Ирина Петровна

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Ира Петровна

записал её номер в телефон как «ирипет»; Олег произнес, «глобальная тётка, выслушает, сделает всё как следует». две недели раскачивался; прикидывал, не лучше ли сходить в больницу, к какому спецу, как перескочить очередь в регистратуру, что отвечать встреченным там знакомым; в конце концов отважился, в четверг без 10 двенадцать вызвал «ирипет» со 2-ой симки.

Ира Петровна откликнулась после 4-го гудка. я представился и начал сбивчиво разъяснять свою ситуацию, Ира Петровна с ухмылкой в голосе оборвала меня уже на 2-ой паузе; — «так Сергей, смотрите, как я работаю: это ни медикаментозное, ни хирургическое вмешательство, никаких препаратов, пилюль и прочее я не использую и не рекомендую, даже травок никаких, гомеопатии; только энергетическая корректировка вашего поля, ваших токов природных; всё, что у вас есть, ресурсы вашего организма..»; глас Иры Петровны бойко звучал в телефоне, мне казалось, даже корпус вибрирует под её перекатистые «р» и «г»; она ещё гласила что-то про чакры и каналы, я не очень пристально слушал, отметив про себя «всё понятно, экстрасенс», и только вставлял время от времени «угу» и «ясно», обозначая своё роль в общении;

собрался вниманием только когда Ира Петровна перебежала к организационной части, — «означает, как много это стоит: от четырёх с половиной тыщ за сеанс, обычно требуется от трёх до восьми сеансов, раз в неделю, от получаса времени, ну часик максимум, больше не займёт..» — Ира Петровна взяла, в конце концов, паузу, разумеется, давая мне время обмозговать услышанное. «работаю я с гарантией, минимум год ни о чём волноваться не будете, вот увидите,» — опять заулыбалась интонацией она, подгоняя меня с ответом; «понятно..» — только и сумел выжать я; Ира Петровна продолжила пришествие, — «начать можем в наиблежайшие деньки; я сейчас как-раз работаю..» — «отлично, давайте сейчас попробуем,» — обречённо уступил я; «вот и дивно!» — Ира Петровна была очевидно больше меня воодушевлена грядущим сеансом, «в два будете у меня? на данный момент объясню как ко мне доехать». ехать было неподалеку.

«метро Дмитровская, там один выход, повернёте влево, как будете на улице, звоните мне, я объясню, как дом отыскать,» — Ира Петровна ещё звучала у меня в голове, когда я подходил к её башне, — «у подъезда наберёте мне снова, я скажу код, чтоб войти». на лифте на 8-й этаж, коричневая, обитая дверь в конце коридора приоткрыта, за ней низкая дама, пристально глядит мне в глаза, приложив палец к губам.

я поспешно киваю, стараюсь создавать как можно меньше звуков, проходя к двери и просачиваясь в проём, дама запирает за мной, и в конце концов гласит, с уже знакомыми тембром и напором, «здрасти, Сергей! как добрались? длительно для вас ехать? а у нас соседи любознательные очень!». пока я бормочу что-то про дорогу, Ира Петровна достаёт мне тапочки, — «разувайтесь, раздевайтесь, вешайте всё, проходите за мной, на кухню, поначалу у нас — чай». я по частям разглядываю квартиру и хозяйку. в узкой прихожей мягенький свет, обои и линолеум карих тонов, слева тёмные двери, разумеется, ванная и туалет, справа нитяной занавес, наверняка, проход в гостинную; бусины и стекляшки покручиваются на тёмных прядях, раскидывая по стенкам лучики от мерклых ламп, в полумраке звучит странноватая музыка, без ритмов и голосов, просто эхо от гонга и позвякивание каких то бубенцов;

прямо, в пятне кухонного окна движется, заботится уплотненная брюнетка: Ира Петровна совершенно невысока, ниже моих плеч, одета в некий домашний этнический костюмчик, просторные штаны и туника, вся в цветах и узорах, но мерклых; похожа на колибри, снующую от стола к мойке и назад, мягко переступает ногами в плетёных сланцах. я прохожу на кухню, за небольшой стол, Ира Петровна окончила суету с чаем и села напротив; сейчас она совершенно не похожа на «экстрасенса» — лет 35, не больше сорока, никакой косметики и маникюра, пальцы на больших руках без колец, из украшений только браслеты, всякие, вязаные, железные, насажены очевидно с назначением, и ещё кулон на загорелой шейке, продет на обыденную тесьму, тоже что-то этническое, без камешков, какие-то стальные завитки; прямые, короткие волосы собраны в обыденный хвостик под заколку; никакого пафоса и таинственности, как и в обстановке на кухне;

я говорю о собственных впечатлениях Ире Петровне, она смеётся, — «я по образованию технолог, пищевик, занимаюсь созданием, у нас кондитерские, выпечка; людям помогаю по призванию, сама научилась всему, отец был на Тибете, в экспедициях, много чего говорил, я и стала интересоваться.. вы пейте чай-то, таковой в магазинах не продают». я пью, чай жаркий, и вправду, необыкновенный на вкус.

Ира Петровна от обсуждения чая и печений перебегает ко мне, спрашивает, что и как. почему-либо без ожидаемого от себя смущения, рассказываю о собственной неудаче: последние полгода задачи в половой сфере, нет желания, слабенькая эрекция, пониженый тонус, маструбация никакого облегчения не приносит, супруга уже задумывается, что у меня интрижка на работе, и т.д., в общем, обо всём, в чём для себя не до конца признавался, докладываю Ире Петровне, как будто знаю её со школы. с ней вообщем как-то в особенности просто, как будто она наперёд знает, что и когда сказать, чтоб подтолкнуть застрявшие во мне слова, либо сделать, превращая неудобную ситуацию в безопасный эпизод, который сходу забываешь.

Ира Петровна слушает меня очень пристально, даже умопомрачительно для человека с таким характером; её сероватые глаза смотрят за мной, моими губками, когда я говорю, моими руками, когда я делаю паузу и протягиваюсь к чашечке, мне кажется, этими очами тщательно захвачены и исследованы все черты моего лица, мимика и жесты, как я меняю положение на табуретке, покачиваю головой, и в смущении трогаю кончик носа. когда сбор данных завершён, Ира Петровна опять берёт инициативу в общении, — «в общем, картина ясная, будем исправлять. нехорошо в неполные 40 такие переживания испытывать, потому с радостью вас от их избавлю.

опыт у меня большой, думаю, стремительно справимся. от вас, естественно, тоже будет нужно отдача, но способы у меня такие, что невзирая на весь ваш скепсис, результаты вы достаточно скоро можете оценить». я с готовностью киваю, дескать, всё понимаю, на всё готов, что нужно делать? Ира Петровна смеётся, — «слушаться, сначала, и слушать, меня слушать. вы вот с недоверием воспринимаете, а разъяснение очень обычное в вашей ситуации, сексапильная энергетика нарушена, нужно каналы прочищать, чтоб снова чакра крестцовая, свадхистана, заработала как следует. так что давайте не затягивать, чай допиваем, вы стремительно в душ, в коридоре вправо, там полотенце приготовлено;

я вас жду в комнате напротив, в полотенце, пожалуйста». мало внезапно, с душем, но я обещал слушаться, потому торопливо выбираюсь из-за стола, прохожу в ванну, самую обыденную, со стиральной машиной, на которой сложено узкое кремовое полотенце, душевой кабиной, незапятанной раковиной и зеркалом, без зубных паст и щеток. у меня стойкое воспоминание, что Ира Петровна в этой квартире не живёт. я стремительно ополаскиваюсь, представляя для себя последующие полчаса на массажном столе;

надеюсь, обойдётся без иглоукалывания; перед очами у меня въётся дым из пучков травки на концах игл, воткнутых в чьи-то мускулы; я мало нервничаю. окончив с душем и обернув полотенце вокруг бедёр, я выхожу из ванны и шагаю за нитяной занавес, расшугивая стекляшки. то, что я вижу в полутьме гостинной, практически принуждает меня застыть на месте. это самая необыкновенная и загадочная комната из всех, которые я лицезрел. стенки задрапированы тканью в тёмных тонах, с масштабными узорами, тянущими золотистые стволы и листья на пол-стены; потолок тоже укрыт за отвесами ткани, как и окно, которое, разумеется, плотно зашторено — свет только от маленьких желтых фонариков, укреплённых на стенках, лучи разбегаются по складкам;

в центре комнаты, на полу из тёмных досок, размещен короб, некоторое подобие песочницы с широкими бортами; его провал заполнен кое-чем сухим, схожим на маленькие камушки. вокруг короба разложены подушки и пуфики; никакой мебели, шифанеров и кровати я не нахожу, как и массажного стола. комната заполнена запахами и звуками, такими необыкновенными, что трудно сказать, где завершаются одни, и начинаются другие; кажется, это поют и благоухают сами узоры на стенках. Ира Петровна посиживает около короба, подогнув под себя ноги, руки спрятаны в рукава туники, один в другой; спина её выпрямлена, плечи расправлены, на данный момент она похожа на сфинкса, со собственной полуулыбкой; смотрит за мной, пока я набираюсь воспоминаний. выждав некое время, сфинкс оживает, — «подходите сюда, Сергей.. тапочки оставляйте.. вот, видите, это чечевица, бобовые, в ней вы будете стоять, здесь не глубоко, не страшитесь,» — она выпрямляется с ухмылкой, — «давайте руку, входите..»;

я оставляю тапочки рядом со сланцами, и перешагиваю в провал короба, в сыпучую массу, переступаю пару раз на месте, чтоб стоять поуверенней; вправду, неглубоко, Ира Петровна, вставшая на край, и на данный момент ниже меня; чувства очень необыкновенные, наверняка, как на галечном пляже, ногам мало щекотно и почему-либо тепло; «у меня свои методики, выработки, я для вас уже гласила,» — Ира Петровна медлительно обходит меня по периметру, переступая через предметы, разложенные на бортах короба, это какие-то шнурки, цепочки, колокольчики с ленточками, накрытые фарфоровые плошки, есть даже маленький бубен, ещё я вижу зажигалку, и похожие на ароматичные палочки; — «на данный момент мы попытаемся поднять энергию, от самой земли, нашей общей мамы, и навести для вас во вторую чакру, будем раскручивать чакру, чтоб конвертировать силу земли в ваш потенциал..»,

— выбрав, разумеется, подходящий предмет, Ира Петровна продолжает у меня за спиной, — «то, в чём вы стоите, это семя, плодородие, законсервированная энергия земли, которая ранее была энергией солнца.. замечали, как весной всё растёт, пробивается из-под земли, почки набухают, это сразу всё.. семечки нагреты незначительно, чтоб лучше отдача была.. для вас не жарко?.. вот, и на данный момент будем всё это на вас замыкать. вы не страшитесь только, на данный момент я для вас завяжу руки, совместно, за спиной.. ладошки раскрыты, и соединены, вот так, пальчик к пальчику..»,

— я чувствую мягенькие, но императивные прикосновения к запястьям, и подчиняясь, отвожу руки вспять; Ира Петровна перевязывает их, не туго, наверняка, одной из лент; проводит по моему позвоночнику тёплой ладонью, — «выпрямляемся, расправляемся, потягиваемся.. спинку стараемся держать ровно, голову прямо.. ничего не боимся, я плохо не сделаю,» — потом уверенно снимает с меня полотенце. я весь сжимаюсь;

Ира Петровна, не обращая внимания на мою реакцию, завершает собственный обход, остановившись передо мной, аккуратненько складывает полотенце на борт короба, позже резвыми движениями снимает через голову тунику, и потянув за ленточку на поясе, избавляется от брюк. я стараюсь глядеть в сторону, но уже и так понимаю, что ходить по квартире и загорать Ира Петровна предпочитает без белья. «не смущайтесь, Сергей, если б я не желала, чтоб вы на меня смотрели, я бы для вас глаза завязала, есть у меня и такая техника,» — Ира Петровна опускается передо мной, коленями на полотенце, и протянув руки к моим бёдрам, завлекает к для себя — «чуток ближе, вот так..»; мне вправду неудобно, мои съёженные член и яйца на данный момент рядом с её головой, отворачиваться постыдно и тупо;

и мне по сути нравится глядеть на Иру Петровну, хоть я и не желаю признаваться в том, что разглядываю её, пока она укладывает вокруг себя палочки, колокольчики и тесёмки. у неё томная, низкая грудь, с широкими кружками сосков, темнеющими даже на загорелой коже; прочные плечи, сильные, уверенные руки; массивные таз и бёдра; и колени; я не могу от их оторваться, как они сложены совместно; их округлости в основнии всей фигуры Иры Петровны, сидящей передо мной, создают гипнотическое воздействие.

моё созерцание нарушено, когда Ира Петровна кладёт руку мне на животик, и попеременно, тыльной и внутренней сторонами ладошки гладит его радиальными движениями; 2-ой рукою она подхватывает мешочек моих яичек, и понемногу оттягивает их книзу; глядит мне в глаза, — «расслабтесь, Сергей, ноги чуток пошире..»; я подчиняюсь, предоставляю её руке огромную свободу у себя в паху; Ира Петровна массирует мне мошонку и основание члена; понемногу яйца размякают, опускаются; и хотя то, что со мной на данный момент происходит, должно быть, очень возбуждающе, у меня нет и намёка на эрекцию.

Разумеется, Иру Петровну это не поражает; оставив мой животик, она выбирает один из плотных шнуров около себя, и начинает обматывать им мои яйца, оттягивая их как может быть; я тихонько охаю; Ира Петровна не направляет на это внимания, выворачивает мою прочно перетянутую мошонку, так, что член торчит боком; на удивление, особенной боли либо дискомфорта я не испытываю, но подсознательно раскрываю рот и выкатываю глаза на мои выпяченые яичка; «ничего ужасного, я знаю, когда бывает больно,» — Ира Петровна ободряюще поглаживает меня по бедрам, и берётся за колоритную ленту; продевает её через железный бубенец, и, завязав у основания перекрученного члена, с ухмылкой щелкает по бубенчику пальцем, как будто любуясь сделаной работой; глядит на меня, — «Сергей, как чувства?..»;

в ответ я что-то мычу и трясу головой, быстрее, в символ одобрения.»понимаю, всё малость внезапно и удивительно, в первый раз для вас такое переживать; но поверьте, все, с кем я работаю, остаются очень удовлетворенными.» я нахожу уместным покивать и изобразить подобие ухмылки; Ира Петровна продолжает, — «на данный момент будет увлекательнее, но для вас необходимо мне посодействовать. постарайтесь мыслить о приятном чём-нибудь; что вас возбуждает обычно, минет, может быть; глаза закройте и помечтайте; и концентрируйтесь на чувствах, на ваших ступнях, вот, что вы стоите, так, и зёрнышки так приятно для вас щекочут, где подъём, и пальчики, пальчиками поиграйте там, будто бы для вас сладко делается..».

я послушливо прикрываю глаза, и шевелю пальцами ног, и вправду приятно; но ещё приятнее мыслить о голый Ире Петровне, которая занимается моим членом; из-под прикрытых век я смотрю за тем, как движутся её руки и грудь, пока она гладит меня по ногам, снизу ввысь, по бёдрам, снаружи и изнутри; прокатывает пальцами по вздутым яйцам, и завершает движение, перехватывая руками член, приподнимая и потягивая его, проскальзывая ладонью по набухающей головке; понизу животика начинает сладко щекотать, так издавна уже не было; я покачиваюсь, повинуясь движениям Иры Петровны, а она смотрит за моим лицом, задерживая либо ускоряя руки, гадая по нему, где мне приятнее;

и улыбается, как будто подбадривая забирать наслаждение от её ласки, всё полностью. она уже откровенно раздрачивает меня, её рука фактически не сходит со вставшего члена, дёргая либо налетая на него, брякая бубенчиком; сухая головка ныряет в её кулачёк, тычется в ладонь, мне колко, но всё равно, я уже отправился в погоню за оргазмом; Ира Петровна отлично это лицезреет, — «неет, мой дорогой, так просто кончить не дам, давай-ка, поработаем пока; это я ещё подумаю, кончать для тебя сейчас либо нет,» — слышать её и сладко, и больно; я послушливо замираю, вставший член подёргивается, как будто упрашивая её руку возвратиться.

Ира Петровна выбирает несколько палочек, связывает их в пучок ещё одной лентой, и поочерёдно запаливает зажигалкой концы, нас кутает пряный запах. «вот видите, Сергей, никакой я не экстрасенс,» — и в ответ на мой малость сумасшедший и вопросительный взор, смеётся, — «они спичками пользуются, молвят, пары бензина и газ духов отпугивают,» — Ира Петровна совершенно уже веселится, — «и бой по кремнию тоже им вредит.. ну, здесь никаких духов не предвидится, сможете быть размеренны.. а побить-то мы найдём по чему, увлекательному.»

я уже мало отошёл от ласок, как Ира Петровна опять ухватилась за член, промяла яйца, как будто проверяя, надёжны ли её оковы, и чуток подрачивая мне, другой рукою завертела карусель палочками вокруг прыгающей головки, как будто наматывая ленту из дыма на мой член; бубенец снова зазвякал под ударами. от вкуса палочек и наслаждения у меня закружилась голова, перед очами танцевала рука Иры Петровны с моим членом, прыгали её груди, вертелось ярко-оранжевое колько на тлеющих концах около надувшейся залупы, дзинькал бубенец, всё это сливалось с ударами гонга и эхом других колокольчиков, неперестающих звучать в комнате; мне уже чудился ряд тибетских лам вокруг нас, в оранжевых одеждах, и с привязанными к членам бубенцами;

они все дрочили, создавая этот беспорядочный гул. по спине и животику у меня градом катился пот, ладошки на связанных руках слиплись; мне казалось, оранжевое кольцо съехало по моему члену на животик, утонуло в нём, и сейчас вертится кое-где понизу, за пупком. Ира Петровна тоже, казалось, была захвачена происходящем; с полуоткрытым ртом, торжествующе посматривая на меня, она распоряжалась моим членом и яичками; раскручивала перед ними пламенную спираль, и дрочила меня, не запамятывая придавливать время от времени головку, чтоб не отпускать очень далековато мой грохочущий на горизонте оргазм. палочки прогорели,

Ира Петровна загасила их, воткнув в чечевичное поле у борта, и не переставая дрочить, потянулась за бубном; я смотрел за её рукою с предвкушением нового, ещё неизведанного наслаждения. поднеся бубен к дергающейся головке, Ира Петровна замедлила руку с членом, и лаского, как будто пробуя на вкус, приложила кончик к сероватой мембране, промакнула его, и отняла, проследив за потянувшейся от пятнышка прозрачной ниточкой, — «вот, уже и сок есть.. на данный момент поработаем,» — и стала постукивать бубен о головку с различных сторон; поначалу несильно, прикладывая и задерживая руку, давая члену мало покачаться; потом увеличивая амплитуду, опуская бубен резче; в конце концов, принялась бить меня им;

тарелочки на ободе дзинькали всё яростней, с каждым взмахом руки я весь сжимался; мне казалось, моя залупа гудит громче мембраны, звук шёл изнутри меня; это я ухал из колонок гонгом и колокольчиками; ступни, все мои ноги вибрировали, зёрна прыгали; понизу животика разгорелось совершенно очень, над копчиком засвербило; сзади палило рукам;

колесо стало жерновом, мололо меня, молотило, сиськами и ляжками Иры Петровны, её шейкой, плечами и волосами, её лицом, голосом, интонацией, её номером телефона, знакомством с ней; я желал пробурить, пронестись через неё, выйти полностью, истечь в это чечевичное поле, навечно остаться тут.

Ира Петровна всё сообразила, ощутила, умница; откинула бубен; выпрастала вспять руку, подтянула за себя пуфик, перекинула ко мне ноги, отвалилась на спину, раскрылась передо мной, как лягушка, с животиком, и пламенеющим понизу, под набухшими губками, рубцом; развела колени в стороны, взмахнула голенями, и замкнула ступни на моём конце; сейчас уже я стал состязаться с ней в ярости, вгоняя залупу во мокроватую тесноту её ступней; сверкая из под бровей, я рычал; а она толкала меня так, от себя; изогнувшись на локтях, приподняв в больших ладонях свои дыни-груди, смотрела в глаза и беззвучно звала, молила, ожидала; гонг в ушал замолотил, бубенцы взвизгнули, ииииПИИЗЗДЕЕЕЕЦЦЦЦ..ааххаа..аа.. полилась, 1-ые струйки недлинные, резкие, практически неприметные; миновали её, перелетали; позже уже многоводные..ааххаа..ааххх.. густые, томные, и на лицо, и на грудь, и на шейку, подбородок, ..аах.. по соскам, удирает, на съехавший кулон ..аах.. как сладко попадать.. на животик, застучали, отдельные, капли, толчками, вытекает, сладкая, тянется, блять, всю её залил ..аах..

как отлично, на ноженьки, ..аах.. как здорово она ногами, пальцами ног отжимает, сладкие остатки, выдавливает, успокаивает, без кайфолома, ах.., что за баба..

ноги у меня подгибаются, я опускаюсь перед ней в сероватую темноту.. все в тумане; угадываю, как Ира Петровна развязывает мне руки, помогает подняться, распутывает набухшие, намокшие узлы на мошонке и повисшем члене; бубенец, похоже, тоже напитался влагой и как-то сипло и вяло дзинькает в итоге.. я плетусь в сторону ванны, не подумав пропустить вперёд Иру Петровну; соображаю перед самой дверью, но только быстрей шагаю в кабину..

выйдя, нахожу её на кухне; она переоделась, сейчас в халатике; я изучаю её ровненькое лицо, чёткие брови и блестящие глаза; мне любопытно, чем она вытирала мою сперму, старалась ли уяснить запах?..

«Сергей, вы подавлены.. нельзя так обрушиваться под оргазмом,» — она очевидно потешается нужно мной, — «многофункциональных заморочек у вас никаких нет, а вот моральная поддержка просто нужна. желаете, научу, как не печалиться после секса?»

Создатель рассказа: эль серхио

[/responsivevoice]

Category: Классический секс