Фантастические эротические приключения Зойки и Юрчика

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Фантастические, эротические приключения Зойки и Юрчика

Мамусик терпеть не могла тараканов. Она боролась с ними. Она использовала все средства, зная, что они неплохи. Пар, дихлофос, китайский карандаш и тантрические заклинания не возымели должностного деяния. Рыжеватая тараканиха Зойка еблась, где желала, как желала и, практически говоря, за муку. В один прекрасный момент Мамусик, воздев руки к небу начала причитать: «Если, вы, блядь, суки зазорные, не оставите меня, я для вас, блядь, козлиное племя, устрою. Вызову по вашу душу санэпидстанцию!»

Что такое санэпидстанция, козлиное племя не понимало. Но понимало наше племя значение слова: «Позорные». Нам были ведомы значения слов: «суки» и «блядь». Нам был нужен Козёл отпущения. Эти слова наше козлиное племя понимало и понимало их значение. Первым в перечне сук зазорных значилась Зойка. «Отчего, так?», — спросит вдумчивый читатель. Оттого, отвечу для вас я, Тарк Прекрасный, недалекие человеки, что Зойку не брали ни дуст, ни карандаш не несчастные тантро заклинания.

Зойка была тараканом не от Мира этого. Её хитиновый панцирь возбуждал не только лишь вашего преданного слугу, да и многих других из козлиного племени. Её дыра, разъёбаная по «самое нимагу», служила ипостасью сопричастности и неверности. Для Тараканов, в отличие от презренного племени — это являлось главным фактором жизнедеятельности. Презренным племенем, я, конечно, обзываю «человеческое».

У людей (человеков) другая мораль. Она не вписывается ни в какие тараканьи рамки. Так как им неведом инстинкт размножения. Они не яйцекладущие, как мы: фуууу, буээээ, а живородящие. Заместо хитиновых нагрудников у ихних самок находятся холмящиеся отростки, называемые грудями либо сиськами. Из которых те низвергают молоко (вкуснячая субстанция нужная не только лишь для жизнедеятельности человечьих детёнышей, да и тараканьих). Самым ужасным ругательством у нашего племени было: «Титька тараканья»

Я Тарк Прекрасный, собрал целое войско и направил его на поиски Зойки.

***

Давным-давно, юноша по имени Юрий, был тоже человечьего племени. Но осознав, что людская мораль не достойна его осознания, решил принять тараканью.

Исследовав их язык, я втюрился в Зойку. Её яйцеклад, упрятанный под хитиновым панцирем, потряхивал моё человеческое воображение.

Мой человечий член желал тараканьей вагины. Но путь к перевоплощению был тернист. Я мог просто-напросто умереть, не обретя тараканьей сути. Эти мелкие существа были на порядок умнее человеков. Но им был чужд инстинкт самосохранения. Так как переселять свои души они умели, как перчатки.

Во дворе моего дома в примыкающем подъезде жил доктор. Все считали его выжившим из разума. Единственным, кто не придерживался подобного представления, был ваш преданный слуга.

Посетив, в один прекрасный момент его странноватое жилье, под предлогом наисильнейшей заинтригованности, ваш преданный слуга, попросил исполнить голубую мечту его лучистого юношества.

— Это очень небезопасно! — Тряся сумасшедшей головой и изрыгая потоки слюны из собственного ротового отверстия, воскликнул бешеный старик, ты можешь умереть навечно… , — малость помолчал он в собственной учёной задумчивости, — и не возродиться вновь!

— Я издавна готов возложить своё тело, душу и все остальные атрибуты на алтарь науки, — проявил своё твёрдое решение юноша, — сколько бы, это не стоило… Просто назовите стоимость. Я накоплю и приду вновь.

— Никаких сокровищ Мира… , — воздев руки к издавна не мытому потолку, неистово вращая подслеповатыми очами, воскликнул старец, но завидев, как будущий зайчик его опытов скуксился, докончил, — Я сделаю это безвозмездно… во имя науки.

***

Через 5 минут докончив писать пояснительную записку для Мамусика, в какой значилось, что в случае моей погибели никого не винить и т.д…. , я восседал в кресле, очень схожем на электронный стул, на коих творились смертные экзекуции в других государствах. Весь опутанный разноцветными проводами, которые доктор продолжал прицеплять к различным частям моего тела: где прищепками, а где присосками, я размышлял о жизни и погибели. В конце концов основная подготовка была закончена. Старец водрузил на мою голову железный колпак, мигающий разноцветными лампочками. От колпака либо шлёма шёл толстенный провод с руку трёхгодовалого малыша к главному щиту. На щите, поблёскивал большой рубильник, имеющий устрашающую надпись: 666 тыщ вольт.

— Ну, что с Богом? — спросил доктор собственного подопытного.

— А не пошёл бы ты к чёрту, — рассмеялся я.

Проф резким движением замкнул контакты. Свет здесь же погас во всей вселенной. Даже на улице через комнатное окно была видна только кромешная тьма. В один момент свет появился. Я сверзился откуда-то сверху и свалился на расцветающую поляну, больно ударившись собственной задницей. Сзади меня послышался девичий хохот. Звук голоса невидимой озорницы очень потряхивал мою кровь. Быстро развернувшись, несмотря на сильную боль в собственных чреслах, я увидел создание божественной красы. Женщина не имела на своём теле ни одной пяди одежки, как, вобщем, и ваш преданный слуга. Для бесовских опытов безумного доктора — это было наипервейшим условием.

Её тело было практически наполовину прикрыто ярко рыжеватыми волосами, которые, вобщем, не скрывали красивых грудей. Рыжеватый, густой мех, отдалённо схожий на лисий, практически стопроцентно скрывал вожделеемое мужиками место. Казалось, он призывно полыхает, как будто приглашая страждущего путешественника посетить адские чертоги. Во лбу девицы горела… нет, не звезда, а надпись: «Зойка». Потерев собственный лоб, вторженец другого Мира задал волнующий его, на текущий момент, вопрос:

— У тебя нет зеркальца?

— Я же нагая, — возмутилась представительница тараканьего рода, — где мне его держать? В попке что ли?

— Тогда ты была бы похожа на павлиниху, распушившую хвост.

Мы оба рассмеялись, взялись за руки и, пошли в тараканье селение.

— А всё же, что у меня написано на лбу? — спросил я

— У тебя вся голова в саже и копоти и волос на ней нет, — нахмурив брови, ответила Зойка.

Сорвав значимый пучок травки, женщина, как могла, вытерла мне лоб.

— Юрчик! — забавно подпрыгнув метров на 10 в высоту, — обрадовалась она.

Меня не столько поразила эта надпись, сколько то, как ей удалось так высоко подскочить?

— Ты забываешь о плотности воздуха, — учительским тоном заявила не только лишь кросотка, но ещё и умничка, — для людей и тараканов она различная. К тому же сила моих икроножных мускул в 10-ки раз превосходит человечачьи. Так что это совершенно не умопомрачительно.

— А почему я вижу впереди себя людскую даму, а не тараканью? — Задал я достаточно длительно мучавший меня вопрос.

— Ну, это просто, — ответила моя спутница, — метафорическая деформация сознания индивидума, попавшего в непривычную обстановку.

— Понятно, — осознав чуть третья часть из её разъяснений, ответил неуч, — Другими словами если я на данный момент потрогаю твои очаровательные ручки, то реально ощущу тараканьи, и их вкупе с ножками окажется не четыре, а 6?

— Но ты же держишь меня за ручку, — рассмеялась Зойка, разве она похожа на тараканью? А, понятно! Хочешь полостью удостовериться: ну, потрогай, — женщина отпустила мою руку и встала прямо передо мной.

— А трогать можно всюду? — Очень надеясь на положительный ответ, спросил безгрешный парень.

— Естественно! — улыбнулась рыжеволосая дева, — у нас, у тараканов, хорошая от человечачьей, мораль.

Получив позволение, не стал длительно раздумывать и, запихнув свою скромность куда подальше, возложил свои грубые мужские ладони на тёплые, мягенькие, гладкие, покладистые, груди девицы. Мурашки здесь же оккупировали мою спину, я возбудился во всех местах.

— Опачькииии! — опешила и малость возмутилась она, но ладошки не скинула, — спрашивал про рученьки и ноженьки, а ухватился сходу за сиськи.

— Для тебя жаль, что ли? — залыбился индивидум, — мне же нужно разобраться со качествами метафорической деформации в моём положении.

— Нет, ни сколечко, просто внезапно, — ответила Зойка и, вдруг чмокнула меня прямо в губки….

Разряд сильного эротического тока пронзил всё моё тело. Я ощутил, как её губки, а не жвалы прикоснулись к моим. Это было великолепно. Чмок продолжался совершенно недолго, но мне удалось ощутить сладость и теплоту её губ. Убрав руки с её сисек, прижался всем своим телом к женскому телу, впитывая собственной душой все вибрации от теплоты, мягкости и гладкости кожи. Мои руки копались в густом лесе её волос. Отбросив волосы в сторону, стал шаробориться по её лебединой шее. На пути следования попалась спина. Это совершенство женской природы мной было изглажено вдоль и поперёк. Добравшись, в конце концов, до талии, подивился её узости и крепости. Понизу меня ожидала сумасшедшая удовлетворенность.

Девушка, в эти моменты, моих телодвижений, не оставалась безучастной. Она тяжело дышала, то с силой прижималась ко мне, то прогибала вспять своё замечательное тело, позволяя влюблённому, кидать ручное ощупывание, и поласкать губками и языком божественные груди. Нализавшись и нацеловавшись всласть, я всё же продолжил исследование её прелестной попоньки. Здесь женщина, не выдержав, более таких любовных издевательств над своим организмом, застонала и завыла, как будто новогодняя белка, нашедшая гору орехов.

— Сдаётся мне, что тебя не заинтересовывают особенности метафорической деформации, — незначительно успокоившись, произнесла Зойка, — Юрчик, признавайся: Ты хочешь меня отдрюкать? Я права?!

С сожалением освободив божественное творение из собственных рук, я просто кивнул, признавая её правоту.

— Так для чего же дело стало? — подивилась моя будущая любовница, — давай прямо тут и на данный момент.

Потом она, развернув своё царственное тело, очень согнулась, на прямо стоящих ногах, практически касаясь головой травки. Поза была настоль необыкновенной, что именовать её раковой, я бы не сумел. специально для sexytales.org Божественная красота имела в собственных священных недрах два бриллианта. Один был огранён в форме малеханькой звёздочки, другой же был обрамлён привлекательными розовыми лепестками, сделанными по прихоти матушки природы. Лепестки призывно бякали, как будто крылышки умопомрачительной бабочки, призывая меня не к дрюканью, нет. Это слово, казалось мне похабным, коробящим мой слух. Они призывали меня к умопомрачительной любви.

Мой член гневно рвался в любовный бой. К счастью он был всего только частью моего тела, потому взяв на себя управление: осторожно и нежно провёл им по очаровательным губкам возлюбленной, чуть касаясь сладкого бугорочка. Буря экстаза прошла волной по женскому телу. Её ножки, затанцевали любовный танец, страстно двигая попоньку в предвкушении ещё не произошедшего. Её любовная чаша стремительно переполнилась от чуть приметных касаний. Я как мог, отдалял праздничный момент. Сок любви осторожным ручейком вытек из чаши. Больше ожидать никто был не хочет. Я сделал поступок, достойный не мальчугана, но супруга. Прочно ухватив её бёдра обеими руками, с силой загнал собственного вояки в сосуд сладострастия. Дама ойкнула от неожиданности, потом замычала, как будто скотина, объедающаяся смачным трилистником

— М-м-м-мммммммммаааааАААА! Юрчик, Юрчик! Давай! Ещё поглубже, посильнее! — выплёвывая каждое слово по мере моих движений, она, ко всему иному, не оставаясь безучастной, таааааак двигала своим задом, что я ощущал, что недолго осталось до окончания.

— Зойка, Зойка, Зойка! Зооооооечькаааааааахахах, — завыл я не по тараканьи, а полностью по человечачьи.

Женщина тоже заорала, знаменуя приход оргазма, правда обошлось без имён, но она протяжно завывала, произнося всего только одну буковку: «а»

— Удивительно, — после всего происшедшего, произнес я, — она у тебя такая теплая, ровная, розовенькая, как майский цветок, а снутри так тесновато и узко. Совершенно не похоже на разъёбанную дыру.

— Фуууух, — фыркнула Зойка, — с чего ты это взял? Ты у меня 1-ый.

— А почему крови не было? — усомнился в её правдивости.

— Ну, если считать, сколько дилдо побывало у меня там, то далековато не 1-ый, — рассмеялась она, — либо вы человеки никогда не занимаетесь мастурбацией? Расскажи о для себя, честно и откровенно, и если да, то, какие предметы ты использовал для этого.

— Никакие, — смутился от таких откровенных вопросов её хахаль, — рукою — больше ничем.

— Покажи, — приготовившись к откровенному сексапильному просмотру, попросила моя любовница, нежно поглаживая свои лепестки.

Мы были одни на этом расцветающем поле. Не слышен был вой ветра, пение птиц. «Отчего не показать?», — подумалось мне. Взяв в ладонь собственный уже обмякший член, я стал двигать по нему рукою. Время от времени стремительно, почаще умеренно, любуясь при всем этом красотами собственной вожделенной. Не считая того меня очень возбуждало то, как она делала — это с собой.

Бывшему девственнику в моём лице никогда ранее не приходилось созидать такое. А участвовать в эротическом театре 2-ух актёров тем паче.

Доведись кому-то поглядеть на это со стороны, одинаковые движения мужчины, навряд ли можно было именовать, поэзией любви. Если они и возбуждали смотревшую на это даму, то только так как она представляла за место руки свою вагину, либо то, что может последовать скоро за этим. Совершенно по-иному смотрелось то, как это с собой делала Зойка. Это была симфония страсти. Поначалу она медлительно зарождалась, как будто буря… Женщина нежно проводила своим указательным пальчиком сверху, поглаживая собственный сладкий бугорок, пройдя практически весь путь, пальчик изгибался в позе страсти и погружался внутрь её щёлочки. Потом погрузив его к для себя в премиленький ротик с приятной ухмылкой, она его посасывала и продолжала музицировать.

Но вот, как будто массивным аккордом грянула буря. Её пальчик распрямился и, уже ладонь двигалась с большой скоростью, поглаживая стопроцентно её цветок, но обходясь без погружения. В то же самое время, левая рука дамы, игралась на скрипках грудей. Она так страстно теребила свои соски по переменке, что я ускорил собственный бег.

При всем этом она очень искривилась в гримасе экстаза и повторяла синхронно с каждым движением:

— Ах-ах-ах-ах-ах…

В один момент Зойка убрала обе руки со собственного красивого тела и, уже левой рукою чуток погрузив в собственный музыкальный инструмент четыре пальца, стала наигрывать эротическую мелодию. Сейчас установилась очередь фортепиано. Другая рука здесь же подключилась к проигрыванию музыкальной композиции. Исполнительница откинула голову вспять из её гортани стали вырываться звуки страсти, совершенно не похожие на флейту, а быстрее на контрабас.

На сто процентов заворожённый увиденным, я запамятовал, чем занимаюсь. Моя рука двигалась по инерции не по затвердевшему члену, а по сардельке, изогнувшейся в полупоклоне.

— Нуууууу! — возмутилась дама, и оборвала так понравившуюся мне симфонию.

Но мне недолго пришлось грустить. Зойка свалилась ниц предо мной и ухватилась своими сладкими губами за сардельку. Помогая для себя рукою, она стремительно привела её в чувство. Другой рукою она решила докончить свою симфонию, но мне уже практически ничего не было видно. Вобщем, очень сожалеть об этом не было надобности. Её язычок играл зажигательное танго. Мой танцор просто вихлялся в руках танцовщицы. Её губки — исполняли ламбаду и ча-ча-ча. Длиться такое длительно не могло. Скоро мы застонали в унисон. Она утробно, а я, как хватало воздуха. Я изливался, а она глотала и глотала, время от времени освобождаясь из оков моего сексапильного плена, чтоб поахать…

— Тут недалеко есть речка, — произнесла моя избранница, — Мне нужно умыться, собирая мой сок со собственного лица мизинчиком и обсасывая его. Для тебя бы тоже не мешало, посматривая на мою безволосою, закопчённую голову, произнесла царица моего сердца.

Вода в озерце, а это было оно, а не речка, было совсем прозрачной и зеркальной. Завидев в ней своё отражение, мне оставалось только испугаться, как моя Богиня занималась любовью с таким чумазым страшилищем, и сама не испачкалась. Богиня передала мне пучок каких-либо неведомых растений, мылких на ощупь. Хорошо отдраив лоб и другие части собственной головы, я было, уже принялся к отмыванию …

шейки плеч и пониже, но сумасбродная девушка, подкралась сзади и столкнула меня в тёплую, как парное молоко воду, прыгнув туда же следом. Мы резвились и смеялись как два лягушонка. В один момент моя пассия застыла и, демонстрируя собственной прелестной ручкой в сторону заходящего солнца, испугано прижавшись к единственному мужчине, находящемуся тут, молвила в ужасе:

— Господи! Тараканы. Их настолько не мало.

— А мы кто? — Подивился я.

— Тарки… некогда разъяснять, — произнесла очень испуганная дама, — нам нужно бежать, но я не думаю, что это поможет.

Стремительно развернувшись, она поплыла к обратному берегу. Я не успел проплыть и две третьих, как Зойка взобралась на него и протянула мне руку. Выбравшись на сушу, я всё же обернулся: это были такие же человеки, как и мы. Но их лица ничего не выражали, поточнее они были не просто безрассудны, а похожи, на лица зомби, виденные мной много раз в фильмах ужасов.

— Нам нужно бежать, — трогая меня за плечо, повторила нагая женщина.

Необходимо подчеркнуть, что на всех зомбях было, что-то насажено. Это подобие одежки очень смахивало на мешки для картошки с прорезями для головы и рук. Отличить кто из их мужик, а кто дама было очень проблемно. Только при ближнем рассмотрении. Но нам не нужна была страшная близость. Всё же я воспротивился и востребовал разъяснений от собственной ненаглядной. Не зная, с чем я столкнулся, мне было не понято как с этим совладать.

— Господи, Юрчик! Они не безрассудны, — в ужасе посматривая на стадо, заполонившее весь горизонт, скоренько объясняя мне, что же все-таки это такое, гласила Зойка, — у их просто нет разума. Тарки — разумны. Но их на миллионы тараканов всего считанные единицы. Тарки владеют и ещё чем-то, но нет времени разъяснять. Как они до нас доберутся, нас ждет погибель.

— Но почему они нападают на тарков? — не осознавал я.

— Тарки бывают различные: есть воинствующие особи, а есть такие как мы — дружелюбные. Воинствующие содержат такие стада, подкармливают их, одевают и занимаются поиском, таких как мы, считая, что нам нет места в обществе. Это типичный геноцид.

— Как же с переселением душ?

— Юрчик, Боже мой! Я не желаю дохнуть — это так больно, — встав сзади меня, очень разволновалась Зойка.

— Ты и не умрёшь, по последней мере, не в сей раз, — криво усмехнулся тарк-воин.

1-ая 10-ка зомбей достигнула озера, часть из их попрыгала в воду, часть обошла водную гладь. Я никогда не обожал драться, но в это раз за моей спиной стояла моя дама, которую я был должен защитить, во что бы это мне ни стало. Первому переплывшему, я просто оторвал его безрассудную голову. Не знаю, что там насчёт метафорической деформации, но я был стократно, а может тысячекратно посильнее их. Казалось, моё тело было сотворено из гранита и стали, а тела тараканов из пластилина и теста. Одним махом руки мне удавалось пробивать их тела насквозь; время от времени даже двоих. Я просто рвал их напополам, скидывая в озерцо, бывшее всего пару минут кристально прозрачным и незапятнанным. Сейчас оно было красноватым, малиновым, окрасившись тараканьей кровью. Всё это было похоже на сюрреалистический ужас. Моя дама просто не могла осознать, откуда у её хахаля взялись такие гиганские силы. Но ужас оставил её. Она больше не порывалась бежать, будучи уверенной, что победа за мной. Но это совсем не останавливало прибывающее и прибывающее полчище…

В один момент ужасный, звучный глас, казалось, усиленный неоднократно, раздался с неба:

— Вот вы где, блядь, суки зазорные, прячетесь. Блядь, козлиное племя, на данный момент я для вас устрою полное ликвидирование! — До боли знакомый глас мамусика, привносил некоторый шарм в сюрреалистическую ирреальность происходящего.

Небеса разверзлись, и ожесточенный ветер с ядовитым проливным дождём обвалился на козлиное племя вкупе с вашим преданным слугой и его пассией.

Я погиб. Зойку ни брал ни дуст, ни дихлофос. Наплакавшись всласть, она пошла на поиски собственного возлюбленного, переселившего свою душу в пустое тело первопопавшегося таракана…

Создатель рассказа: 2511yura

[/responsivevoice]

Category: Минет