Наташа Детский дом Часть 15

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Дед Митька и вчера, и тридцать лет назад, и двадцать, и десять — приходил за одним и тем же. Он был старше на двадцать лет сначала Ани, потом «мам Ани» и теперь вот «баб Ани». И любила она его сначала, как дурочка; потом — как одинокая женщина; теперь — просто так. Но поведать вкратце об этом внуку, видимо, не могла.

— Какой он тебе «дед Митька»? Его Никита Гаврилович зовут! — попыталась поправить Степана Громова Анна Свиридовна.

— Чего это он Гаврилович! — искренне удивился Степан: сухопарый дед Митька, и впрямь, славился характером шебутным, а со Стёпкой и вовсе они всегда спорили, ссорились и мирились с воодушевлением и азартом одинаковым с обеих сторон. — Небось, снова жениться хотел?!

— Сказился, Степан! — Анна Свиридовна в растерянности опёрлась обеими мягкими ладошками на стол.

— Уж знаю… хотел… — солидно пробормотал Степан Громов, дуя живот и авторитетно хмуря брови.

Но тут его авторитет был слегка поубавлен подошедшей к гладильному барабану Олечкой Громовой. Олечка уронила ворох белья в корзину приёмника и со смехом попыталась дотянуться одной ещё влажной наволочкой до нахально мучающего бабушку Стёпки:

— Не твоё маленькое поросячье дело!

— Недолёт… — Степану показалось, что наволочка вырвалась из рук матери, дабы настигнуть его, и оттого свой комментарий он издал уже из-под стола.

Убедившись, что укрытие он обрёл вполне надёжное, Степан Громов довершил начатое:

— Знаю, знаю! Жениться хотел! Он всю ночь бабаню под попу пихал, так что дрожала кровать! Вот развалит нам дом, так я ему оженюсь…

Олечка ещё несколько минут пыталась добыть на свет божий Степана Громова из-под бескрайнего стола, Анна Свиридовна беззвучно тряслась большой грудью над столом в порывах одолевающего смеха, а Наташа стояла рядом с ней и, возможно, смеялась бы тоже, если б не вставшая обворожительно ярко перед внутренним взором картина того, чем там баба Аня занималась с дедом Митькой всю ночь… Наташа только улыбалась и посматривала на заметно покрасневшую Анну Свиридовну.

— Поймаю, сейчас, эту шкоду! — Наташе даже стало жаль немножко бабу Аню, и она проворно нырнула под стол.

В сиреневом полумраке её встретили два настороженных глаза… «Вот крадётся белогвардейский шпион…» , раздался устрашающий шёпот, и настороженные глаза до предела расширились, «… за израненным красным бойцом! . .». «Чего это я — белогвардейский шпион?!» , серьёзно обиделась Наташа тоже почему-то шёпотом в ответ, «Я не буду с тобой, Стёпка, играть! Сам книжку читай!». «Наташенька…» , глаза из настороженных превратились в растерянные, «Я не умею ещё! . . Я хотел тебя в плен взять просто! . . Ну, можно? Пожалуйста…». «Я не белогвардейский шпион тебе!» , всё равно не согласилась Наташа. «А какой?». «Никакой! Я, может быть, простая немецкая девочка!». «Ага!» , Степан Громов с готовностью сменил стратегическую ориентацию, «Немецкий шпион! Пошли в разведку?». «Сам ты шпион! . . Ну, ладно, пошли… А куда?». «Тс-с!» , прошептал Степан громовым шёпотом и лёг на живот, изображая строевого пластуна.

Полз он долго — минуты три. Крашеный деревянный пол под ним поскрипывал в благодарность за эту приличествующую хорошему паркету натирку. Дополз Стёпка до красных тапочек на босу ногу бабы Ани и укусил бабушку за щиколотку.

— Ой, Стёпанька, щекотно! — Анна Свиридовна переступила полными розовыми ногами, складывая простыни на столе.

— Ты чего там орёшь? Тоже ранили? Потерпи, бабань, я сейчас… — Степан обернулся к Наташе и зашептал: «Это моя красноармейская боевая лошадка! . . Видишь — ранили? . .».

И принялся усердно лизать место «ранения» и гладить ладошкой по пухлой икре. «Ты тоже лошадушку погладь! А то не пройдёт…» , прошептал он Наташе.
И Наташа принялась вместе с ним гладить «лошадушку» по другой мягкой ноге. Но у неё получалось гораздо нежней, чем, наверное, требовалось для исцеления в поле боя.

— Стёпушка, брысь, перестань! — Анна Свиридовна мотнула коленками. — Олечка, скажи ему!

— Стёпка, кыш! — Олечка шагнула от гладильного барабана, и Степан с готовностью молниеносно испарился от бабушкиных тапочек.

Но через минуту Олечка пошла выгружать очередную партию белья из стиральной машины, и затаившийся в «партизанском укрытии» Стёпка вновь оказался между бабушкиных ног. «Лошадушка моя, лошадушка… Не плачь, я совсем тебя вылечу! . .» , он бережно гладил бабушку по обеим ногам, и Наташа, замерев, увидела, что Стёпкины поглаживания поднимаются уже выше пухлых коленок бабы Ани, а сам Стёпка уже присел под край белого халата и с интересом смотрит куда-то вверх. Устав тянуться руками, он выпрямился и всем своим ростом как раз поместился под подолом.

— Стёпонька! — ноги баб Ани нервно вздрогнули. — Ты чего?

— О-ох! — раздался Олечкин возмущённый вздох от двери. — Стёпка, наглец!

Последние два слова Степан Громов выслушал уже под столом.

— Наташенька, пододеяльники, — послышался Олечкин дежурный оклик. — Вылезай и бармалея этого, если можешь, тащи!

— Она не может! — за Наташу ответил сам «бармалей». — Она у меня в плену!

И наполовину показавшуюся из-под стола Наташу страшная сила потащила за босоножек двумя руками обратно: «Куда бежишь, немецкий шпион? Скажи, вместе возьмём побежим…». Олечка рассмеялась и, нагнувшись, чмокнула Наташу в пытающийся вырваться из крепких лап красной контрразведки носик: «Ладно, Наташ, я сама. Книжку возьми, почитай там ему!». Так Наташа вновь оказалась в плену.

Маленькие ручонки отпустили, и она хотела уже было вынырнуть из-под стола за книжкой, но Стёпка вновь улизнул за край свисавшего одеяла в районе бабушкиных ног. Наташа чуть приподняла одеяло: Стёпка снова был уже у «бабани» под халатом в полный рост и что-то увлечённо тискал, переминаясь с ноги на ногу. «Стёпушко, ну ты что? Ласковый мой…» , услышала Наташа шёпот бабы Ани и увидела, что полные ноги её стали широко на неестественную ширину. От нахлынувшего любопытства Наташа легонько зажмурилась. Проворно вытянувшись под столом на спине, она осторожно приблизила голову к Стёпкиным ногам, глядя вверх, и обмерла: баба Аня была без трусов!

Быть может, для Стёпки часто ходившего купаться вместе с бабушкой это было привычное зрелище, но Наташу вид Стёпки рядом с голыми большими булками попы Анны Свиридовны заставил испытать знакомый чарующий щёкот в животике. Большая баб Анина писька была слегка растопырена и зияла алой щелью, как влажным ртом, в обрамлении густой поросли чёрных волос спускавшихся большим треугольником из-под голого живота. Увесистые половинки прижимались к Стёпкиным щекам, и Стёпка постоянно крутил между ними головой. Он, совсем уже не помышляя ни о каких лошадушках, мял и лизал горячие булки бабаниной задницы, то и дело зарываясь носом в их податливое мягкое тесто и норовя поднырнуть бабе Ане под низ. Анна Свиридовна ещё складывала бельё на столе, но наклонялась к пододеяльникам и простыням всё сильней и дольше, замирая над краями некоторых из них по добрых полминуты.

[/responsivevoice]

Category: Подростки