Главная книга Глава 1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Главная книга. Глава 1
Категории:
Экзекуция
По принуждению
Подростки

ВСТУПЛЕНИЕ

Привет!

Меня зовут Саша Печонкин. Я живу в городе Воронеже и учусь в университете. Я еще девственник, но не сильно унываю по этому поводу, ибо верю, что мне обязательно встретится девушка, которая сделает меня самым счастливым человеком на свете.

А сейчас я хочу представить вам свое эпическое произведение, называющееся «Главная книга». Это моя первая работа, так что не судите строго.

Хочу предупредить, что она содержит массу откровенных, развратных сцен. Более того, многие из них довольно жестокие, содержащие насилие и экзекуции. Поэтому людям, сильно озабоченным высокодуховными мыслями, рекомендую дальше не читать. Чтобы не отвлекаться от своих высокодуховных мыслей.

Впрочем, лично у меня никогда не было цели написать порнографию. И это произведение я не считаю порнографическим, для меня оно представляет собой скорее фантастический роман. Про одну молодую и красивую девушку, совершившую неожиданную находку в деревенском сортире. Не смейтесь! Прочитав произведение, вы все сами поймете…

«Почему же тогда в фантастическом романе столько откровенных сцен?!» — возмущенно спросите Вы. Отвечаю! Потому что я уверен, что писать книгу без эротических вставок — пустая трата времени. По крайней мере если у вас нет таланта Достоевского или связей Устиновой. Её все равно негде будет опубликовать в Интернете, да и никто не будет читать начинающего автора. Да еще бесталанного и тупого, как я. Не смейтесь, так оно и есть. Прочитав произведение, вы все сами поймете…

Однако с эротическими сценами электронные тиражи книги резко возрастают. Резко — это мягко сказано. «Почему так?» — спросите Вы. Да потому, тупицы, что такое произведение доставляет не только интеллектуальное, но и физиологическое удовольствие читателю. Не смейтесь, так оно и есть.

И последнее. «Главная книга» выходит по главам. Энтузиазм автора, а, значит, и частота выхода новых глав зависит только от Вас, дорогие читатели. От Ваших отзывов на мои гнилые работы, пожеланий и, быть может, даже идей и предложений. Прошу всех выразить свое мнение по мылу mainbook@pochta.ru. Пишите и просто так, чтобы пообщаться. Вообще я живу в большом городе, у меня много друзей — но вы же сами знаете, что чем больше людей вокруг, тем сильнее и одиночество. Спасибо за внимание!

ГЛАВА 1.

В тот день, 30 октября 2008 года, погода была просто премерзкая. С пасмурного серого неба моросил противный мелкий дождик, грязь хлюпала под ногами, а пронизывающий северный ветер заставлял девушку ежиться от холода. Налетая внезапными порывами, ветер взъерошивал непокрытые длинные волосы Ирины, портя прическу. Сжимая свои тоненькие пальчики в кулачки, девушка пыталась хоть как-то согреть свои покрасневшие от холода ладони.

Окружающий пейзаж тоже не внушал оптимизма. Ветхие, выцветшие деревянные домики, местами и вовсе заброшенные. Народ, спасаясь от деревенской нищеты, бросал свои дома, пытаясь найти заработок и новое жилье в городе. Оставались лишь старики, прожившие здесь всю свою жизнь, и горькие пьяницы. Кругом была грязь, да пожелтевшая, вымерзшая уже трава.

Впрочем, погода вполне соответствовала обстановке. Ведь Ира вместе с родственниками приехала в деревню на похороны своей прабабушки, Елизаветы Агаповны. Впрочем, сама Ира прабабку почти не знала: виделась с ней, пожалуй, всего три раза в жизни. Две первых встречи с Агаповной прошли в далеком детстве, когда Ира была еще маленьким ребенком и мама с папой решили вывести ее на природу. Те детские впечатления практически стерлись из Иришкиной памяти, и девушка практически ничего о них не помнила.

А вот свой последний приезд в деревню, пять лет назад, девушка помнила очень хорошо. Хотя отдала бы многое, чтобы их забыть. Воспоминания были крайне неприятными. Ведь именно здесь, в этой богом забытой деревне, её тогда изнасиловали пьяные хулиганы и грубо лишили невинности. Тогда девушке было всего лишь 14 лет. Ира помахала рукой, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания.

— Вот мы и пришли, — произнесла мама, толкая ржавую дверь, ведущую в дом покойной. С противным скрипом дверь отворилась, и девушка вошла внутрь. В ее нос ударил запах лечебных трав: чебреца, шалфея, календулы, собранных прабабкой и засушенных на зиму. Елизавета Агаповна делала из этих трав вкусные чаи и полоскания для горла, хотя часть жителей деревни со священным трепетом утверждали, что старуха — ведьма, и все эти травы использует для приготовления волшебных снадобий. «Бред полный, конечно», — подумала Ира. — «Но надо же селянам иметь хоть какое-то развлечение, вот и придумывают невесть что».

Девушка вместе с родителями прошла на веранду дома. Да, здесь все и произошло… пять лет назад.

Днем юная Ира с ухмылкой отшила долговязого прыщавого подростка, грубо ответив на его предложение о знакомстве — «я с уродами не знакомлюсь». О, если бы девочка только могла подумать, что уже через несколько часов она будет лежать, прижатая этим парнем к полу. А тот будет сопеть ей в ухо, сжимать пальцами ее шею и приговаривать: «А я с сучками тоже не знакомлюсь. Я их просто трахаю.»

— Нет, не надо, на помощь! — закричала Ира, почувствовав, что парень расстегнул молнию своих грязных трико и достает оттуда свой возбужденный член. Девушка рванулась, пытаясь вырваться из цепкой хватки подростка, и в ходе борьбы почувствовала, как головка парня касается ее ягодиц. Обернувшись, девушка впервые вживую увидела мужской половой орган.

Вид этого отростка и желание спасти свою девственность оказались столь сильны, что девушка, извернувшись, все-таки сумела отбросить парня и кинуться бежать. Но тут на девушку набросились двое друзей насильника. Это были ребята постарше, друг друга они звали по кличкам — Хорёк и Комар. Совсем недавно они вернулись из армии, сильно истосковались по женскому телу. Но в деревни их никто не ждал. Маринка, в свое время отстасовавшая у обоих, уехала учиться в далекий Новосибирск. Хорёк и Комар даже поехали в областной центр, Воронеж, чтобы там в ночном клубе найти себе подружку. Но девчонки сторонились этих парней, одетых в старые потрепанные свитера и выглядевших как уголовники. Напившись пива, друзья начали преставать к одиноко стоящей у стойки бара страшненькой девчонке. Но и она отвергла горе-любовников. В довершении ко всему ребята устроили драку и были с позором вышвырнуты охранниками, получив несколько весомых ударов по почкам и лицу.

Хорёк и Комар возненавидели всех этих городских красавиц, которые по их мнению готовы спать с любым уродом и задохликом, лишь бы его кошелек был набит деньгами. И напрочь игнорирующих их, которые честно отдали свой долг Родине, защищали этих же девушек от врагов государства. Теперь вся их ненависть к девицам была направлена на эту старшеклассницу, приехавшую из города. Схватив Иру за волосы, они принялись жестоко избивать её. Били по рукам, животу, лицу. Ну и конечно же бил между ног девушке. Всем им приятно было ударить туда, куда совсем скоро они намерялись погрузить свои члены.

— Сучка… Дрянь… Шалава… Крыса…, — обзывали ни в чем не повинную, незнакомую девушку ребята. Но в тот момент им казалось, что она такая и есть. Сучка, дрянь, шалава, годящаяся только для унижений и побоев. И эта игра им очень нравилась.

— Еще ударить?! — взревел Колян, тот самый подросток, который рассказал Хорьку и Комару об приехавшей к Елизавете Агаповны правнучки.

— Нет, не надо, пожалуйста…, — взмолилась девушка. Из разбитого носа Иры текла кровь.

— Будешь делать, как мы скажем?! — спросил он.

— Да, да, буду, — покорно произнесла девушка, утирая слезы.

— А не будешь — еще пиздюлей отвесим, — хихикнул Хорёк, и в доказательство своих слов ударил девушку ногой по заднице. Сбитая с ног девушка упала на землю, ободрав коленки.

— Раздевайся, — приказал Колян.

Ира поняла, что у нее нет выбора. В тот момент она была готова сделать все, лишь бы эти парни больше не причиняли ей боль.

Дрожащими руками она стала стягивать с себя …одежду. Пальцы не слушались, и застежка ее маленького лифчика никак не хотела открываться.

— Тебе помочь? — угрожающе спросил Комар. — Что ты возишься!..

— Да пусть возится… Чем дольше, тем лучше…, — осадил его Комар. — Мне нравится за ней смотреть.

Справившись с застежкой бюстгалтера, девушка предстала перед тройкой смеющихся парней. Своими руками она прикрывала маленькие девичьи грудки, которые начали формироваться совсем недавно.

— Слышь, шалава, руки убрала! — прикрикнул на нее Хорек. Вздрогнув от резкого приказа, девушка развела руки. Перед глазами возбужденных парней предстали ее юные маленькие сисечки с остроконечными сосками.

— А что они такие мелкие?… Наверное, капусту мало ела в детстве?…, — парни стали наперебой обсуждать фигуру Ирины, смеясь и противно гогоча.

Девочке было очень стыдно стоять тут, открытая взору парней. Маленькие белые трусики оставались единственным укрытием ее юного тела.

— А что ты в трусах? Трусы тоже стянула, живо! — крикнул Колян. — А не то…

На глазах девушки навернулись слезы. Она поняла, что сейчас парни увидят то, что до этого могли видеть лишь врачи в больнице и мама с папой. Лицо Иры залилось краской.

— Смотри, какая стыдливая шлюха…, — засмеялся Хорек. — Аж покраснела, бедняжка! Может, ты еще и целка?!

— Да, я девственница, пощадите меня… Не надо…, — взмолилась девушка.

Но эта новость лишь подзадорила насильников.

— Ай, какая умница, смотри, Колян, — заявил Комар. — Для нас свою дырочку запечатанной сберегла!

— Нет, нет, не надо, — заплакала Ира.

— Надо. Мужики, давайте решать тогда, кто у нее первый будет, — произнес Хорёк.

— А что тут решать. Я ее первый нашел, я вас к ней привел, значит, я и буду, — ответил Колян.

— Ну и ладно, — великодушно согласился Хорёк. — Ты ее целку собьешь, а я потом в нее войду. Ложись на пол, шалава!

— Нет, пожалуйста, нет, — закричала девушка, но Колян налетел на нее и прижал к земле. Взяв ее за голову, он больно ударил девушку по полу.

— Поняла, сука, знакомишься ты с уродами или нет, — в ухо ей прошептал Колян. — А если бы сегодня днем хорошо себя вила, никто бы тебя не тронул. Встречалась бы со мной, я бы тебя винцом угостил. И мороженым!..

— Что, ты и вправду целка? — спросил у Иры Хорек, и она покорно закивала головой.

— Ну, для первого раза презерватив ни к чему, — изрек сомнительное утверждение Хорек. — Давай, Колян, вдуй ей хорошенько!

Стянув с себя трусы, Колян достал свой небольшой отросток и нацелился на девушку. Ирка крепко сжала ягодицы, пытаясь помешать намерениям парня.

— Зад расслабила, — приказал девушке парень.

Несчастной Ире ничего не оставалось, кроме как подпустить парня к самому сокровенному участку своего тела. Надавив на девочку, парень начал погружать член вглубь Иркиной щели. Ирина ощутила резкую боль, вскрикнула от неожиданности, и почувствовала, как что-то влажное и теплое течет по внутренней части ее ягодиц.

— Ну вот и всё, — обреченно призналась сама себе Ира. Ей стало ужасно жалко себя и обидно. Девочка в своих мечтах представляла, что в будущем обязательно встретит доброго, умного и отважного принца. И подарит ему себя, свое нетронутое естество. А тот устроит ей волшебную ночь любви, со свечами, шампанским и нежной музыкой. К сожалению, мечтам Иры не суждено было сбыться: вместо принца ее первым парнем был деревенский оболтус Колян, а вместо музыки — улюлюканье и дикий хохот его друзей.

Парень стал двигаться внутри тела Ирины, подбрасывая ее на своем стручке. Член драл нежные лепестки Иры. Девочки было ужасно больно, неприятно и обидно. Секс оказался не таким прекрасным и удивительным занятием, как она это себе представляла. Задергавшись, парень зарычал и стал извергать в матку девчонки свою сперму. Представив, что белая слизкая жидкость заполняет ее влагалище, девушка едва удержалась, чтобы не стошнится.

Следующим был Хорек. Член этого парня был гораздо больших размеров. Кроме того, разорванная после совокупления с Коляном, писечка девушки сильно болела.

— Ай… ай… ай…, — причитала Ирина, когда Хорёк пробирался внутрь ее саднящей плоти. Парень же все больше заводился от услышанного. Ему нравилось терзать причитающую девушку. Он взял эту сучку, взял нагло и грубо, не спрашивая разрешения — как и должен делать настоящий мужчина. Минут пять парень наслаждался стонами несчастной жертвы, но затем и он кончил. Удовлетворенный, Хорек чмокнул в щеку рыдающую девчонку.

Комар решил выдумать что-то новенькое и заявил, что хочет распечатать задницу девчонки. «Чтобы она и в этом месте перестала быть целкой», — рассмеялся он. В тот момент наивная Ира еще даже не знала, что существует анальный секс между мужчиной и женщиной. Она думала, что этим занимаются только гомосеки.

Парень же нацелился на узенькую дырочку ее ануса. Плюнув на очко девушки, он стал втирать слюну в ее отверстие. Затем поднес к нему свой толстый член и надавил…

— А-а-а…, — зарыдала девушка от острой боли. Член Комара со всей силы давил на ее анус, но заднее отверстие Ирины было слишком узким, чтобы можно было войти внутрь. Сфинктер девочки сжимался и не давал Комару совершить своё извращенное насилие. Покрутившись так около минуты, парень плюнул на это дело и решил ограничиться традиционным сношением.

«Но целку в заднице я тебе все равно потом сломаю», — зловеще заявил он.

После всего увиденного Комар двигался в теле девушки недолго. Совершив пару десятков фрикций, он застонал и кончил. Достав свой уставший орган из тела жертвы, он приставил его к губам Иры.

— Оближи головку, — приказал Комар девочке.

Девушка осторожно взяла член Комара в рот. Она ощутила противный запах мочи, пота и едких выделений. Касаться органа Комара языком было противно, но Ире ничего не оставалась делать: наученная горьким опытом, девочка вынуждена была повиноваться. Под одобрительные возгласы Комара и непристойные советы его друзей она начала вылизывать член насильника.

— Смотри, а ей ведь нравится… Да-да, старайся хорошенько…, — подхихикивали парни.

От оральных ласк униженной девушки член Комара вновь начал подниматься. Он набух и увеличился в размерах, из-за чего Ире стало трудно дышать. Девочка попыталась вытолкнуть член изо рта, но парень пододвинулся к ней ближе и блокировал движения.

— Член не вынимать, шалава, через нос дыши, — приказал он.

Вскоре Комар взял инициативу в свои руки. Он грубо схватил девчонку за голову и начал насаживать ее на член. Комар также двигал тазом в такт этих движений. Член погружался глубоко в горло девушки, а затем резко выходил обратно. Иру тошнило, она уже находилась в полубессознательном состоянии.

Наконец, девушка ощутила в своем горле солоноватый привкус спермы. Она была противной, тягучей и гадкой на вкус. Девушка выплюнула большую часть жидкости парня, но часть осталось в ее горле. Ире ужасно хотелось запить чем-то сперму, чтобы избавиться от противного привкуса во рту. Но это желание девушки было неосуществимо. Приходилось терпеть, и ощущать в себе остатки завершившегося насилия.

Парни оделись и подошли к обнаженной, припавшей к полу Ирине.

— Слышь ты… Как тебя зовут-то? — неожиданно спросил Колян.

— Ира…

— Слушай, Ира… Ты не переживай, слышь?! Все равно через это все девушки проходят, — тон Коляна стал притворно мягким и доброжелательным. — Ирка, мы тебя в беде не бросим… Будешь нашей девчонкой, а мы тебя за это защитим, слышь?!…

Девочка кивнула.

— Но если ты кому расскажешь, что с тобой произошло, то тогда…, — Колян провел рукой по горлу, жестом показав, что тогда Ире не жить. — Ты меня поняла?

— Да…, — всхлипнула Ирина.

— Ну вот и умница! — обрадовался Колян. — Ты не переживай. Это в первый раз так больно, а потом нормалёк все будет. Поняла?! Мы тебя в кино даже сводим… Но если ты расскажешь кому, бабке своей или ментам… Ну держись тогда! Все тогда будут знать, какая ты шлюха, и каждый …парень будет тебя иметь, когда ему вздумается. Бабке своей скажешь, что упала на лестнице, отсюда и ссадины у тебя… Ясно?

Ира кивнула. Довольные, что все благополучно обошлось, парни даже помогли Ирине одеться и подняться на ноги. Колян набрался было смелости проводить девочку до дома, но потом друзья уговорили его этого не делать. Веселясь и хихикая, удовлетворившие свою похоть ребята двинулись вдоль по улице, оставив плачущую Иру за спиной.

Но надежды насильников не оправдались. Добравшись до дома, заплаканная Ирочка рассказала прабабке, что с ней приключилось. Из райцентра был вызван отряд милиции, который должен был арестовать насильников. Всю ту ночь Ира горько ревела, слезы не останавливаясь текли по лицу девочки, а прабабка, разгневано проклиная ублюдков, смазывала раны девочки лечебной мазью. Мазь и вправду оказалась хорошей, синяки и ссадины прошли уже через пару дней, но, увы, от психологических травм не существует мази.

А потом были бесконечные допросы и показания, на которых усатый майор милиции требовал от девочки рассказать во всех подробностях детали совершенного преступления.

— На тот момент ты девственницей была?

— Да, — кивнула Ира.

— А попке твоей тоже досталось? — спросил он, причмокнув губами.

— Нет… Один хотел, но у него ничего не получилось…, — плакала девушка.

— Вот как?! А за щеку закладывали?…

— Что?

— Ну, я спрашиваю, в рот тебе член засовывали? — пояснил майор.

— Да…, — плача и еще раз переживая все детали насилия, произносила девочка.

— Кто? Один или все трое?

— Один… Вот тот, третий, — девочка указывала на фотокарточку Комара.

— А тебе понравилось в рот брать? — похотливо произнес майор.

— Что? Да как вы смеете! — вскричала разозлившаяся Ира.

— А кто тебя знает… Я, конечно, ничего не утверждаю. Просто знаешь ли, какие сейчас девчонки пошли, — ответил милиционер. — Сначала сами завлекают парней, соблазняют их. А стоит им поссориться, так заявляют сразу: мол, нас изнасиловали, ах-ах-ах!..

От этого неожиданного обвинения Ира заплакала. Мало того, что ее изнасиловали эти трое мерзавцев, так еще и приходится подвергаться унизительным допросам.

— Ну-ну… Извини, конечно, я не хотел, — стал оправдываться майор, поняв, что перегнул палку. — Конечно, ты ни в чем не виновата, но мне нужно получить от тебя как можно более подробные описания. Чем точнее ты все расскажешь, тем больше шансов будет засадить этих преступников. Расскажи-ка еще раз поподробнее, как именно они надругались над тобой, что говорили и делали…

Несчастной Ирине приходилось снова копаться в своих воспоминаниях и дополнять свой рассказ подробными описаниями, к радости похотливого майора. Глядя на слезящееся лицо девчонки, рассказывающей, с какой жестокостью насильники вставляли в ее девственную матку свои члены, майор представлял себя одним из ее мучителей… Вслух же он говорил слова утешения и уверял девчонку, что обязательно во всем разберется и накажет преступников.

Впрочем, детали того дела все же остались загадочными. Когда отряд милиции отправился на задержание насильников, выяснилось, что они мертвы. Все трое утром, через пару часов после своего злодеяния, совершили самоубийства. Причем самоубийства очень жестокие. Хорёк нашел на кухне острый нож для разделки мяса и с силой воткнул себе в живот. Он истекал кровью и трепыхался в конвульсиях боли еще в течение трех часов, прежде чем объятия смерти приняли его душу. Комар взял топор и сначала отрубил им ту свою часть тела, которая и совершила надругательство над Ирой, а затем прыгнул в колодец, где его тело бултыхалось в ледяной кровавой воде. Что же касается зачинщика Коляна, то его смерть была настолько ужасной, что милиционеры побледнели от ужаса и потом выпросили у начальства недельный отпуск, где бухали по-черному, пытаясь забыть представшее перед их глазами зрелище.

Никаких предсмертных записок насильники не оставили. Однако все обстоятельства их смерти явно указывали на то, что это были самоубийства.

Их преступление и ужасное возмездие надолго стало главной темой, обсуждаемой в деревне.

— Бог наказал, — крестясь, шептали старухи.

— Нет, не бог, а сам дьявол, — спорил дед Петрович, сверкая глазами. — Это все Агаповна, ее колдовские обряды… Я сам видел, сам видел!

Что там видел Петрович, разобрать и понять было совершенно невозможно.

Впрочем, через несколько месяцев и это дело забылось, но только не в памяти Иры. Она была счастлива, что эти мерзавцы получили свое наказание. Но боль от того, что с ней произошло, от этого не уменьшилась…

Вместе с родителями Ира вошла в дом покойной прабабки. В отличие от других домов деревни, кирпичное двухэтажное строение Елизаветы Агаповны удивляло своими масштабами и ухоженным состоянием. Внутри уже собрались родственники и соседи покойной. Большой черный гроб стоял посредине зала, и Ирина увидела лежащее в нем бледное тело старухи. Ира вздрогнула от неожиданности и перекрестилась.

Дальше время шло медленно и томительно. Священник нудным голосом тянул молитву, а в перерывах между песнопениями хрустел малосольными огурцами. Бабки ныли и выли, вспоминая Елизавету Агаповну. «На что ж ты нас покинула», — заливались в слезах они, после чего тянулись к стоящим на столе бутербродам. Мужчины курили, и едкий табачный дым застилал комнату. Ну и, разумеется, все гости поминали Ирину прабабку водкой.

От всей этой картины у непривыкшей к таким церемониям Иры разболелась голова.

— Я выйду, — шепнула она родителям, и отправилась наружу.

Туалет представлял собой ветхий деревянный сарайчик, расположенный в дальнем углу сада. Впрочем, сейчас это было даже хорошо: прогулявшись на свежем воздухе, в голове у девушки прояснилось.

В туалете противно пахло мочой. Брезгливо морщась, девушка попыталась найти самую менее изгаженную позицию. Однако в каблуках, да еще после выпитого спиртного, сделать это было крайне трудно. Поскользнувшись, девушка растянулась на полу, больно ударившись о стенку сарая. Её руки инстинктивно вцепились в старые вонючие доски пола, пропитанные мочой.

— Фу, какая гадость, — брезгливо произнесла девушка, поднимаясь.

Внезапно Ира заметила, что одна из досок стены прогнулась от удара и отошла. За доской виднелось небольшое отверстие. Лучики солнца, попадающие в туалет через мутное стекло окна, падали на кожаный книжный перелет, торчащий из этого тайника.

«Интересно, что это такое?» — подумала Ирина.

Ира слышала о том, что во время войны и революции люди прятали драгоценности в тайниках в стенах своих домов, но представить, что кто-то сделал тайник в вонючем туалете не могла. Тем не менее, любопытная девушка взялась за книжный перелет и, потянув за него, выудила из укрытия книгу.

Вид книжки оказался и впрямь очень необычным. Обложка была сделана из кожи, а на черной поверхности большими белыми буквами было написано: «ГЛАВНАЯ КНИГА». Под этой надписью были буквы поменьше, звучащие как предупреждение — «Не читать!».

«Не читать?!» — удивилась девушка. Теперь у Иры просто не оставалось другого варианта действий, кроме как с интересом распахнуть книгу и пролистать страницы.

Объем издания был большим, страниц в 700, и состояла из рисунков и странных надписей. Некоторые из рисунков изображали чудовищ, другие — обнаженных девушек, а часть представляло собой переплетающиеся символы и узоры.

«Состав:

листья папоротника — 3 шт.,

свежевыкопанная морковь — 1 шт.,

головка сваренного лука — 2 шт.,

кровь осла — 1 литр» — прочитала девушка наугад одну из помещенных здесь статей. Сначала Ира подумала, что это поварская книга, но вскоре поняла, что перед ней книга магии и волшебства. А написаны здесь вовсе не рецепты приготовления блюд, а волшебные микстуры.

Девушка поразилась своему открытию! Конечно, в любом крупном книжном магазине можно найти немало изданий, посвященных алхимии и волшебству. Разумеется, все это был сплошной обман…. Ира не раз смеялась над такими книгами и объявлениями людей, предлагающих услуги по снятию порчи, сглаза и любовным приворотам.

— Если бы магия существовала на самом деле, то волшебники давно бы уже правили нашей страной, — смеялась девушка. Медведев и Путин никак не тянули на колдунов. А Чубайс если и мог быть назван чародеем, то только в переносном значении этого слова.

Тем не менее, спрятанная здесь книга и ее удивительное название возбудили в девушке любопытство. Она рассудила, что раз хозяйка дома скончалась, то и книгу эту вполне можно взять с собой.

— Будет весело, когда я покажу эту книженцию своим подружкам, Ленке и Светке, — подумала Ира. — Ух, и удивятся же они!

Отложив «ГЛАВНУЮ КНИГУ» в сторону, девушка присела над пластмассовым унитазом и приспустила джинсы. Через пару секунд из тела девушки лился тоненький ручеек. Подтирая бумажкой промежность, Ира почувствовала приятное тепло, когда ее пальцы коснулись заветных складок кожи. Перед глазами возникли образы обнаженных девушек, недавно увиденные ей в книге.

— А что если…, — подумала девушка. И, решившись, открыла книгу и одной рукой начала листать ее, выискивая наиболее неприличные картинки. А другой рукой… ну, думаю, вы знаете. Девушка, тяжело дыша, теребила взад-вперед свои половые губки, иногда проводила ручкой по клитору и вновь отводила от него пальчики. Зрачки Ирины были широко открыты и устремлены на рисунок в книге, где молодая девушка раскинулась на постели, призывно раздвинув ноги. Ира не хотела признаваться себе, что она биссексуалка, тем не менее ее всегда возбуждали такие вот молодые, сексуально привлекательные девчонки. Иногда, предаваясь своим эротическим фантазиям, девушка представляла себе, как ее ласкают подружки. Ирка воображала, что она вместе с Ленкой и Светой моются в ванной, а затем подруги осторожно вылизывают её соски, клитор и половые губы. Обняв подружек за спину, Ирка в своих грезах шла вместе с еще мокрыми после душа девчонками в спальню. Там они ложились на кровать и продолжали свои запретные игры, в которых активную роль теперь уже играла Ирина. Своими пальчиками она проникала далеко вглубь возбужденного Ленкиного лона, а язычком дразнила бугорок своей подружки. В мечтах Иры секс с девушками был мягким, медленным и осторожным, изобилующим поцелуями и нежными поглаживаниями, протекал как будто в полудреме — он разительно отличался от того энергичного и жесткого полового акта, когда Лена представляла себя в постели с мужчиной.

Двигаясь так в течение минут пяти, сидящая в туалете девушка наконец добилась своей цели. Судорожно вздрогнув, она крепко сжала мышцы ягодиц и пронзительно вскрикнула. Её писечка почувствовала приятную истому и облегчение. Рука остановила свои движения в промежности и замерла на разгоряченном теле Иры.

— Ну, я и развратница! — подумала про себя девушка. — Заниматься ЭТИМ в грязном, вонючем туалете!..

Впрочем, комплексов вины по отношению к онанизму девушка не испытывала. Воспитанная в современном обществе, развращенном Интернетом, она не находила в самоудовлетворении ничего постыдного. И как-то раз даже занималась этим перед своим парнем. Поэтому вытерев руку об туалетную бумагу и подхватив книгу, девушка вышла в сад.

Ирина подумала, что лучше не показываться с этим изданием перед своими родителями, сидящими сейчас в доме. Мало ли? Вдруг им непременно вздумается посмотреть, что же такое нашло их дитятко. Ире было уже 19 лет, она училась на 3-м курсе, но несмотря на это ее мама с папой продолжали считать свою дочурку маленькой девочкой. И непременно хотели оградить ее от всех пошлостей нашей жизни. Иногда, когда по телевидению показывали слишком уж откровенную сцену, мама приказывала своей дочери отойти от экрана. А сама крыла по чем свет телевизионщиков, которые смеют показывать ТАКОЕ на всю страну. Хотя ничего такого особенного там и не было: обнаженная грудь или постельная сцена, в которой не было даже видно половых органов. Если бы мама знала, что иногда смотрит отправленная ей в комнату дочурка на компьютере, то вряд ли стала бы кипятится по поводу легкой эротики на экране.

Родители Иры купили ей компьютер, когда девочка ходила в 10 класс школы. Тем самым они решили лучше подготовить своего ребенка для поступления в университет. Ирина собиралась поступать в Воронежский госуниверситет на факультет ПММ, и знания компьютерной техники были бы не лишними. Сначала Ира не рассматривала компьютер как инструмент для получения сексуальных образов. Интернета у нее не было, а попросить диск с порнографией у подруг или купить у торговцев девушка не решалась.

Но все изменилось, когда после поступление в университет компьютер Иры был подключен к Сети. Полазив по «знакомствам» и «одноклассникам», Ирина как-то вечером забрела на один порнографический сайт. Попала она туда совершенно случайно, щелкнув мышкой на ссылку при попытке закрыть надоедающее всплывающее окно. Увиденные там бесстыдные картинки возбудили девушку, и она тут же прикрыла дверь в свою комнату, а затем запустила прыткую ладошку себе в промежность. Впервые девушка могла без всяких ограничений любоваться самыми извращенными и неожиданными половыми актами, каждый раз выбирая для себя что-то новенькое. Порнография, которую ей иногда тайком удавалось посмотреть ночью в пятницу по РЕН-ТВ, казалась ей теперь совершенно скучной и примитивной. К тому же с Интерном девушка могла рукоблудить под картинку в любой момент, не будучи связанная с волей составителя телепрограммы.

Впрочем, за любой грех необходимо расплачиваться. Это Ира поняла в начале следующего месяц, когда разгневанный отец сунул под нос дочери телефонную квитанцию. Вместо привычных 120 рублей за телефон пришел счет в несколько тысяч.

— Что это такое?! — возмущенно вскричал отец. — Ну и кто за это будет платить!..

Платить пришлось отцу, ибо Ира в тот семестр не претендовала на стипендию. Зато расплачиваться довелось Иркиной попе. Папа решил по всей строгости наказать девушку, подвергнув ее воспитательной порке.

— Снимай трусы, — решительным тоном приказал разгневанный родитель, доставая из шкафа брючный ремень.

— Папа, пожалуйста, ну не надо…, — заныла Ира, по-детски утирая лицо руками. Она считала себя уже совсем взрослой девушкой, и ей было стыдно показаться перед родителем в голом виде. Однако она понимала, что разжалобить отца вряд ли удастся.

— Я что тебе сказал?! А ну снимай…! — прикрикнул на нее папа. — А то всыплю тебе за непослушание еще нескольких штрафных ударов…

— Но мне стыдно… У меня эти дни…, — произнесла Ирина, намекая на начавшуюся у нее вчера менструацию.

Но и это пикантное обстоятельство не могло повлиять на решение отца. Воспитанный в старых традициях, он считал физические наказания неотъемлемой частью воспитания детей. Порка была не очень суровой, ибо отец считал, что страх перед наказанием и стыд перед принудительным оголением гораздо важнее силы самих ударов. Отец Иры был уверен в правоте такого воспитания. «Если бы всех этих Ксений Собачкиных и Пэрис Хилтоных родители пороли по заднице, они и вели бы себя благопристойно», — рассуждал он. Иногда, занимаясь с женой любовью, он представлял себя в роли наказывающего их родителя…

— Ложись на диван, задери попу, — приказал отец своей дочери.

Впрочем, Ирка и сама знала, что надо делать. Спустив с себя штаны с трусиками, она легла на зеленое покрывало дивана, выпятив свою соблазнительную попку. Сжав ягодичные мышцы, Иринка пыталась прикрыть от взора отца писечку.

— Еще — еще, выше подними, — приказал отец.

Ира повиновалась. Любуясь ровной упругой кожей своей дочери, отец провел ремнем по ее заднице. По мере своего движения ремень задел и половые губки Иры, заставив девушку покраснеть от смущения.

Ягодицы девушки покрылись пупырышками: то ли от холода, то ли от страха и стыда. Розовые губки, укрытые редкими длинными волосиками, соблазнительно виднелись в глубине ее попы. Как Ирина не прикрывалась, она не могла скрыть свое …сокровище от любопытных глаз отца.

«Какой взрослой и красивой она стала», — подумал он.

— Ну что ж, Ира, за необдуманные траты надо платить, — произнес отец, сжимая ремень. — А за проступки должно следовать наказание. Получай!…

С этими словами папа обрушил на несчастную девушку первую порцию ударов. И хотя Ира прекрасно знала, что для смягчения боли необходимо как можно больше расслабить ягодицы, она все равно напрягла их, ничего не в силах поделать с рефлексами. Жгучая боль пронзила Ирину, и та захлебнулась в крике. Все ее чувства и мысли сосредоточились на попе, словно других частей тела не существовало. Ирка клялась самой себе, что впредь не будет заходить ни на какие неприличные сайты, тратить деньги на Интернет… Да, что ни говори, а физическое наказание — крайне действенная штука!

— Пожалуйста… папочка… прости… я больше не буду…, — выла девушка в такт ударам.

Но прощать дочь отец не собирался. Хотя он и не мог себе в этом признаться, но ему нравился процесс наказания. Держа в руках ремень, пляшущий по голой заднице Иры, он чувствовал себя сильным, мужественным и уверенным мужчиной. Настоящим мужчиной, кому дана власть решать, сколько еще боли должна вынести дрожащая под ударами девушка. Ему нравилось выбивать из этой девчонки всхлипывания, стоны и мольбы о пощаде. Вообще он любил свою дочь и желал ей только добра. Но в такие минуты ему нравилось наблюдать, как пунцовые следы остаются на исполосованной кожи дочери. Отец Иры представлял себя грозным, но справедливым правителем — ведь у него в руках была неограниченная власть. Власть карать и миловать, пусть даже только и над одним человеком. Это было отдушиной для человека, работающего таксистом, которого каждая пассажирка могла оскорбить. Обругать за медленную езду, неаккуратное вождение, за то, что он заблудился и заехал в тупик, пытаясь отыскать нужный дом. А затем с презрением кинуть ему сторублевую подачку, накричав, что «ну у вас и цены возросли…». С какой бы радостью он стянул бы трусы с этой вредной, капризной пассажирки и всыпал ей пару горяченьких за плохое поведение. Но нет, приходилось все терпеть и с сделанной улыбкой покорно выслушивать упреки клиентов — чтобы его не выкинули с этой, пусть даже и не самой высокооплачиваемой работы.

— Получи!.. Получи!., — бил отец по покрасневшей от ударов ириной попы, вымещая на ней все обиды за жизненную несправедливость. По глазам девушки лились горькие слезы, исполосованная задница горела от боли, растрепанные волосы сбились в нелепый пучок. Девушка уже давно забыла про стыд и даже не думала прикрывать свои половые органы. Теперь Ира выглядела жалко и униженно, и совсем не походила на ту уверенную в себе неприступную молодую стервочки, которой она была в университете.

Наказание закончилась, и Ириша поклялась себе больше не выходить в этот дурацкий Интернет. Свое обещание девушка выдерживала ровно полтора месяца. А затем вновь начала сидеть в Сети: сначала просто в аське или читая почтовые сообщения, ну а затем она снова потянулась на «клубничку». Помня прежний урок, девушка уже не решалась заходить на порносайты и качать оттуда ролики в десятки мегабайт. Теперь источником ее похотливых увлечений стали эротические рассказы. Странички с ними «весили» совсем немного, а время на прочтение одного рассказа было гораздо больше, чем у длящегося пару минут порноролика. Любимыми сайтами Иришы оказались «стульчик», сексуальная библиотека (ныне превратившеяся в обычным порносайт с картинками), ну и, конечно, этот.

Держа «ГЛАВНУЮ КНИГУ» в руках, Ира пробиралась по саду покойной пробабки. В конце октября он выглядел забытым и заброшенным. Большая часть листьев уже облетела, и лишь несколько наиболее крепких листочков еще держалось на ветках. Но и они были желтыми, истрепанными ветром и холодами, поэтому их участь была предрешена. Ирина задумчиво шла между почерневшими кустами малины, вырванными с корнем посадками моркови, свеклы, помидоров. Позади себя она услышала торжественный крик петуха, взобравшегося на доски у сарая с инструментами. Со свойственным ему презрением, птица осмотрела своим красным глазом девушку, усмехнувшись про себя внешности Ирины. Петух был доволен: на его птичий взгляд, девушке далеко было до кур, живущих в его курятнике. «Да и яйца-то она небось плохо высиживает», — подумалось пернатому.

Довольный своими мыслями, петух поспешил было вернуться в сарай, но тут красные глаза птицы увидели вещицу, которая девушка держала в руках. Птица подпрыгнула от удивления: эта городская пигалица никак не могла найти сокровище, которое так старательно прятала его покойная хозяйка. С этим неожиданным обстоятельством весь план прабабки рушился в один миг!

— Черт побери! — выругался петух на своем птичьем языке. На человеческом это звучало как «кукареку!».

Потряхивая своим роскошным красным гребешком, которым он очень гордился, петушок подпрыгнул, резко развернулся в воздухе и кинулся бежать к дальнему углу сада. Именно там была дырка в заборе, через которую местные собаки лазили в огород. Теперь же через нее должен был как-то пролезть и петух, чтобы успеть предупредить КОГО НАДО об этой неожиданной новой опасности.

Впрочем, Ирина не обратила на петуха никакого внимания. Её мысли были заняты другим: как пройти в дом, не вызвав ни у кого ненужных вопросов по поводу якобы магической книги с непристойными картинками. Спрятать столь массивное издание под одежду было невозможно.

Тут Ира вспомнила, что в доме пробабки есть еще и запасной ход. Он ведет через прихожую в малый зал, где девушка оставила свою сумку. Пройдя этим путем, Ирина сможет положить книгу в сумку раньше, чем пересечется с кем-то из гостей.

Приняв решение, девушка обошла ведущую в дом большую лестницу и зашла с тыльной стороны строения. Грязь захлюпала под ногами Иры, когда она ступила на неистоптанный участок земли. Путь девушки преградил было усатый черный котяра, усевшись прямо посредине тропинки. Но Ирина, шикнув на него, отогнала кота прочь.

Тайком пробираясь рядом с забором и пытаясь при этом не зацепить куртку о доски, девушка ощутила себя отважной разведчицей. Озорно улыбаясь, Ирина продолжила красться вдоль задней стены дома. В окнах первого этажа Ира видела освещенные комнаты, в которых иногда прохаживались гости дома.

В одном из окон дома Ира увидела своего дядю Михаила — высокого, спортивного брюнета тридцати пяти лет. Улыбаясь, он вошел в спальню, держа за руку какую-то молоденькую девушку. Вероятно, то была какая-то родственница Елизаветы Агаповны, а, может, просто соседка…

Неожиданно дядя Михаил закрыл дверь и, повернувшись лицом к девушки, коснулся губами ее губ. Крепко засосав женщину, дядя жадными руками начал задирать на ней платье. Сначала девушка вырывалась, пытаясь отвергнуть тянущиеся к ее телу мужские ладони. Но затем она, густо покраснев, сама начала стягивать с себя одежду, помогая Михаилу. Скоро Ира, которая затаила дыхание и прильнула к окошку, увидела массивные груди девушки с большими сосками. Михаил тут же опустился на колени и коснулся языком ее нежных сисек. Он втягивал их себе в рот, и снова выпускал, играясь с изнемогающей от желания девушкой.

Настала очередь раздеться и Михаилу. Он стянул с себя брюки, оставшись в серых семейных трусах. Дальнейшее девушка хотела доделать сама: она взялась за резинку и начала медленно спускать с Миши трусы. Взоры обоих девушек — и любовницы Михаила, и прячущейся за окном Ирины прильнули к обнажающейся паховой области мужчины. Ожидания девушек не обманули: они увидели мощный, напряженный и широкий член, его надувшиеся жилы. Красный, возбужденный от желания, член слегка подрагивал в воздухе. Символ мужской власти притягивал девушку, и ее рука инстинктивно потянулась к органу Михаила. Она начала гладить его и ласкать, совершая приятные любому мужчине движения. От этой ласки …член напрягся и поднялся еще больше, а Ирина пожалела, что и у нее нет возможности потрогать эту набухшую мужскую пушку.

Дядя Михаил что-то сказал своей девушке, и та, поколебавшись какое-то мгновение, нагнулась и засунула головку члена себе в рот. Двигая шеей и качая головой, она начинала сосать орган Михаила. На лице дяди застыла гримаса блаженства. Однако он не позволил девушке закончить дело минетом.

Вынув член изо рта девицы, дядя достал из кармана брюк бумажник и выудил оттуда презерватив. Пока девушка устраивалась на кушетке, Михаил обеими руками натянул резинку на свой возбужденный орган. А затем коршуном бросился на свою подружку.

Повалившись сверху на девицу, дядя с силой воткнул свой член в ее плоть, и стал терзать ее внутри в бешеном темпе. Своими руками он отталкивался от кровати, словно совершая отжимания, и тут же падал на девушку всей массой своего тела. Член быстро углублялся внутрь терзаемой женщины, почти касаясь матки. Девушка в такт движением Михаила стонала от удовольствия и страсти. Всунув пальчик себе в рот, она обсасывала его, силясь не закричать, чтобы не привлечь внимания гостей. Капли пота стекали с колышущейся попы Михаила, его волосы взмокли от совершаемых над девушкой упражнений.

Разумеется, Ира не могла больше просто смотреть на эту неожиданную картину, открывшуюся ее взору. Забыв о том, что она совсем недавно делала в туалете, Ира расстегнула свою ширинку. Пальцы снова нашли клитор. Забыв про всякий стыд, она еще ближе прильнула к окну и начала доводить себя до оргазма. Ирина не сводила взора своих прекрасных карих глаз со сплетенных на кровати в любовном экстазе тел. Она представляла себя в роли пронзаемой членом дяди Михаила девушки. Ира фантазировала, как горячий и твердый член Миши пронзает ее нежное тело, как сильные мужские руки сжимают её в своих крепких объятиях. «Да, да, еще, быстрее, быстрее» — шептала она своему воображаемому партнеру.

Наконец, дядя замедлил свои движения и закрыл глаза, склонившись над девушкой. «Кончает», — догадалась Ирина, тут же представив, как сочная белая сперма заполняет ее внутренности. Эта мысль стала для нее последней каплей, после чего Ирка, охнув, ощутила восторг и легкое головокружение.

Дядя Михаил тем временем поднялся, неспешно натянул на себя одежду. А затем, как ни в чем не бывало, направился к двери.

— Подожди! А деньги?! — взвизгнула девица.

— Гусары денег не берут, — рассмеялся дядя Михаил и ретировался под гневные проклятья девахи.

Ирина тоже застегнула одежду, вытерла мокрую руку о кору растущей в саду большой груши, и заспешила дальше. Голова у девушки прояснилась, и только тут она со страхом подумала, что легко могла быть застукана за своим неприличным поступком. Ведь она стояла к окну слишком близко, и если бы любовники присмотрелись, то увидели бы отчаянно онанирующую наблюдательницу. В полутемной комнате на фоне светлого окна можно было во всех подробностях увидеть, как ручка девушки ходуном ходила в промежности, лаская самые интимные зоны.

«Вот стыда бы тогда было», — подумала про себя Ира. Мысль, что малознакомый мужчина может увидеть ее за таким занятием, угнетала девушку. — «Да нет, ничего они не могли увидеть. Им не до того было… Проходи за окном хоть стадо слонов — они бы в любовном пылу и этого не заметили бы.»

Придя к такому выводу, Ирина облегченно вздохнула и пошла к двери, ведущей в дом. На лице у девушки застыла довольная улыбка.

Улыбка была в тот момент и у дяди Михаила. Он был очень доволен, что сумел обвести вокруг пальца эту деревенскую дуру. Жестко трахнув ее, он не заплатил ей обещанных денег. Ну, а что она теперь может? Мужу пожалуется?! Ну уж нет, ей ничего не остается, кроме как смириться с тем, что ее поимели. Однако еще больше дядю забавляло то, что за его сношением тайно наблюдала девятнадцатилетняя племянница. Михаил украткой бросал взгляды на склонившуюся за окном девушку, теребившую себе клитор. «Классное у нее личико, да и фигурка на десять баллов», — довольно думал похотливый дядя. — «Надо будет и ей как-нибудь вдуть…».

Пройдя через темный коридор, Ира вышла в прихожую и взяла свою сумку. Открыв ее, Ирина запихнула туда книгу, а затем вернулась в большой зал дома Елизаветы Агаповны. Празднования похорон подошли к своей кульминации. Гости, упившиеся с горя, теперь галдели и горланили песни, совершенно позабыв о том печальном поводе, который собрал их в этот день.

— На поле танки грохота-а-а-ли, солдаты шли в последний бой, а молодого команди-и-и-ра несли с пробитой головой, — зычный бас Федора Кузьмича несся над накуренной комнатой. Несколько гостей нестройными голосами подпевали ему, а часть мужчин уже мирно спали на диване, окончательно захмелев. И лишь пару самых стойких товарищей еще продолжало поднимать тосты за здоровье Елизаветы Агаповны…

Сказать честно, покойная Ирина прабабка терпеть не могла всех этих посиделок и пьянок. Свои дни рожденья Агаповна вообще не праздновала, даже в молодости. А на новый год приглашала только самых близких родственников. Будь она жива, то давно бы выгнала всю эту пьяную компанию из своего дома. Однако теперь старуха покорно лежала в гробу, скрестив руки на груди, и уже ничего не могла поделать с гуляющими в ее честь гостями.

— А я те говорю, что если б не наша Лизавета, то деревни этой уже не было бы! — крикнул кто-то в ухо Иры. Ирина испуганно обернулась и посмотрела на щурящегося деда Петровича. Семидесятилетний старик, подсев к девушке, начал ворочать пьяным языком. Ире никак не хотелось вступать в споры с этим алкашом, и она покорно кивнула.

— Вот ты киваешь, но не веришь, не веришь, — несмотря на согласие Ирины завелся старик. — А меж тем фашисты спалили бы деревню нашу в сорок третьем году. Но Лиза не дала им этого сделать, ох не дала…

— Конечно. Это ведь моя прабабка дала отпор фашистам, — снова согласилась с Петровичем Ирина.

— Вот ты мне опять не веришь, — вскричал старик. — А дело было весной сорок третьего. Самый разгар войны! Фашисты, будь они неладны, прорвали оборону и почти подошли к нашей деревни, и остановились в соседнем селе, Сосновке. И даже не немцы, а маядеры проклятые…

— Кто?

— Маядеры… Венгерские части. Самые большие свиньи, мать их за ногу! — выругался старик. — Куда более жестокие, чем немцы или даже итальянцы. Звери просто лютые. Маленьких детей без всякой вины расстреливали, женщин бесчестили и потом в реке топили, мужчин насмерть забивали…. Год назад им тут, в воронежской области, памятник соорудили. При поддержке венгерского правительства. Типа «всем павшим во вторую мировую». Подлецы!

— Ну, может, нет ничего страшного в памятнике? — попыталась возразить девушка. — Война уже давно была, все позабылось.

Гневно взглянув на девушку, старик завелся:

— Простить?! Ну, если бы ты, девочка, знала, что они там в той же Сосновке устроили, ты бы этих мерзавцев и через тысячу лет не простила. Эти сволочи всех девушек местных, которые не успели эвакуироваться, в плен взяли. И начали над ними издеваться, как только могли! Велели раздеться всем, голяком танцевать, а затем друг дружку ублажать. А если какая-то из подруг не могла кончить за отведенные полчаса, то жестко избивали обоих. Трахали они, конечно, всех подряд. И в письку, и в попку! Всем полком. Изверги просто, ничего нет для них святого! Затем заставляли девушек в свое естество женское пруты железные засовывать. Кто не смог засунуть — тех убивали. Даже совсем еще девочек убивали, хотя в таких малышек прут ну никак войти не мог. Потом еще бои устраивали. Называли их гладиаторскими. В честь древнеримских боев. Только в Древнем Риме гладиаторы мужчинами были, а тут девушки юные. Многие вообще девственницы были, берегли честь свою для мужа будущего. Тогда не те времена были, что сейчас…, — старик презрительно плюнул на пол, продемонстрировав свое отношение к современной распустившейся молодежи. — Так вот, фашисты запускали парами девушек и давали каждой в руку отвертку. Толстую такую, для …больших винтов. Надо было раздеть свою соперницу донага и прямо в дырочку женскую воткнуть ей инструмент этот. Мерзавцы! Кто проигрывал в поединке — ту судья расстреливал тут же. Ну, разве что если она кому-то из зрителей сильно понравится, то он мог отсрочить ее кончину. Но для этого надо было что-нибудь подарить в общий фонд: пачку сигарет или там тушенку заначенную. А на это редко кто соглашался, девок-то плененных и без этого полно вокруг было. Еще и время засекали. Если через пятнадцать минут в одной из писечек окровавленная отвертка не болталась, то убивали обоих. Так что девушкам ничего порой не оставалась, кроме как бороться за жизнь и раздевать, насиловать отверткой свою соперницу. А ведь все они друг друга знали, были подружками или даже сестрами. Ублюдки! Но одними этими боями они не ограничивались, были у них и другие забавы. Вот, например…

— Ну хватит уже! — возмутилась девушка. — Не хочу больше слушать такие гадости. Я и так уже поняла, что зверьми эти фашисты были.

— Зверьми, зверьми ужасными, — кивнул дедок. — И деревню нашу та же участь ожидала. Многие люди наши прятаться по лесам разбежались, хоть и холода еще не прошли. Но Лизаветка сказала, что фашисты нас не тронут. И впрямь: она спасла деревню.

— Как?

— Не знаю как, но когда венгры на следующее утро всем полком двинулись из разрушенной Сосновки к нам, то ни один гад не дошел. Утонули проклятые!

— Утонули? Наверное, их лодки перевернулись?! — предположила Ирина.

— В том-то и дело, что не было никаких лодок. Да и речку нашу, Усманку, ты знаешь. Она там метров двадцать от силы шириной. И глубина небольшая, вброд обойти можно. Но самое главное, что фашистам не было нужды переправляться через нее, они просто шли по тропинке рядом с рекой. Но утонули почти все! — восхищенно поднял руку Петрович.

— Бред какой-то… Может, они просто под обстрел попали? — спросила Ирина.

— Ничего подобного, — покачал головой Петрович. — Трупы их в реке нашли, никаких ранений. Больше сотни солдат погибло в тот день в речке, и лишь парочке удалось спастись. Но все они стали уже невменяемые, непригодные для дальнейшей службы. Я тогда мальцом совсем был, меня в армию из-за возраста не взяли. Но я со стариками-партизанами по лесам прятался. Нам удалось изловить венгерского офицера, спасшегося в то утро бегством. Он даже и не думал сопротивляться. Лицо его было бледное и серое, как у трупа. А в глазах дикий страх, нечеловеческий. Околесицу всякую нес. У нас в венгерском никто особо не понимал, но кое-что разобрать удалось. Офицер рассказывал, что будто бы из ранним утром из реки вышли девы прекрасные. С волосами длинными, телами стройными, и обнаженные все. На русалок похожи, только где у русалки хвост, там у дев этих ноги и губы срамные, и промежность ихняя соком от выделений женских истекает…

— Виктор Петрович, как не стыдно!… — возмущенно прервала девушка.

— А что?! Как было все, так и рассказываю, — ответил пьяный старик. — Так вот, русалки эти подошли к солдатам и начали их в воду заманивать. Прильнули своими телами обнаженными к военным, впились губами в их лица, а руки свои засунули в… Ах, ну ладно, не буду — не буду. И не было уже у военных воли сопротивляться девам тем морским, волшебной силой своей они соблазнили всех до единого. Затащили их в реку, а потом…

Старик поднялся над столом, взял в руку бутылку водки, дрожащей рукой наполнил очередной стакан и, опорожнив его, закончил:

— А потом превратились эти красавицы в ведьм страшных. Вместо рук у них каряги, вместо волос — водоросли, вцепились они мертвой хваткой в солдат и на дно их тянут. Офицерик тот, которого мы в лесу накрыли, смог напрячь силы, ножом походным отрезать держащие его водоросли и доплыть до берега. Но рассудком он окончательно повредился. А к вечеру этого дня скончался — сердечный приступ, судя по всему. Вот такая вот история. Ну, что теперь скажешь?

— Да, что только за рюмкой водки не услышишь, — рассмеялась Ирочка, очарованная страшным рассказом. — Но, Виктор Петрович, не верю я ни одному вашему слову. Вы же сами себе противоречите: говорите, что языка венгерского никто не знал, зато историю офицера пленного во всех подробностях рассказали. Ну и к тому же что-то я в первый раз слышу о таком удивительном случае. Неужто никто кроме вас не заинтересовался происходящем? Расследование не проводилось?

— В те времена не до того было, — произнес старик. — Война шла. Солдаты миллионами гибли, никому дела не было до происшествия около Усманки. А историй разных и без того хватало, на войне чудеса каждый день происходят. Уже после войны, в сорок шестом, какая-то комиссия сюда приезжала по этому делу.

— И что?

— Да ничего. Походили по берегу чиновники, выпили самогонку с председателем совхоза нашего, да и назад в Москву свою уехали.

— Я в чудеса не верю, — рассмеялась девушка. — Думаю, всему есть свое объяснение. Например, отравились солдаты и умерли из-за этого. Но я не поняла, какое отношение к этой фантастической истории имеет Елизавета Агаповна.

— Как какое! Как какое! — раскричался старик. — Да ведь это она, Лизавета, тех дев морских вызвала! Она же с чертом сделку заключила, и была ВЕДЬМОЙ!

Последние слова старик прокричал во весь голос, и присутствующие люди с испугом глянули на старика. Сидевший за столом священнослужитель нахмурил брови.

— Слушай, ты, хрен моржовый, ты что такое несешь?! — напустился на Петровича сельский священник. — Как смеешь об скончавшемся человеке, да упокой Господь её душу, слухи гнусные распускать?! Иди, проспись лучше… А то сейчас как врежу в рожу твою вечно пьяную…

С этими словами священник достал массивный железный крест, висевший у него на шее, и угрожающе помахал им перед Петровичем. Испугавшись угрозы слуги божьего, старик покорно отошел от Ирины и заковылял по направлению к туалету.

День тот закончился без особых происшествий. Тело Елизаветы Агаповны предали земле, после чего празднования продолжились еще с большим размахом. Старухи достали шесть спрятанных ими бутылок с самогоном, и гости начали вливать в себя новые порции алкоголя. Ира с нетерпением ждала, когда же все это мероприятие закончится. Если честно, то ей, как, впрочем, и всем остальным гостям, на умершую бабульку было глубоко плевать.

Но вот и день подошел к концу. Вечером Ирина вместе с мамой и папой отправились на автобус, идущий в город Воронеж. Именно там и жила Ира. Подпрыгивая на неровной дороге, покрытой выбоинами, старенький автобус двинулся в дорогу. Белая сумка болталась у девушки на плече, и ее резко возросший вес напоминал Ире о том, что она везет в свой дом книгу. Книгу с таким странным названием — «ГЛАВНАЯ КНИГА». И предупреждающей подписью — «не читать….».

Глава закончена. Жду Ваших отзывов, мнений, предложений, идей и просто слов поддержки на электронный ящик mainbook@pochta.ru. Пишите туда за получением эксклюзивного продолжения произведения (естественно, бесплатно).

[/responsivevoice]

Category: Экзекуция