Рада Часть 4

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Рада. Часть 4

Как, баба Маша нас застукала! Нет, ей не очень подфартило: самого увлекательного ей не проявили (кина не будет, кинщик — спился!) , но, хоть мы к тому же не успели раздеться, ситуация была совсем недвусмысленная.

Что она делала далее, я — не знаю, телефона в деревне не было. Но, с нами — не разговаривала.

Исключительно в ближайшую субботу (денька через два) нагрянула экспедиция: мои предки в полном составе, да к тому же с семнадцатилетней троюродной моей сестрой, предки Рады — тоже (включая сестру) : Раду за час-полтора собрали и увезли в Москву. Она только искры раскидывала по всему дому своими угольками. Не рыдала.

Ну: Ну, что — позже:

Позже, когда начались занятия, Рады в классе уже не было: перевели в другую школу.

На улицу она выходила только в сопровождении старшей сестрицы, и с виолончелью, обычно: ее возили на занятия. К телефону подходил только недорезанный папа (у него все как-то устаканилось) , со мной никто из их говорить не вожделел категорически.

: Такие дела:

: Вот и — все: Кончилась история, кончилось и то время:

: Я по неосторожности употребил тут это слово, но я до сего времени не могу с точностью судить ни о чем таком, что хоть в мельчайшей степени связано с этим понятием — время. Мне представляется, у нас с ним, с течением времени, какая-то путаница, неурядица, все не настолько отлично, как могло бы быть. Наши календари очень условны, и числа, которые там написаны, ничего не означают и ничем не обеспечены, подобно нашим деньгам. Ну и могут ли вообщем деньки следовать вереницей, это какая-то поэтическая ерунда — вереница дней. Никакой вереницы нет, деньки приходят, когда какому вздумается, а бывает, что и несколько сходу. А бывает, что денек длительно не приходит. Тогда живешь в пустоте, ничего не понимаешь и очень болеешь. Смиритесь! Ни вы, ни я, и никто другой не можем разъяснить, что мы имеем в виду, рассуждая о времени и разлагая жизнь на вчерашний день, сейчас и завтра, как будто эти слова отличаются друг от друга по смыслу, как будто не сказано: завтра — это только другое имя сейчас, как будто нам дано понять хоть малую толику того, что происходит с нами тут, в замкнутом пространстве не поддающейся объяснению песчинки, как будто все, что тут происходит, есть, является, существует — вправду, по сути — есть, является и существует.

ДрУги мои! В горьковатых ли кладезях народной мудрости, да хоть и в этой истории, в сладких ли речениях и обещаниях, в прахе отверженных и в ужасе приближенных, в движении от и в стоянии над, во ереси обманутых и в правде оболганных, в войне и мире, в стадиях и судиях, в стыде и в страданиях, во тьме и свете, в ненависти и жалости, в жизни и вне ее — во всем этом, и в прочем, в этом что-то есть, может быть малость, но есть. Вот, когда мы выясним причину и определим следствие, тогда придет наша пора, пора сказать некоторое слово — и скажем.

P. S.

У этой сказки (а, может быть не — сказки!) случилось совсем внезапное и непредвиденноепродолжение.

Помните ту троюродную мою семнадцатилетнюю сестрицу, откуда-то из Рязани, кажется?

Итак вот. Привезли ее, оказывается, для того, чтоб она за мной приглядывала, и не давала больше портить приличных девченок. Тем паче — с виолончелью.

Звали сестрицу — Аленой. Она и была таковой Аленой из сказки: ширококостной, крепкой, с соломенными волосами до середины попки (она их в косу заплетала) , с большой грудью (уж не меньше 2-го размера, тогда, точно) и румянцем во все щеки. Кровь с молоком, одним словом. Обычная, такая деревенская мощная женщина. При всем этом толстой она, никак, не была. Просто — крепкая девушка.

Она только что сдала вступительные экзамены в некий институт, и сейчас могла отдохнуть пару недель перед учебой.

Ее-то и приставили к козлу, чтобы не куролесил. Что, уж ей поведали, я не знаю (какую версию преподнесли) , но она, будучи совершенно не дурочкой, сложила два и два, и обо всем — додумалась.

На 2-ой денек, после вечерней дойки и, как экспедиция, произведя трагические конфигурации в нашей с Радой жизни, схлынула, баба Маша (на радостях, что уберегла кровиночку от окаянной цыганки) решила наведаться в гости в совхоз, к младшей дочери. Привезти ее был должен зять (он работал в совхозе на трехтонке) , к четырем часам утра последующего денька — к дойке уже утренней.

Я — не помню, чем я занимался: Печалился. Вдруг (!) приходит ко мне Алена и гласит: «Пойдем со мной!». Ну, я — пошел. И отвела она меня в баню, которая не до конца остыла еще после экспедиции-то (они там нашу с Радой кровь, наверняка, отмывали!) . Гнездо на чердаке, бабка, понятное дело, на сто процентов разорила и дверцу туда наполовину заколотила шиферным гвоздем.

Но Алена повела меня совсем не туда, а в — предбанник.

А — там!!!: Стол — ломился, о милосердный Бог: Поляна, одним словом, была накрыта на славу. Присутствовало и вино, сладкое какое-то, неведомой мне конструкции.

Я сходу, почему-либо, додумался, для чего все это устроено.

Алена села на край (в торец, прям; ноги оказались — вдоль) одной лавки, я — на другую. Она налила мне полстакана из бутылки этого вина и произнесла: «Пей!».

Я — испил. Хотя, честно говоря, вино не обожал. Никогда. Ну, испил, и — испил. Закусил малосольным помидором.

Алена произнесла, просто: «У меня есть друг. Мы с ним издавна — с восьмого класса. Только у него ничего не выходит. Мы много раз пробовали. Давай — ты» , и сбросила с себя некий халат, что на ней, там было насажено, я — не рассматривал. Под ним, естественно, на ней нечего не было.

Мне было — все равно. Я был, будто бы какая-то машина для секса. Я с себя все стянул. Совсем не смущался, а она загораживалась, немного, руками. Несильно пихнул ее в плечи, и она послушливо легла вдоль лавки, оставив ноги стоять на полу. Помня уроки Рады, я встал на колени и стал вылизывать ей промежность: у нее же это был 1-ый раз.

Она застонала и забилась, а когда все стало довольно, на мой взор, влажным, я взял ее. Крови, практически, не было. Но она так билась и выла, что я ужаснулся, что что-то не так, и желал уже вынуть член. Она ощутила, видимо, мою неуверенность и сделала слабенькое такое движение, дескать, нет — продолжай. Ну: Я и — продолжил.

Она была совсем другая, чем Рада: Рада была юркая, ловкая, изобретательная, и очень узкая. ТАМ. С ней сам процесс первого введения члена был долгим и сладострастным; будто бы толчками приходилось преодолевать какое-то сопротивление. И преодолевали мы его совместно, работая навстречу друг дружке, получая от этого все бОльшее наслаждение. Взаимно.

С Аленой же, я будто бы проваливался в какую-то мокроватую дыру, которая могла вместить еще штук 5, таких же, как я. Только не нужно мыслить, что это было неприятно. Нет! Приятно. Очень приятно! Просто — по-другому.

В этот вечер мы уснули даже — вкупе. Совсем нагими, понятно. Вышло, что Алена — 1-ая дама, с которой я переспал. Хе-хе.

Алена была еще хитрее и практичнее Рады: она не стала вить никаких гнезд, а просто: вычислила распорядок денька у бабы Маши. И чутко следила, когда она, там, копается в огороде, когда идет к полдням (дневная дойка; на нее скотин не пригоняют домой) , когда с соседками языком чешет. В эти моменты свободы, мы устраивали свои сексапильные баталии, прямо в Алениной девичьей постели.

Время от времени, мы брали подстилку с дивана, и уходили, как будто на пляж. А сами забирались в густые кустики за пожарным прудом, и там предавались запрещенным развлечениям, время от времени и целый денек.

: Но: Все когда-нибудь кончается: Кончилось и это лето.

Кончилось, и последующая дама у меня случилась только через два (практически!) года, когда на некий вечеринке, взрослых (им было уже по 19) моих двоюродных сестер-двойняшек, на которую я уж и не помню, как попал, одна девчонка очень напилась и утащила меня к для себя домой веселиться сексом.

Алена, кстати, вышла-таки замуж за этого собственного друга, родила от него (надеюсь!) троих деток, и живет с ним до сего времени: душа в душу.

Когда мы с ней время от времени встречаемся на всяких, там, семейных свадьбах-крестинах-похоронах, она мне всякий раз подмигивает. Дескать, помнишь то лето-то?

Помню, Алена, помню:

Рада окончила консерваторию, обучалась позже в Милане, кажется, на некий интернациональный грант для супермузыкантов, уехала отсюда навечно, забрала родителей и то, что осталось от сестры; живет в Лондоне. Деток у нее — нет. Супруга — тоже.

: Такие дела:

Создатель рассказа: dr.Celluloid

[/responsivevoice]

Category: Подростки