полудню, становилось всё жарче.
Парень притормозил коня, когда Рашид с ним поравнялся, спросил
— Вы не устали? Отдохнем?
Хотелось смалодушничать и отказаться, но силы на исходе, и он с радостью согласился.
— Я Вам покажу замечательное место, совсем немного осталось! — и он резко свернул коня направо.
Действительно, среди холмов обнаружился небольшой оазис с несколькими ивами и небольшим озерцом.
Азиз легко соскочил и помог сползти с лошади Рашиду, который обрадовался твердой почве, как ребенок нежданной конфетке.
Пока Рашид разминал затекшие ноги, Азиз споро спутав передние ноги лошадям, пустил их пастись. Он отвязал от седла и расстелил небольшую кошму под деревьями.
Затем начал раздеваться.
— Я искупаюсь? Вы не хотите? Здесь теплая вода!
Как, как оторвать взгляд от этой ладной фигуры?
Заметив, что парень начал зачерпывать глину и обмазывать тело, сорвался с коврика.
— Подожди! Я сейчас достану мыло!
— Не надо! — остановил его тот. — Здесь овцы пьют воду! А глина тут — полезная, целебная!
Рашид решился, одежда оказалась на коврике, а сам смело шагнул в воду.
Действительно, на мели вода прогрелась. Не так, чтобы очень, но терпимо.
Последовав примеру, зачерпнул ладонью глину и начал обмазывать ноги.
Заметив, что Азиз пытается намазать спину, решился!
— Давай, я тебе помогу! — и шагнул к парню поближе.
Вот он — предмет искушения, на расстоянии руки. Азиз отвернулся и слегка нагнулся.
Всю нежность свою инспектор вложил в эти легкие движения. Парень повернулся, улыбнувшись и приободрил:
— Смелее!
— Тебе не нравится? — огорчился Рашид.
— Нет, что Вы!
А теперь… Теперь предстояло самое невероятное. И он слегка коснулся бедер парня.
— Я сам! — дернулся тот.
— Терпи! Я быстро! — а сам начал ласкать эту чудесную попку, то сжимая полушария, то размазывая по ним глину.
— А теперь я Вас намажу! — выпрямился и развернулся улыбающийся Азиз. То, что ему понравился глиняный массаж — выдавал почти прилипший к плоскому животу член.
— Давай! — согласился спутник, и встал, раскинув руки.
— Сейчас я Вас всего обмажу! — с шутливой угрозой проговорил парень и начал покрывать руки, грудь и живот глиной. У него не получалось так нежно, как у Рашида, но он старался.
— А Вы знаете, что эта грязь хорошо действует на мужскую силу?
Рашид приоткрыл правый глаз. У него и так все было нормально, окаменевший член давно уже показывал на пятнадцать минут, но кивнул. Тогда пастух нежным прикосновением стал размазывать глину по посоху Рашида, да так ласково, что тот не сдержался и застонал.
— Вам больно? — дернулся Азиз.
— Хорошо!
— А теперь смываться! — и Азиз храбро побежал на глубину. Рашид помчался за ним, высоко поднимая ноги и поднимая тучи брызг.
Они плавали, ныряли, догоняли друг друга, резвились, короче.
Через несколько минут, наплескавшийся Рашид выскочил из воды, вытащил из чемодана полотенце и начал растирать кожу. Оглянулся, рядом, весь в блестящих каплях, стоял смеющийся Азиз.
— Иди сюда! — подозвал.
И, когда Азиз шагнул к нему, начал его растирать. Тот смеялся уворачивался, а потом затих. Перекинув через спину парня полотенце Рашид прижал его к себе, а потом осторожно прижался губами к губам.
Тот попробовал отстранится, но полотенце не позволяло отступить. Отбросив полотенце, ухватился за уворачивающуюся голову и впился губами в губы парня, попытавшись языком их раздвинуть, но Азиз сцепил зубы, тогда Рашид провел языком по зубам. Еще раз нажал языком на зубы, и парень, уступив, приоткрыл рот.
Ноги пастуха подкосились, он инстинктивно вцепился в плечи молодого мужчины, а тот, подхватив за талию, осторожно, не отрывая губ, и только скосив глаз, чтобы не промахнуться, осторожно уложил на кошму.
Рашид приподнялся, парень лежал закрыв глаза, такой беспомощный и беззащитный, что хотелось наброситься на него и съесть.
Что и начал тут же исполнять, целуя и покусывая шею, осторожно целуя побледневший след от укуса на плече, спускаясь ниже, захватил губами твердый орешек соска.
— Нет! Нет! — закричал, ожив и пытаясь оторвать голову старшего от груди. Тело его извиваясь, заходило ходуном.
— Нет!? — строго переспросил его мучитель, оторвавшись от соска.
Похоже, что парень покрылся краской стыда. Он закрыл ладонями лицо и закивал.
— Нет? — переспросил Рашид, зажимая сосцы парня.
Тот опять закивал и умоляюще заныл:
— Не надо, прошу Вас!
Остановить Рашида? Кто мог сейчас его остановить? Даже войско защитников вряд ли. И он взял крепость! Закинув ноги на плечи, смазал слюной розочку, а затем раскрыл бутон, войдя в него своим раскаленным жезлом.
О, как я поэтично завернул!
Руки Азиза вцепились в кошму, голова моталась при каждом толчке.
Вдруг Рашид уловил ответные толчки, свернувшаяся на животе змейка Азиза начала разворачиваться и поднимать головку, ногами, в железной хватке зажата талия, а из горла вырвались хриплые стоны. Спина выгнулась, ногами он еще сильнее сжал талию, а попка вжалась в пах Рашида — змейка зафонтанировала, судорожное сжатие ануса — оргазм накатился и на мужчину.
Силы оставили его, не вынимая члена, он потихоньку развернул парня набок и осторожно прилег рядом.
Парень свернулся клубочком. Рашид приподнялся на локте и наклонился над лицом.
— Тебе больно? — тот кивнул. — Тебе плохо? — раскаяние охватило его, и мерзко засосало под ложечкой.
Он лег на спину и закрыл глаза.
— Мне хорошо! Мне очень хорошо! — услышал он испуганный возглас, открыл глаза и увидел напряженную рожицу парня, которая медленно расцвела отраженной улыбкой.
Потом они еще купались, ели вареное мясо из котомки Азиза, потом лежали, потом опять купались.
— Нам надо собираться! — засуетился Азиз. — А то не успеем до вечера.
Они успели. И опять был дастархан с пловом и водкой, и вороватая, сладкая ночь, а утром — обследование стада, а потом опять дорога.
Азиз оказался не только безропотным любовником.
Толковый, сообразительный парень стал и правой, и левой рукой инспектора.
Он не только активно помогал Рашиду в работе, только благодаря его зоркому взгляду выявлено несколько больных овец, но был и переводчиком, когда пастухи разговаривали на непонятных инспектору наречиях и диалектах. Короче, сложно бы пришлось Рашиду без него.
Когда они въехали в поселок, Рашид даже сразу не сообразил, что командировка его подошла к концу.
Начал верить только, когда парень завел его в натопленную баню, где первым делом он соскреб выросшую за две недели бороду и оглядел свой белоснежные подбородок и щеки на фоне загоревшего почти дочерна лба.
Азиз, отдав все распоряжения матери и сестренкам, вошел в баню. В предбаннике заорал транзистор, роль которого Рашид понял, когда Азиз застонал почти в голос!
В маленькой баньке, где даже и в рост не встанешь, они кратенько повторили все позы любви, нацеловались до опухших губ, натерли друг друга мочалкой, а потом еще раз повторили всё, чем занимались эти две недели по ночам.
Маленьким падишахом в чистых рубахе и штанах Алишера, сидел в гостевой комнате Рашид. По правую руку восседал Азиз, а сестренки носили угощения.
А ночью! Ночью он спал, пусть и на досках, но те, кому приходилось подолгу спать на земле, подтвердят, какие это две большие разницы.
Утром Азиз проводил его к председателю колхоза. Тот ознакомился с актами, остался чрезвычайно доволен, подписал свой акт и похлопал по плечу Азиза, похвалил. Со своей стороны Рашид распелся соловьем, расхваливая достоинства Азиза.
Председатель выделил свою Волгу, чтобы отвезти Рашида в область.
Азиз грустил и всю дорогу отворачивался. Они подъехали к дому Алишера, мама дала в дорогу узел с печеным, Рашид поблагодарил её, Азиз в последний раз понес чемодан и положил его в багажник.
Оставалось только попрощаться. Азиз по-прежнему не смотрел в глаза.
Они обнялись, Рашид прижал его к груди, поблагодарил за все и…уехал.
— И всё? — удивился Печкин. — А дальше-то что было?
— А что дальше? Я вернулся в город, и всё!
— И, хочешь сказать, что вы больше не встречались?
— Нет!
— И тебе ни капельки не хотелось с ним встретиться? — не поверил я.
— Почему? Хотелось иногда! Когда мы летом насмерть разругались с Эдиком, я к нему рванул. Приехал на автостанцию. Походил по ней, подумал и с тем же автобусом вернулся в город.
— Дурак! — резюмировал Печкин. — Похоже, что парень в тебя втюрился.
— Да что теперь то жалеть, лет двадцать уже прошло!
Тогда я решил записать рассказ Рашида и обязательно придумать к нему счастливый конец. Как ребята встретились, как жили долго и счастливо, может когда и соберусь, напишу?
Феликс.
[/responsivevoice]
Category: Гомосексуалы
