Практика по-хогвартски Часть 6
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Практика по-хогвартски. Часть 6
Рон открыл глаза.
— Что-о?
Гермиона виновно поглядела на него. Её пальцы, вобщем, как отметил Рон краем сознания, принялись неторопливо скользить вдоль ткани брюк из стороны в сторону.
— Это просто ночные грёзы, Рон. Которые мне даже под действием Империуса никогда не взбрело бы в голову выполнить наяву. И позже, — глас её чуток понизился, а в очах что-то неуловимо блеснуло, — разве для тебя в собственных фантазиях, касающихся меня, никогда не хотелось совершить что-то безнравственное?
Рон ощутил, как у него пересыхает во рту.
— Х-хотелось, — глухим, каким-то совсем не своим голосом, признался он.
Гермиона вновь немного склонила голову набок; глаза её засияли, а пальцы на причинном месте Рона чуток сжались.
— К примеру?
Он невольно приоткрыл рот. Найдя, что губки его также успели пересохнуть, поспешным нервным движением языка облизал их.
— Мне… я… представлял время от времени, что будет, если одолжить у Гарри его невидимую мантию… и…
— И? . . — сладко протянула собеседница.
— Пройти поздно вечерком за тобой в твою комнату. — Рон умолк на некое время; мысли его путались. — Позже… я бы мог следить за… узреть, как…
— Как я раздеваюсь, — негромко дала подсказку Гермиона.
— Да.
— А далее?
Глаза Гермионы уже не просто светились, а пылали, подобно двум эльфийским огням. Ладонь же её принялась неторопливыми движениями оглаживать материю вокруг появившегося на ткани брюк Рона бугра, в замедленном музыкальном темпе выписывая радиальные виражи.
— Узреть тебя нагой, — выдохнул Рон. — Как тогда… в библиотеке. Узреть тебя в постели. Узреть, как ты… как ты ласкаешь себя.
Гермиона растянулась вперёд, наклонившись так, что Рон практически ощущал на собственной правой щеке жаркую щекотку от её дыхания.
— Означает, меня тогда не околпачило то мутное чувство, — мелодично произнесла она. Рона бросило в горячий озноб. — Я почему-либо ощущала, что ты этого хочешь.
Она приблизила своё лицо практически впритирку к лицу Рона, смотря ему в прямо глаза.
— И как издавна для тебя этого охото, Рон Уизли? — сладко прошептала она. — Когда в самый 1-ый раз ты начал фантазировать о чём-то схожем?
Рон отчаянно заалел, не способен отвести от неё взор.
— На т… на 3-ем курсе, по-моему. Либо… — он осёкся, заалев ещё гуще. — Не помню.
— Ты никогда не гласил мне об этом. — Гермиона почему-либо облизнулась.
— Н… нет.
Она незначительно помолчала, согревая переносицу и губки Рона своим жарким дыханием.
— А ещё? — вдруг спросила она. — Понаблюдать, как я раздеваюсь, узреть, что я делаю с собой в спальне, — и это всё? Разве у тебя не было каких-нибудь других фантазий? На 3-ем курсе, на четвёртом? . .
От её слов и её близости Рона поочерёдно кидало то в жар, то в холод.
— Смелей, Рон, — прошептала она.
Кончики её пальцев щекотнули его под столом.
— Не страшись.
Рон вновь закрыл глаза. Ему было постыдно, нечеловечески постыдно, — от того, что 1-ые приходящие на мозг фантазии были отвратительными, скверными и извращёнными.
— Я… не могу. Я никогда бы этого не сделал… я…
— Понимаю, Рон, — лаского шепнула Гермиона прямо ему на ухо, в то время как благодаря действиям её опытнейших пальцев ткань брюк уже только чудом не взрывалась изнутри. — Это только фантазия. Расскажи о ней.
Рон приоткрыл рот. В 1-ый миг — только чтоб глотнуть побольше воздуха.
— Мне думалось о том, что будет, если… захватить с собою под невидимой мантией колдограф, — проговорил он. — Сделать пару либо тройку снимков тебя обнажённой… ласкающей себя. Чтоб просматривать их время от времени.
Он замолчал на некое время; Гермиона, чувствуя, что это ещё не конец, меж тем поддерживала его интерес рассказчика, то сгибая, то разгибая свои тонкие и неописуемо опытные пальчики.
— Позже я пошевелил мозгами, что было бы, если б ты выяснила про снимки. — Рон сглотнул слюну. — Возмутилась бы, естественно. Но позже… возжелала бы, чтоб никто не вызнал, не увидел их. Готова была бы на всё, чтоб этого не случилось…
— Даже так, — недоверчиво протянула Гермиона, отсев от него чуток подальше — устранив при всем этом ладонь с его брюк — и уставившись на него с каким-то странноватым выражением на лице. Снисходительностью, что ли? — Шантаж?
Рон промолчал, ощущая, как немыслимо звучно и гулко бьётся его сердечко.
— Что ж… — вдумчиво изрекла Грейнджер. Глас её вновь стал медоточиво сладким. — А что конкретно ты принудил бы меня сделать, Рон Уизли, угрожая по другому опубликовать снимки? Расскажи.
Она немножко приоткрыла губки, смотря Рону в глаза. Меж губками её проскользнул на миг розовый посверкивающий язычок.
— Поз… позировать для новых снимков. — Он ощутил себя водителем магловского автомобиля, на всей скорости несущегося в пропасть. Так либо по другому, тормознуть он уже не мог. — Стоять перед объективом… нагой. Ублажать себя при помощи… различных предметов. Размазывать… по собственному телу… едкую горчицу, слизывая её позже… из самых далёких мест.
— Да, — проговорила Гермиона.
Глаза её были мечтательно затуманены, а пальцы рассеянно теребили край мантии.
— Либо втирать её… — добавил Рон, чувствуя, что если всё-таки остановится, то навряд ли сумеет опять заговорить, — посильнее в кожу… чтоб зуд, раздражение, жжение заставляли позже тереть кожу ещё посильнее, снова и вновь.
— Рон.
Гермиона посмотрела на него со странноватым тяжелым выражением на лице. Пальцы её продолжали меж тем теребить край мантии.
— Ты ведь на данный момент на самом деле фантазируешь. Как тогда. А мне… как я гласила, всегда хотелось поглядеть, как мальчишки делают это.
Рон вновь вспыхнул, хотя, казалось бы, уже ничто не сумеет его значительно устыдить.
— Просто закрой глаза, — предложила она, — и действуй так, как будто ты в комнате один. Как будто ты фантазируешь на уровне мыслей… рассказывая сам для себя, что и как ты сделал бы с беззащитной Гермионой Грейнджер… к чему её заставил…
На миг она немного куснула верхнюю губу.
— Пожалуйста.
Рон прикрыл глаза.
И, чувствуя, как будто некоторая неосязаемо узкая нить снутри него вот-вот готова разорваться, провёл рукою по своим штанам.
На очах у Гермионы.
— Скажи, что бы ты ещё вынудил совершить меня, пользуясь собственной неограниченной властью? — Глас её был мягок, был сладок, успокаивая и ввергая в пик разгорячённости сразу. — Ведь действие не ограничилось бы… грешными фотоснимками?
Судя по звуку, собеседница облизнулась.
Рона бросило в озноб от этого звука.
— Я… — начал было он. Запнувшись, неуверенно продолжил: — Отдал приказ бы, чтоб ты встала на колени передо мной. Совсем… обнажённая.
— А позже? — Тон Гермионы был полон мёда и ожидания.
— Поцеловала меня… туда.
— И? . . — Интонации её речи как будто немножко позванивали от волнения.
— Открыла рот…
Рон изловил себя на том, что рука его, до этого только вяло потиравшая штаны, движется всё резвее и резвее.
В последующее мгновение его вновь пробил ледяной озноб — и при всем этом жесточайший жар: он понял, как вся эта сцена смотрится со стороны, как всё это дичайше несуразно и неестественно, как смотрятся со стороны его собственные деяния — то, чем он занимается на очах у испытанной боевой подруги всех собственных школьных лет, Гермионы Грейнджер, сразу рассказывая, как ему хотелось бы её — практически — изнасиловать. От лица его отхлынула чуть не вся кровь до последней капли.
Мгновением позднее он услышал её лёгкий, схожий гулу колокольчика хохот.
Недоумённо раскрыв глаза, он увидел Гермиону, подпёршую голову рукою и смотрящую на него не то с драматичностью, не то со снисхождением.
— Эх, Рон, Рон, — мелодично протянула она. — Если б ты только знал, какие фантазии роятся у меня в голове со второго курса.
Рон изумлённо моргнул.
— Да, ещё со второго, — правильно сообразила его удивление она. — Тогда мой организм, возможно, готовился перестраиваться к новенькому режиму, выходя на 1-ый виток взросления, так что грёзы захлестнули мозг просто безумные — позже, когда это прошло, мне даже несколько лет было постыдно за их.
Она чуток растянулась вперёд, продолжая подпирать голову ладонью и смотря при всем этом в глаза Рону.
Создатель рассказа: Юбиквали
[/responsivevoice]
Category: Подростки
