История моей феминизации Часть 2 Школьные годы Удовольствие и разочарование

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]История моей феминизации. Часть 2. Школьные годы. Удовольствие и разочарование.
Категории:
В попку
Гомосексуалы
Минет
Бисексуалы
Подростки
Странности
Подчинение и унижение
Переодевание

Взявшись за руки, мы быстро дошли по ночной улице до большого коттеджа. Айна открыла калитку, отключила сигнализацию и впустила меня во двор, после чего открыла дверь дома и снова отключила сигнализацию. Когда мы прошли в дом и зажёгся свет, я изумился — такой роскошный дом я видел впервые. В гостинной был камин, стоял огромный стол с резными стульями вокруг, два больших дивана. Стены украшали полотна, я в конце гостинной громоздился рояль. Кроме того, в первом этаже было ещё несколько небольших помещений, а на второй этаж вела широкая изогнутая лестница. — Пошли в мою комнату, — предложила девушка и взяла меня за руку. Мы поднялись на второй этаж. Комната Айны была вдвое больше моей.

Там находилась огромная кровать длиной более двух метров и такой ширины, что на ней свободно могли бы выспаться как минимум три Айны, громадный книжный шкаф, платяной шкаф и письменный стол с компьютером и со стулом. На стене над кроватью висело огромное красно-бело-красное полотнище, выше которого висел портрет зрелой интеллигентной женщины. — Бабушка твоя? — спросил я, кивнув на портрет. — Что ты! — улыбнулась Айныня, — это госпожа президент. — А-а! — понимающе протянул я. — Так! — сказала Айна вдруг очень серьёзно, — Ты мне себя дарить собираешься? — Конечно! — сказал я с готовностью. — Тогда всё с себя снимай, да поживее, — в глазах девушки загорелся дьявольский огонёк. Я начал послушно раздеваться, немного удивившись тому, что Айна сама не раздевается.

Когда я разделся догола, любимая взяла меня за руку и отвела в ванную, совмещённую с туалетом и шикарно отделанную. — Погоди меня, — шепнула Айна и выбежала из ванной. Через минуту она вернулась с большой спринцовкой. — Промой себя хорошенько, а я пойду в другую ванную и займусь тем же самым, — строго сказала девушка и ушла… Промыв себя несколько раз, я подмыл попку и стал ждать Айну. Вскоре голая Айныня пришла ко мне в ванную и отвела меня за руку в свою комнату. — Сегодня ты будешь моей девушкой, — сказала подруга и достала огромную косметичку. Айна аккуратно накрасила мне ногти на руках и на ногах красивым голубым лаком, после чего занялась моим лицом. Помада. Тени. Пудра. Тушь. Когда девушка закончила с моим лицом, она достала из ящика шкафа красивый пепельный парик под «каре» и аккуратно надела на меня.

— Куколка! — удовлетворённо сказала девушка, и показала мне жестом на кровать. Я сел и любопытством стал рассматривать свой маникюр и педикюр, пока Айна занялась своим лицом. Когда с этим было покончено, моя подруга помогла надеть мне синие стринги, голубые босоножки и голубую маечку из эластичного материала. Последней деталью была белая мини-юбочка, пришедшаяся мне в пору. — Ну, посмотри на себя, красавица, — ласково пропела Айныня и раскахнула дверь платяного шкафа, с обратной стороны которого было огромное зеркало. — А-а-аххх! — ахнул я, увидев своё отражение. По другую сторону зеркала стояла эффектная девушка-блондинка лет 15-16-ти с похотливой печатью желания улётного секса с парнем в своих глазах. Невинное личико со скромным макияжем, стройные и очень красивые ножки в модных босоножках, почти не прикрывающих ступню сверху… Только вот… Я разачарованно провёл наманикюренными ладошками по своей мальчишеской груди. — Ой, прости, милая, — виновато сказала Айна и попросила меня снять маечку.

Надев на меня лифчик и напихав в него ваты, она велела снова надеть майку… Да-а-а! Теперь блондинка в зеркале стала ещё сексуальнее. Пока я крутился возле зеркала, восхищаясь своим чудесным перевоплощением, Айночка тоже оделась, правда, в красной гамме. — Ты сегодня… — сказала она, подойдя вплотную ко мне, — будешь моей подругой… Юлечкой. — Да, родная, я… поняла тебя, — сказал я, нерешительно говоря о себе в женском роде. — Юлечка, попробуй пройтись на каблучках, — сказала Айныня ласково. Я прошёл несколько шагов. Жутко неудобно! Такое впечатление, что вот-вот подвернётся нога и я грохнусь. — Поуверенней, подруга! — ободрила меня любимая, — пойдём на первый этаж, там у меня для тебя сюрприз, — Айна взяла меня за руку и поволокла из комнаты. Мы спустились вниз по лестнице. — Я готова к сюрпризу, — жеманно промурлыкал я, женственным движением поправив волосы парика, очутившись в небольшой комнате первого яруса. — Закрой глаза, — сказала Айна. Я закрыл.

Несколько мгновений томительного ожидания. — Юлечка-а-а! — пропел нежный голосок. Я открыл глаза и увидел свою девушку, в каждой руке державшую по огромному фаллоимитатору. — Это тебе, Юлечка! — и она вручила мне более толстый. Да-а-а! Самотык был чудовищных размеров — 5,5 см диаметром и около 20 см длиной. — Таких больших я ещё не пробовала, — признался я, испугавшись за свою попку. — Ничего, милая, — успокоила меня Айна, — надо ведь когда-нибудь и такие большие пробовать. А начать можешь с моего, — она помахала менее длинным и толстым фаллоимитатором — 4,5 см в диаметре и около 18 см длины. — Откуда они у тебя? — изумился я. — Это мамины, — с гордостью сказала моя маленькая шалунья, — папа вечно в разъездах, а мамочка — верная жена, ну, вот и… — Айна многозначительно посмотрела на больший самотык. — Что мы будем с ними делать? — спросил я недоумённо. — Слушай внимательно, зайка! Айныня и Юлечка — две маленькие извращенки, которые трахают себя в попки огромными искусственными членами и извиваются при этом от удовольствия.

Вот об этом весь сюжет ролика! — довольно сказала подруга. — Какого ролика? — не врубился я. — Ю-юль, ну не тупи-и-и! Сейчас мы включим камеру и немного пошалим. Не бойся так, диск с записью я подарю тебе, да и потом, тебя в таком облике мама родная не узнала бы, — уговаривала меня девушка. Скрепя сердце, я согласился. Айна обрадовалась и велела мне вести себя поразвратнее, погромче и поженственнее стонать и, всякий раз, когда моя дырочка будет свободна, ласкать её пальчиками. — Снимай стринги, Юлечка, и устраивайся в нашей любимой позе, — сказала Айныня и установила камеру объективом на большой ковёр на полу. Я снял стринги, лёг на ковёр на спину и задрал ноги, открыв камере прекрасный вид на член и попку — юбочка была слишком коротка, чтобы скрыть мои «женские» прелести.

Айночка, с пультом от камеры в одной руке и пузырьком геля-лубриканта в другой, подошла и тоже легла на ковёр. — Помажь свою вагинку, милая, — сказала мне подруга и протянула пузырёк. Пока я смазывал попку, Айныня стянула стринги и задрала, широко раздвинув, ножки. Смазав себя, я передал гель девушке, которая протянула мне взамен меньший фаллоимитатор. — Пососи его! — сказала она и я стал неумело облизывать упругого исполина. Пиликнула камера, включившись, и я начал ласкать пальчиками попку. Айна лежала рядом и, постанывая, гладила пальчиками свою влажную промежность. Посовав член, я вытащил его изо рта и приставил к попе. Лёгкое усилие — и гигант заскользил внутрь (смазка — супер!). Обратно… Снова туда… Через минуту мои похотливые женственные стоны слились в непрерывный вой удовольствия. Задрав юбочку ещё выше, я гладил себя свободной рукой по маечке в районе моей искусственной груди.

Внизу живота начиналась буря оргазма, медленно распространяясь в сторону бёдер, голеней, стоп. Из члена вытекала тягучая влага. Собрав все свои силы, я вытащил из попки член и с сожалением протянул его девушке, уже трахающей себя в шоколадную дырочку тремя пальчиками. Айна приняла самотык, взамен протянув мне больший. О, боже! С ужасом я приставил гиганта к попе и надавил… Лёгкая боль, но терпимо… Глубокие вдохи… Тужусь изо всех сил… Да-а-а! Начал входить… Перевожу дух и толкаю дальше… Невероятно! Он почти весь во мне… Ощущение ПОЛНОЙ наполненности!!! Ме-е-едленно вынимаю почти до конца. Снова толкаю внутрь… Забыв себя, я трахаю свою огромную дыру гигантским искусственным членом, похотливо прикрыв глаза и развратно облизывая накрашенные губки между протяжными стонами… А-а-аа! — вырвался почти женский визг с моих уст.

Айна влюблённо посмотрела на меня. Мои задранные …ноги безвольно разъехались в стороны. Но это было ещё не всё! Освободившись от своего члена, Айна намазывала правый кулачок лубрикантом. — ЗАЧЕМ? — мелькнула в моей голове страшная мысль. Между тем девушка подвинулась ближе и мягко отстранила мою руку от самотыка. Лёгкими движениями она помогла мне встать в коленно-локтевую позу попой к камере и медленно стала вытаскивать самотык из моей дыры. Оп! Самотык вышел, но… что-то скользкое и огромное надавило на мой сфинктер. Натиск, и… это огромное проскочило внутрь меня, не успев причинить мне боли. Теперь я начал понимать, что насчёт ПОЛНОЙ наполненности я в тот раз поторопился… Девичий кулачок жарил меня со страшной скоростью, буквально выдавливая по каплям тягучую струю из моего конца. Айна сбавила темп и… вытащила, наконец, руку, сжатую в кулак из моей… (теряюсь в догадках, как назвать ТО, что осталось от моей попочки). Девушка медленно провела рукой перед камерой. Потом встала, подошла и что-то покрутила. Наконец, нажав какую-то кнопку, Айна прекратила съёмку. — Не шевелись! — попросила Айныня.

Я застыл попой к камере в коленно-локтевой позе, обернувшись через плечо. Щёлкнул фоттоаппарат. — Теперь, Юлечка, личиком ко мне и в полный рост, — продолжала распоряжаться девушка. Я встал и повернулся. Ещё щелчок. — А теперь мы вдвоём, — сказала Айна и подошла ко мне. Мы обняли друг друга за талию. Фотоаппарат в вытянутой девичьей руке снова щёлкнул. — Ты вся вспотела, малышка, — забеспокоилась моя любимая, проведя ладонью мне под майкой, — раздевайся и пойдём в душ. — Да, милая, — покорно сказал я, снимая одежду. Голые, мы прошлёпали в ванную и включили душ. Еле держась на ногах от усталости, мы вымыли друг друга от шеи до пят, после чего специальным раствором Айночка смыла косметику с моего и со своего лица. Наскоро помыв мне голову (которая жутко вспотела под париком), девушка попросила меня нагнуться и раздвинуть ягодицы.

С ужасом выполнив её просьбу, я почувствовал, как в мой анус залезает что-то короткое и тонкое. — Это обычный женский тампон, милая, — пояснила Айна. Введя тампон и себе тоже, девушка взяла меня за руку и повела в свою комнату. Рухнув на кровать, мы смогли лишь раз поцеловаться. Глаза закрывались сами собой. В окне комнаты, выходящем на восток, уже брезжил рассвет. Айныня выключила ночник и закрыла жалюзи. Крепко обнявшись, мы уснули, как убитые.

Проснувшись, я никак не мог понять, где я нахожусь — огромный латвийский флаг на стене, портрет… а, ну да, госпожа президент; письменный стол, платяной шкаф. И всё в полумраке. Я повернул голову, и сердце моё наполнилось нежностью — мой милый котёнок, Айночка, чуть улыбалась во сне. Белокурые волосы взлохматились и разметались по подушке. Я осторожно начал покрывать нежными поцелуями самое прекрасное в мире личико. -Мм-м-м! — протянула девушка, нехотя открывая глаза. — Извини, что разбудил, любимая, — прошептал я. — Доброе утро, родной, — ответила Айна, — вернее, родная, — девушка скосила глаза на мои руки… Ч-ч-чёрт!

Мы вчера так и не смыли этот проклятый маникюр. Ну, и педикюр тоже, само собой. Айныня привстала в постели и подвинулась к моим ступням. Нежно поглаживая их руками, она принялась целовать мои пальцы на ногах, иногда облизывая их и обсасывая. Одновременно с массажем подошв — это просто улёт! Поласкав мои ступни, девушка переключила внимание на голени, бёдра… Оо-о-о, да-а-а! Нежные губки обвили моего уже торчащего дружка и язычок заскользил по всему стволу, щекоча головку. Ну, разве можно долго терпеть ТАКОЕ? Я начал разряжаться. Плотно сжав губки, Айна приняла всё в ротик. Не глотая, девушка приблизила свою голову к моей и впилась в мои губы поцелуем. Поняв её без слов, я принял всю сперму в свой рот — Айныня высосала обратно, снова в мой — снова в её… Мы продолжали играть в «снежки», взбивая моё семя в удивительный коктейль.

Наконец, поделившись по-братски, мы с удовольствием проглотили то, что каждому из нас причиталось. — Ну, Юлечка, хорошего понемножку, пора снова становиться Юрочкой, — сказала Айна, доставая жидкость для снятия лака и открыв жалюзи на окне. Приведя мои ногти снова в «мужской» вид, Айна перекинула фотографии с фотоаппарата на компьютер. Я смотрел и не верил своим глазам. Развратная девушка-малолетка стояла в коленно-локтевой позе, обернувшись через плечо. Между белых ягодиц зияла огромная дыра с алыми припухшими краями. Из порванного сфинктера сочились капельки крови на… мошонку, непонятно откуда взявшуюся здесь. На следующем кадре — она же, но в более приличном ракурсе — кокетливо-наивно посасывает свой указательный пальчик. На третьем кадре — она же с подругой; девушки приобняли друг друга за талию. — Нравится? — вкрадчиво спросила Айна.

— Даже не знаю… Никогда бы не поверил, что это я, — ответил я. — Но это ты… Пошли, посмотрим отснятый диск, — весело предложила девушка, и мы, абсолютно голые, прошли в комнату с огромным телевизором и DVD-плэйером. Несмотря на то, что мне время съёмок показалось вечностью, ролик получился короткий — две блондинки, одна в красном, другая в голубом, трахали себя в попки искусственными членами. У блондинки в голубом вместо вагины топорщился небольшой мальчишеский членик. Обе, закатив глаза, ловили кайф, издавая протяжные страстные стоны. В конце ролика девушка в красном поимела девушку в голубом в попу… рукой, сжатой в кулак!!! Вытащив руку, блондинка в красном показала в камеру следы крови на ладони. В самом конце камера берёт крупным планом анус девушки в голубом, превращённый в безобразную дыру с порванными краями, с которых сочатся капельки крови. Ролик заканчивается… Едва досмотрев, я присосался губами к губам Айны. Оторвавшись, я завалил её на диван и принялся жадно лизать её вагину.

Доведя любимую до экстаза три раза подряд, я успокоился. — Милый мой, как же я люблю тебя! — нежно прошептала девушка, — возьми этот диск себе и смотри его иногда, пока я в Риге. — Обязательно, родная, — улыбнулся я. — Да, — вспомнила вдруг Айныня, — «пойдём, вытащим тампончики из попок». Мы прошли в ванную, вытащили тампоны и подмылись. Моя дырочка до сих пор не могла закрыться плотно, и Айна предложила мне надеть свои трусики с прикреплённой к ним прокладкой. Сама же она, словно дразня меня, натянула стринги (ей-то можно, её-то кулаком не трахали!). Одевшись, мы пошли на кухню готовить завтрак (хотя был уже третий час дня). Пока Айна варила кофе, я пожарил омлет с беконом, сделал греческий салат, нарезал сыр, приготовил тосты. Красиво расположив снедь на столе, я встал и уставился на Айночку. Доварив кофе, девушка обернулась. — Боже мой, Море! — восхищённо произнесла она, — ты что, до школы работал шеф-поваром в элитном ресторане?

— Почти в элитном, — усмехнулся я, — только он располагался у меня дома на кухне, и работал я там, в основном, после школы, — я многозначительно поднял вверх указательный палец. Айныня разлила кофе по чашкам, и мы с жадностью набросились на еду. Когда всё, что было на столе, было уничтожено, Айна просяще посмотрела на меня. — Юрочка-а-а! — протянула она, гладя меня по коленке, — родители вечером вернутся… Надо приготовить к их приезду ужин. Ты мне поможешь? — и она ласково заглянула мне в глаза. Я окинул взглядом кухню. — Так! — деловито сказал я, — значит… я быстренько перемою посуду после завтрака, а ты пока достань всё то, что я тебе скажу… — Успокойся, малыш! — осторожно перебила меня любимая, — посуду помоет машина, — и она показала рукой на бурый шкафчик на полу, встроенный в кухню. Я вытаращился на диковинную штуку, потом пожал плечами. Потом, нацепив фактук, я ринулся к холодильнику. Достав продукты, я принялся резать, шинковать, отбивать, мариновать, заправлять, изредка давая девушке поручения.

Через полчаса были готовы три салата, а на суперсовременной плите с таймером, электроподжигом, грилем и прочими прибамбасами томился на медленном огне густой рыбный суп и варилась картошка, а в духовке запекались кусочки свинины …в лично мною придуманном сырном соусе. — В кондитерском искусстве, прости, не искушён, но слоёный пирог с брусникой обещаю! — торжественно сказал я, доставая из морозилки пакет замороженной ягоды. Айна, оперев голову на руку, влюблёнными глазами смотрела на меня… Когда ужин был готов, мы ушли в комнату с огромным телевизором и поставили на плэйере какую-то тупую заграничную комедию. Конечно, мы её почти не смотрели — весь фильм мы, обнявшись, лениво целовались… потому что на большее уже не было ни времени, ни сил… Раздался звонок в дверь, и Айныня побежала открывать. Я неторопливо пошёл следом за ней.

— Здравствуйте, Юрочка! — Здравствуйте, Ирма Карловна! — Ну, привет, друг семьи! — радушно улыбнулся отец. — Здравствуйте, Вилис Янович! — улыбнулся я в ответ. — Ужин готов! — непринуждённо сказала девочка. — Опять готовая пицца из супермаркета? — недоверчиво спросил отец. — Па-а-ап, да ты что-о-о! — обиделась Айна, — вас с мамой ждёт целый пир. Отец, подозрительно взглянув на дочь, прошёл на кухню. — О, боже! — раздалось из кухни, — Юр, она тебе хоть немного помогла? — Конечно, Вилис Янович, даже очень помогла, — ответил я поспешно. — Тогда мойте руки и оба марш к столу! — сказала Ирма Карловна. — Ой! — сказал я, поражённый вдруг внезапной мыслью, — извините, я не могу, мне надо срочно домой… мама просила помочь. — Очень жаль, что Вы не составите нам компанию, — расстроенно сказала мама Айны. Ещё раз извинившись, я направился к выходу. Айна пошла следом, чтобы проводить меня. — Милый! — сказала она мне, целуя меня у калитки, — ты забыл свои трусики у меня в комнате, а на тебе сейчас мои, с прокладкой. — Чч-ёрт! — прошипел я.

— Да не волнуйся так! Оставь их себе, а я себе оставлю твои, — успокоила меня Айныня. Я побрёл домой, ожидая порядочный нагоняй от матери — ведь, уходя ночью, я даже не оставил ей записку… Придя домой, я увидел маму, сидящую на кухне и пьющую кофе. — Привет, мам, — робко проблеял я. Мать не ответила. Я прошёл на кухню и сел рядом, виновато опустив голову. — Записку, конечно, оставить было трудно, — тихо сказала мне мама. — Прости, я… забыл, — не глядя матери в глаза, буркнул я. — Ты, конечно, забыл, а я, придя с дежурства, ни на минутку не прилегла ещё после бессонной ночи, — продолжала мать, — а уже, между прочим, семь часов. Пятую чашку кофе дую уже, тебя жду. — Ну я вправду забыл! — твердил я. — Слушай, а ведь Айна — твоя девушка, а не просто подруга? — неожиданно переменила мать тему разговора. — Ну, не знаю… — промямлил я. — Да ладно, Юрк, у просто подруг не ночуют! — устало сказала мама.

Я вытаращил глаза. — Не надо корчить из себя невинного младенца, — продолжала мать, — ты не ночевал дома, потому что твоя кровать была застелена уже в восемь утра. А ушёл ты с Айной, потому что в твоей комнате я нашла забытую ей расчёску… Так вот, — голос матери стал очень строгим, — я хочу знать, как далеко у вас всё зашло? — Что зашло? — включил я дурака. — Наверное, тебе нравится делать из матери идиотку, но… учти, что аборт может повлечь пожизненную бездетность… особенно в её нежном возрасте. Это я тебе как врач-гинеколог говорю. В лучшем случае ты можешь сломать девочке жизнь, а в худшем… судя по тому, в каких странах девочка отдыхает, её отец — очень серьёзный человек… который, не задумываясь, оторвёт тебе башку, как только узнает про твои шашни. — Ма-а-ам, ну, не волнуйся, пожалуйста!

Мы с Айной просто целуемся, — горячо заговорил я. — Тем лучше, — ответила мать, допивая кофе, — но на будущее, герой-любовник, учти, что ночёвка у девушки только с поцелуями может вылиться не только в поцелуи… Про средства предохранения тебе рассказать? — мама ехидно улыбнулась. — Ма, ну, хорош тебе! Знаю я всё! — крикнул я, покраснев, как рак. — Я рада, что мой четырнадцатилетний сын всё уже знает… но над моими словами ты хорошенько подумай. А теперь несколько часов посиди тихо, потому что я хочу, наконец, выспаться. Спасибо, что приготовил мне поесть, — ещё раз упрекнула меня мать, уходя в комнату… Я тихонько пошарил в компьютере, сыграл несколько конов в домино и застелил диван, хотя на улице было совсем ещё светло. Выключив компьютер и забравшись под одеяло, я задумался. Какой же удивительной была эта ночь!

Мог ли я хотя бы месяц назад предположить, что мы будем вытворять ТАКОЕ… с НЕЙ? Мог ли я хотя бы месяц назад предположить, что скромная отличница, эта девочка-пай с детским личиком, может оказаться настоящей извращенкой с богатым лесби-опытом? Конечно, нет! Но какое же счастье, что всё оказалось именно так, а не иначе! Ведь Айна — единственный в мире человек, который знает о моём странном увлечении. Ну мы с ней и дали жару сегодня! Я довольно улыбнулся, посмотрев на висевшую на стуле джинсовку, в кармане которой был диск с отснятым ночью порнороликом. Правда, до сих пор немного болит попка… О, чёрт! Я же до сих пор не переодел её трусики! Нацепив брюки, я прошёл в ванную и закрылся там. Прокладка была немного испачкана… красноватым… не на шутку меня порвала моя подруга! Я нежно помыл свою воронку с гелем для интимной гигиены, после чего одел обычные трусы и отправился спать, утомлённый удивительным днём…

На следующий день я зашёл за Айночкой после обеда. — Юрочка, Вы просто поразили вчера нас с мужем и дочерью своим кулинарным мастерством! Проходите скорее, мы с Айныней пьём кофе с пирожными, — радушно встретила меня Ирма Карловна. Бросив Айне скромное «Привет!», я уселся за стол. Отец Айны уже попил кофе, и, поздоровавшись со мной, ушёл к себе в кабинет. Выпив по чашечке, мы попросились у матери пойти позагорать на озеро, и она нас с лёгкостью отпустила… Взяв одеялко, бутылку холодного чая и бутерброды, мы вышли на улицу. Путь на озеро лежал через лесопарк. Свернув с дорожки, мы направились к зарослям кустов. Молча расстелив одеяло, мы принялись раздевать друг друга. Совершенно обнажённые, мы ласкали язычками друг друга абсолютно везде, не обращая внимания на назойливых комаров, беспощадно кусающих наши вспотевшие тела. Удовлетворив девушку орально, я вошёл в её растянутую со вчерашнего дня попочку. Скоро кончив, я выпил свою сперму из неё; она вылизала мой член.

Оттрахав меня в попу языком, девушка вылизала мне мошонку и снова заглотила мой член. Выдоив мою сперму, она жадно проглотила её, не пожелав поиграть со мной в «снежки». Ещё раз вылизав друг друга полностью, мы встали, оделись и пошли-таки на озеро. Немного позагорав для вида, мы умяли бутерброды с чаем и поспешили обратно в лесопарк, в уже знакомые нам заросли. На этот раз мы долго и нежно целовались, медленно гладя обнажённые тела друг друга. — Море, милый мой… — на глазах девушки показались слёзы, — я не представляю себе свою жизнь без тебя. — И не представляй, — растерянно пробормотал я, — вырастем — поженимся… У нас будет большой дом… на Гавайах, трое, нет… пятеро замечательных детишек… — Угу! -грустно поддакнула Айныня и всхлипнула. — Почему ты плачешь, любимая? — испуганно спросил я.

— Я… — голос девушки дрогнул, — завтра утром уезжаю… и до конца лета тебя не увижу, — прошептала Айна и тихо зарыдала. Не находя слов утешения, я просто тупо смотрел на неё и осторожно гладил рукой по волосам… Наревевшись вдоволь, Айна успокоилась. Помолчав, мы оделись и побрели к дому. У калитки я записал номер мобильного телефона девушки, чтобы позвонить ей в день рождения. Долгий поцелуй… Дверь калитки закрылась за Айной, и я, наполненный тоской, побрёл к дому… Утром следующего дня девушка уехала. Я не ходил её провожать — нам было бы тяжело сдерживать эмоции при родителях… После отъезда Айныни жизнь стала намного скучнее — утренние пробежки, зарядка в лесопарке (там есть перекладина между двумя деревьями, и мы с Серёгой после пробежки выполняли кой-какие упражнения), домашние хлопоты, компьютер, ну и… конечно, анальные забавы, которыми я занимался, просматривая наш с Айной диск.

Восьмого числа, взяв с собою побольше денег, я отправился …на переговорный пункт, чтобы поздравить свою девушку с днём рождения, однако так и не смог дозвониться. Но вот… через несколько дней после этого, мне лично пришло письмо из Риги: «Здравствуй, любимый! Я знаю , что ты звонил мне в день рождения и хотел поздравить. Спасибо тебе, котёнок — я знаю, что ты мне можешь пожелать только самого лучшего. Прости меня, пожалуйста, если сможешь, но… я, боюсь, не вернусь в конце лета. Я знала это с самого начала, но не решалась сказать тебе. И потом, вряд ли бы я пошла на всё, что между нами было, если бы ты знал о моём скором переезде… В новый класс я пойду в Риге, в спецшколу с углублённым изучением английского, а ещё через год — в школу-интернат в Великобритании. Отец настаивает, чтобы я училась на финансового аналитика именно в Европе. Милый, что бы ни случилось, знай, ты — лучший, и я всю свою жизнь буду любить тебя.

Если через много лет ты всё ещё будешь меня помнить — обязательно найди меня! А чтобы тебе легче искалось, ниже привожу свой электронный адрес (когда подключишься к Интернету, будешь писать мне письма, потому что обратный адрес на конверте с этим письмом — временный). И ещё, знаешь… если захочешь попробовать секс с парнем — попробуй, мне очень хочется, чтобы ты попробовал… Смотри наш диск и вспоминай обо мне… хотя бы иногда… пожалуйста… Трусики твои я взяла себе на память… Глупое письмо какое-то, сумбурное… Пишу и заливаюсь слезами, потому что очень хочу быть с тобой вместе… Пока, малыш! Знай, Море, мне очень без тебя плохо. Твоя навсегда Айныня Берёзка.» Я несколько раз прочитал письмо, не понимая его смысла… «Неужели всё? Сказка кончилась… Я никогда больше её не увижу!» Слёзы катились из моих глаз. Я вспоминал наш первый поцелуй, нашу первую ночь, робкие взгляды Айны на выпускном, конференцию, прогулку по аллее парка, нежные губки, целующие моё обнажённое тело в лесопарке… Меня душили беззвучные рыдания. Беспомощно крутя в руках конверт, я видел, что обратный адрес написан по-латышски…

Странные, незнакомые, чужие буквы, порой с черточками наверху, порой — с запятыми внизу… ОНА… Навсегда теперь останется в другой стране, на языке которой я не знаю ни слова… Через пару лет забудет русский язык за ненадобностью… и я потеряю её навсегда. Спрятав письмо в ящик стола, я бросился на диван и зарыдал в подушку. «Зачем мне теперь жить?» — стучала, как молот, мысль в моей голове. — Что? — послышался вдруг чей-то знакомый шёпот откуда-то издалека, — что такое, сынок? – Письмо… — ответил я сквозь слёзы, поняв, что мать вернулась с работы. Сильные руки матери перевернули меня набок. — Что-то с Геной? -тихо спросила мать, глядя на меня полными ужаса глазами. — Да при чём здесь Гена?! — с досадой выкрикнул я, всхлипывая, — моя Айна… — Боже… что с ней? — обняла меня мама. – Она… уехала насовсем, — меня снова душила истерика. Мать положила мою голову на колени и ласково гладила мои волосы ладонью… Проревев весь вечер, я, наконец, успокоился. Выпив чаю и умывшись, я забылся тяжёлым, тревожным сном…

Остаток лета пролетел, как одно мгновение — пробежки, перекладина, чтение книг, зависание за компом, хлопоты по дому и на огороде. И вот, наконец, начался десятый класс.

В этом новом, собранном со всего города классе, из моих прежних знакомых было человек шесть, учившихся и ранее в нашей школе. Из остальных я знал только Коляна Волченко, моего соседа по парте, двоюродного брата моего знакомого боксёра Игоря. Колян жил в Ручьях — деревне в восьми километрах от города, и каждое утро вставал в шесть, чтобы успеть на утренний автобус. Он был очень серьёзным и сдержанным человеком, и даже внешне походил более на взрослого мужика, чем на 15-летнего парня. Двумя его основными увлечениями были тяжёлая музыка и тяжёлая атлетика, что было заметно с первого взгляда — это был бородатый чел с волосами до плеч, не снимавший косуху даже на уроках (правда, на физкультуре он вешал её на брусья), какого-то почти квадратного телосложения, с руками, напоминавшими по толщине брёвна. Коляну очень нужны были для поступления математика и физика — он собирался поступать в один из престижных технических вузов столицы, но успевал он по ним едва-едва на слабенькую четвёрку (естественно, после деревенской-то школы!).

Я же по этим предметам имел твёрдые пятёрки, так как решил посвятить свою жизнь царице наук и поступать намылился на мехмат самого известного и престижного вуза нашей необъятной Родины. Короче говоря, я частенько помогал Коляну на контрольных. Через месяц мы уже глубоко уважали друг друга и могли считаться настоящими корешами. Как-то я в субботу поехал к Колюхе в гости. Одна из комнат его небольшого деревенского дома была переоборудована в тренажёрный зал, в котором находились какие-то скамеечки, мостики, подставки, гири, блины и гриф от штанги, а также самодельный велотренажёр. В сарае висела тяжёлая боксёрская груша (Гарик подарил). В другой комнате, кроме письменного стола, стула и кровати, находилась роскошная электрогитара, какие-то чёрные ящики с кнопками и огромные колонки.

Также в углу стояла чёрная лакированная акустическая гитара в специальной подставке. — Ну, Колян, у тебя здесь целая студия! — восхищённо сказал я, войдя в эту комнату, — только барабана не хватает. — Не барабана, а ударной установки, — спокойно поправил меня Колюха. — Ну, изобрази чё-нить, чтобы душа развернулась, а потом опять свернулась, — весело хохотнул я, показывая рукой на гитары. — Ну, слушай! — Колян взял электрогитару, подключил какие-то провода, покрутил какие-то ручки на чёрных ящиках и достал из кармана небольшую тонкую пластиночку треугольной формы. ДЖ-Ж-Ж-ЖЖЖ!!! Гитара взревела так громко, что я вздрогнул. Проворно перебирая пальцами левой руки по грифу, Колян задевал пластиночкой, зажатой пальцами правой руки, струны. Из колонок оглушительно звучала быстрая, мощная, тяжёлая музыка. В чёрной майке без рукавов, этот давно небритый длинноволосый парень с накаченной мужской фигурой выглядел как настоящий рок-музыкант. «Какой же он красивый!» — пронеслось у меня в голове, и я сам удивился этой мысли.

Надо сказать, что после отьезда Айны я вообще перестал обращать внимания на девушек — каждая из них казалась мне дурой, уродиной и просто примитивным созданием по сравнению с моей первой и единственной любовью. Между тем Колян закончил выписывать кренделя на гитаре и посмотрел на меня. — Ну как, не очень лажово? — скромно спросил он. — Да ты чё! — горячо воскликнул я, — музон просто отпад, а играешь ты… если бы я не видел, что это ты… я бы подумал, что это какие-нибудь всемирно известные металлюги! — Хочешь, дам послушать что-нибудь в этом духе? — спросил Колюха и, не дожидаясь моего ответа, подошёл к столу и выдвинул широкий ящик. В ящике аккуратными рядами лежало не менее двухсот дисков. — А что тут мне больше подойдёт? — растерянно поинтересовался я. — Ну, для новичка больше подойдёт это! — авторитетно сказал Колян, выбирая штук пять дисков, на обложках которых были нарисованы черепа, гробы, мертвецы или что-нибудь ещё в этом роде…

Придя домой, я прослушал все диски по одному разу. Голова моя сильно устала от такой музыки, но пару дисков я отметил как наиболее мне понравившиеся. Когда через неделю я отдавал диски владельцу, я сказал, что мне больше всего понравилось. — Значит, хэви и дум, — многозначительно произнёс мне в ответ сосед по парте. На следующий день Колян притащил мне ещё с десяток дисков, которые мне понравились намного больше. Так, незаметно, Колюха подсаживал меня на металл. И вообще, я чувствовал, что здорово попал под его влияние. Стремясь стать таким же крутым, как Колян, я попытался отпустить длинные волосы и усы с бородой, однако усы с бородой у меня ещё не росли, и я просто перестал стричься. — Ты чё оброс, как леший? Для занятий спортом это лишнее, — авторитетно сказал мне как-то Скворец на пробежке, но я только хмыкнул в ответ. Вскоре я попросил Колюху научить меня играть на гитаре, и он согласился.

В ближайшие выходные я выбрался …к нему в Ручьи, и Колян по казал мне ещё одну акустическую гитару — старую, дребезжащую, облезлую и с потёртыми струнами. Гитара хранилась под кроватью, и на ней осел толстый слой пыли. — Смотри, какая рухлядь! Вот на ней ты и будешь учиться. Пропало желание — значит это не твоё, а если действительно хочешь когда-нибудь хорошо играть — бери, одолжу её тебе хоть до конца школы, — мудро изрёк мой друг. Я понимающе кивнул. В первый же день Колян показал мне несколько «блатных» аккордов и две простенькие мелодии. Я честно пытался повторить, но ничего не получалось — пальцы разъезжались, струны дребезжали, а медиатор всё время норовил коснуться не той струны. Сыграв по-уродски раз двадцать одно и тоже, я опустил руки — пальцы распухли и страшно болели.

— Ничего-ничего! — подбадривал меня друг. В тот день я забрал старую гитару домой. На следующий день Колян заставил меня выучить ещё две мелодии, а через неделю я уже скрепя сердце смог сыграть всё то, что он мне показал на выходных. К новому году я уже свободно играл с десяток мелодий, выучил несколько песен и даже кое-что уже тренькал на квинтах… Между тем практически каждый день я онанировал, держа свою дырочку в тонусе. Просмотрев отснятый с Айной диск изрядное количество раз, я всё чаще ассоциировал себя не с парнем, а с девушкой, и уже действительно был не прочь попробовать настоящий мужской член в попе. И я даже прекрасно понимал, чей именно. Да, Колян был настоящим самцом — сильным, решительным, мужественным и невозмутимым. Но как можно было сказать ему о своём желании? В лучшем случае это означало потерять хорошего верного друга, в худшем — получить по морде и стать посмешищем для всей школы.

И я держал свои чувства при себе. — Слышь, Юрбан, а у тебя девушка есть? — спросил как-то на перемене у меня Колюха. Сердце моё учащённо забилось, и кровь прилила к моему лицу. — Нет, — ответил я, — а что? — Да понимаешь, мне одна девчонка нравится, из девятого класса, а я даже не знаю, как познакомится с ней. Вот, думал, может ты более опытный, так, посоветуешь мне что-нибудь, — уныло сказал друг. — В таких делах советчики ни к чему, Колян, — спокойно сказал я. — Чёрт! Он совершенно нормальный парень, и я ему, к сожалению, только друг, — с досадой подумалось мне. Через несколько дней Колян сам подошёл к той девчонке и познакомился с ней. Это оказалась Катька Васильева из 9В, ходившая постоянно по школе в косухе, кожанных штанах и чёрной бандане. — Рыбак рыбака видит издалека, — с горечью подумал я, увидев их вместе… Наступил Новый год. В подарок от мамы и Генки я получил новенькую гитару. Кла-а-ас!!! Нет, ну, конечно, не такую крутую, как у Коляна дома, но по сравнению с тем обшарпанным раритетом… Короче говоря, пальцы сами теперь пляшут по грифу.

Решив вернуть за ненадобностью Колянову гитару, я первого числа днём поехал на автобусе в Ручьи. Колюхиных родителей не было дома, зато было полно гостей — деревенские парни и девчонки и, конечно, Катька Васильева. Хозяин был слегка под хмельком, остальные — в зюзю пьяными. Отдав гитару, я хотел было уйти, но Колян уговорил меня сесть за стол и подкрепиться. Пьяные парни сально шутили, вспоминая «лишение Колюхи девственности с помощью Катьки». — Вот сука! Отбила-таки «моего» парня — подумал я с ненавистью, глядя на пьяную Катюху. Высидев несколько новогодних тостов, я уже собирался идти, как вдруг пришёл ещё один гость. — Димон, мой двоюродный брательник! — представил Колян вошедшего. Димон обошёл вокруг стола и поздоровался со всеми за руку, после чего сел на свободное место прямо напротив меня.

Он оказался высоким худощавым парнем лет двадцати с очень правильными чертами лица, выразительными голубыми глазами и светлыми волосами. — Очень похож на Яниса, брата Айны, — пронеслось в моей голове. Впрочем, я заметил, что Дима тоже часто поглядывает на меня. Встречаясь с ним взглядом, я стыдливо отводил глаза. Через некоторое время ребята и девчонки встали из-за стола и, накинув куртки, пошли во двор покурить (Колян тоже, хоть и не курил, пошёл за компанию постоять с Катюхой). В комнате остались только мы с Димоном. — А ты не куришь? — спросил я своего нового знакомого. — Почти нет, -ответил Димон, — не люблю я это дело, да и голос портить не хочу. — Поёшь? — заинтересованно спросил я. Из дальнейшего разговора я узнал, что этот красивый парень работает ди-джеем в одном из московских ночных клубов и учится на филолога в университете.

Пригласив меня как-нибудь-когда-буду-в-Москве в его ночной клуб, он как-то странно улыбнулся мне. Я, сказав, что подумаю над его предложением, стал собираться домой (скоро, мол, последний автобус уйдёт в город). Дима стал меня уговаривать посидеть ещё, и обещал попозже отвезти меня в город на своей машине, но я отказался, сказав, что с пьяными водителями не езжу… Придя домой, я долго думал над странными Димиными предложениями. Конечно, он мне очень понравился и я, возможно, даже хотел секса с ним, но ведь я его совсем не знаю! Интересно, понравился ли я ему? Я заперся в ванной и принялся рассматривать себя в зеркало. Молоденький мальчик с совсем ещё наивным, детским лицом… пухлые губки, тонкий носик, большие карие глаза с длинными, девичьими ресницами… Уже успевшие отрасти волосы… Взяв ножницы, я слегка подровнял чёлку.

Ну вот… Немного косметики, и получится симпатичная девчонка. Через несколько дней, когда мать ушла в ночь на работу, я принялся рыться в её косметике. Тушь… Тени… Помада… Аккуратно получилось! Накрасив ногти на руках и на ногах, я напялил мамины босоножки (жаль, чуть маловаты) и принялся расхаживать по квартире, привыкая к каблучкам (к счастью, не таким высоким, как у Айны). Подумав, я сбрил начисто жиденькие волосики в промежности и вокруг члена. Поглядев в большое зеркало в прихожей, я нашёл себя весьма привлекательной девушкой, и принялся трахать себя в попу, то здоровенным флакончиком из-под шампуня, то сложенной лодочкой ладонью (трахнуть себя кулачком не получалось из-за дикой боли даже при наличии обильной смазки). Самотрах, естественно, сопровождался просмотром нашего с Айной порнодиска.

Затрахав себя до изнеможения, я смыл лак и косметику и, довольный, лёг спать, найдя перевоплощение в женщину очень возбуждающим и приятным занятием… С тех пор, каждое ночное дежурство матери, я перекрашивался в девушку и самозабвенно трахал себя. К марту в мою попу уже помещался мой кулак… Однажды, обычным апрельским днём, Колян пригласил меня в ближайшую субботу к себе на день рождения. Приехав, я обнаружил там тех же его гостей, что и в Новый Год, только на этот раз Дима приехал раньше меня. Весело отметив Коляново шестнадцатилетие, я около одиннадцати вечера засобирался домой — Дима обещал меня отвезти, сегодня он не выпил ни грамма. В машине мы разговорились. — Слушай, Юрка, а у тебя девушка есть? — спросил вдруг меня Димон. -Н-н-нет, — нерешительно ответил я, — а зачем тебе? — Да так просто, — продолжал мой собеседник, сосредоточенно глядя за дорогой, — у меня тоже нет. — У тебя-то и нет? — недоверчиво спросил я. — В смысле, постоянной нет, — серьёзно ответил Дима, — но эпизодически… бывают, конечно, девчонки… парни.

— Как ПАРНИ? — спросил я изумлённо, и сердце моё бешено заколотилось. — Ну, так… иногда трахаю парней, которые приходят к нам в клуб… тех, кто посимпатичней, конечно… и помоложе. Классно, кстати! Ты когда-нибудь пробовал с мальчиком? — и Дима взглянул на меня. — Нет, — тихо ответил я, смутившись и отвернувшись. — Кстати, приехали, — сказал он, остановив машину у моего подъезда, — может, поднимемся к тебе, угостишь кофейком? — Димон пристально смотрел на меня. Сразу сообразив, к чему он клонит, я жутко обрадовался, возбудился и растерялся одновременно. — Ой, — сказал я тихо, — извини, но сегодня не получится — мама легла отдыхать уже… но завтра она дежурит в ночь. Так что, если хочешь, заходи вечером, посмотришь, как я живу, — я вопросительно посмотрел на парня. — О кей! — весело сказал Дима, и, попрощавшись, уехал …обратно в Ручьи.

Весь следующий день, прекрасно понимая, что именно должно произойти вечером, я жутко волновался и не мог найти себе места. Когда мать ушла на работу, я промыл себя изнутри, принял душ, и стал ждать гостя. Около восьми вечера раздался звонок в дверь и я, дрожа от волнения, пошёл открывать. — Привет! — сказал Дима, улыбнувшись, и прошёл в квартиру. От молодого человека пахло дорогим одеколоном, в руке был непрозрачный пакет. — Что принёс-то? — опасливо спросил я. — Там торт… ну, ты же угостишь меня кофе? — с надеждой в голосе спросил Дима. Пока я варил кофе, парень поставил на стол торт и бутылку вина. Мы сели и выпили по чашке кофе с куском торта. — Ты знаешь, Юр, — нерешительно начал Дима, — ты очень хороший парень… добрый, умный, спокойный… -Это ты к чему? — спросил я его. Дима немного помолчал. — Я думаю, мы бы могли подружиться… Ты мне очень нравишься… как парень, — слова давались ему с трудом, — а я… нравлюсь тебе? — спросил он, посмотрев мне в глаза.

— Да, — еле слышно сказал я, краснея. — Хочешь, мы займёмся любовью? — осторожно произнёс он. У меня перехватило дыхание. «Боже мой, Димочка! Не по**ёмся, не трахнемся, а… займёмся любовью… Какой ты романтичный!» — пронеслось в моей голове. Отведя глаза, я молча закивал головой. Дима встал и, взяв меня за руку, повёл из кухни в мою комнату, где я заранее расстелил мой диван свежевыстиранным бельём. Подведя меня к дивану, парень обнял меня одной рукой за талию, а другой начал расстёгивать пуговицы моей рубашки, целуя меня в шею. Трясясь от возбуждения, я нежно гладил руками его широкие плечи и спину. Сняв с меня рубашку, Дима начал медленно расстёгивать свою, в то время как я мучился с его ремнём и ширинкой, уже мощно подпираемой изнутри чем-то большим.

Быстро сорвав с себя последнюю одежду, я, абсолютно голый, сел на корточки и аккуратно стянул со своего парня брюки вместе с трусами. Огромный по сравнению с моим член с обнажённой головкой закачался перед моим лицом. Я начал медленно водить языком вдоль ствола, внимательно глядя на Диму снизу вверх. Дима нежно смотрел на меня и улыбался. Его руки стали медленно гладить меня по волосам. Поняв это как сигнал, я, широко раскрыв рот, принял член наполовину, плотно обхватив его губами. Мои губы и язычок стали скользить вверх и вниз по стволу, доставляя парню неземное наслаждение. Обхватив руками меня за голову, парень начал мягко, но настойчиво задавать ритм, перемещая мои губы вдоль своего члена. Я почувствовал, что и без того твёрдый Димин кол стал просто несгибаемым. Вдруг… целый ручей густой горьковатой спермы хлынул мне в рот. Я хотел проглотить всё залпом, но не успел — две крупные капли не уместились во рту и потекли мне по подбородку.

Проглотив семя, я успел поймать капли ладонью, которую с удовольствием облизал. Дима смотрел на меня с восхищением. И он, и я хотели большего. Молча я снова взял в рот его дружка и ласковыми движениями принялся его будить. Пробуждение не заставило себя долго ждать. Я выпустил конец изо рта и попросил своего парня лечь на диван на спину. Когда тот выполнил мою просьбу, я смазал послюнявленным пальцем дырочку и начал медленно садиться на корточки, попкой на большой торчащий член. Потихоньку я полностью сел на желанный жезл. Почувствовав мои ягодицы на своих бёдрах, парень положил мне ладони на талию и стал помогать мне опускаться и подниматься. Двигаясь на члене своего мужчины, я нежно гладил ладошками его широкую безволосую грудь. Через несколько минут Дима застонал и начал кончать… в меня. Кончив, он крепко обхватил мою талию ладонями, не давая мне встать с члена. Покорно улыбнувшись, я остался сидеть на постепенно опадающем члене.

Наконец, пенис совсем сьёжился, и я слез, поспешно заглотив его ртом. На этот раз мне пришлось дольше работать языком, прежде чем подуставший член снова был приведён в боевую готовность. Добившись этого, я слез с кровати и встал «раком», облокотившись на письменный стол. Подождав, пока мой парень заметит это, я покрутил оттопыренной попочкой из стороны в сторону. Раздвинув руками ягодицы, я показал Диме свою дырочку, всё ещё блестящую от спермы. Для него это было сигналом к атаке. Вскочив, он резко подошёл ко мне и быстро ввёл член, который вошёл как по маслу в обильно смазанную норку. Ощутив его богатыря полностью в себе, я сладко застонал. На этот раз Дима имел меня сильными и резкими движениями, заставляя меня извиваться от удовольствия. Парень долго не мог кончить, а когда всё-таки кончил, крепко обнял меня, и, разогнув, прижал мою спину к своей груди.

При этом мои ноги оторвались от пола. Повисев так надетым на «крюк», я, наконец был освобождён. Не обращая внимания на лужицу своей спермы на стекле письменного стола, я пошёл и лёг на диван. Дима лёг рядом. Целуя его в грудь, я начал пальчиками подрачивать его измученный, липкий от спермы член. — Неужели ты ещё хочешь, малыш? — нежно улыбнулся мой парень. Я уверенно закивал головой. — Ладно, только давай я отдохну немного, — попросил Дима. Вместо ответа я молча поднёс голову к его паху и начал аккуратно лизать его мошонку, продолжая массировать пальцами член, уже начинающий «оживать». Когда Димин пенис снова был твёрдым, как кол, я попросил его встать с дивана, а сам лёг на спину, задрав и широко раздвинув согнутые в коленях ноги. Игривое мановение пальцем — и сильный самец снова у моей дырочки. Свободно войдя, он начал медленно двигаться внутри меня.

Я, закатив глаза, тихонечко подвывал от удовольствия, комкая руками простыню. На этот раз он долго не мог кончить, а когда, наконец, это случилось, мы оба были почти без сил. Я робко потянулся губами к его губам, но Дима почему-то отвернулся и мой осторожный поцелуй пришёлся ему в щёку. Повисла молчаливая пауза. — Димочка! — прошептал я, — а ты что, совсем не хочешь со мной целоваться? — мой голос был обиженно-умоляющим. — Понимаешь, малыш, — помявшись, начал парень, — я никогда не целуюсь в губы с мальчиками. Ничего личного, зай… Ты классный парень… ну, то есть классная… девушка. Красивая, нежная, ненасытная… Стройная, гладенькая, гибкая. Мне было очень хорошо с тобой, — на губах Димы появилась ласковая улыбка. Я крепко обнял своего любовника. — Ну, мне пора, — сказал Дима, немного помолчав. — Разве ты не останешься до утра? — тихо спросил я.

— Я бы с удовольствием, но не могу… Первой парой коллоквиум, завкафедрой проводит. Не приду — он меня уроет на экзамене… Да и тебе утром в школу, — сказал парень, зевнув. Встав, он неторопливо оделся. Назначив мне свидание на следующей неделе, он, нагнувшись, поцеловал меня в щёку, и прошёл в прихожую. Хлопнула входная дверь… Минутой позже во дворе взревел двигатель иномарки и… всё стихло… На следующий день я летал, как на крыльях. — Чё, Юран, счастливый такой? Девушку себе нашёл, что ли? — спросил меня Колян в школе. — Да нет, так просто, — уклончиво ответил я. — Не я нашёл девушку, а кто-то другой… в моём теле, — кружилась в моей голове мысль, наполняя меня счастьем… На следующей неделе, в назначенный день, я привёл себя в полный «боевой» порядок — перекрасился в девушку, надел трусики Айны, мамины босоножки, блузку и юбку… и стал ждать. Раздался звонок в дверь. — Кто там? — спросил я. — Свои, — ответил Димин голос.

Я, не включая свет в прихожей, открыл дверь. Вошёл Дима. — Чего это у тебя так темно? — спросил он, вглядываясь в темноту. — Ну, во-первых, привет! — ответил я, включая свет. Дима посмотрел на меня. — Уау! Классно выглядишь сегодня, — оторопело сказал он, — тебе имя Юра не подходит. — Зато имя Юля подходит, — парировал я, обнимая парня за плечи. Дима нерешительно обнял меня за талию. — Пойдём скорее в кроватку. Юлечка соскучилась, — шепнул я парню на ухо и потащил его в комнату… Мой необычный наряд не на шутку возбудил Диму. Сорвав с меня трусики и оставив всё остальное, он нагнул меня раком и принялся жёстко и глубоко трахать в попку. Кончив, он снял с меня всё, кроме босоножек, заставил меня встать на колени и …запихал свой опавший член мне в рот. Когда член встал, Дима обхватил мою голову руками и принялся насаживать её на свой кол.

Я давился, и их моих глаз текли слёзы. Собравшись кончить, он вытащил член и выплеснул свою сперму мне на лицо, размазав её по моим губам, щекам и подбородку. — Кла-а-асная шлюха! — протянул Дима, улыбаясь. Грубо схватив меня за локоть, он поволок меня в коридор, где всё ещё горел свет. — Посмотри на себя, потаскуха Юля, — сказал парень, подведя меня к зеркалу. О, ужас! Взлохмаченная чёлка, размытая слезами тушь, на щёках застывающая корка спермы… — Изнасилованная малолетка, — почему-то спокойно подумал я. — Пойдём развратничать дальше, куколка, — недобрым голосом прошептал мой любовник, толкая меня в сторону моей комнаты. — Полижи мне очко, грязная шлюха, — сказал Дима в комнате, ложась на спину на диван и задирая согнутые в коленях ноги.

Я послушно подполз и наклонил голову к его попе. Очевидно, он не подмывался — от его зада исходил резкий неприятный запах. Честно говоря , мне не очень хотелось вылизывать его грязный анус, но сама ситуация меня здорово заводила — слабая, маленькая, уже покорённая самка должна окончательно унизиться перед своим сильным самцом. Я высунул язык и принялся решительно вылизывать его волосатый анал. Вкус был тоже не ахти — немного горьковатый, но не такой противный, как запах; кроме того, чем дольше я работал языком, тем меньше этот запах чувствовался. — Теперь засунь язык внутрь и вылижи там, — приказал Дима. Я стал вылизывать внутри — Димин член начал набухать и подниматься. — Теперь полижи яйца! — продолжал командовать мой парень. Я покорно начал вылизывать мошонку. — Теперь бери х** в рот, шлюха! — тихо сказал Дима. Мои губы плотно обхватили горячий ствол. Дима медленно потянулся к своим брюкам и начал вытягивать оттуда ремень.

Я нежно сосал его конец, лаская язычком головку. Вдруг несильный шлепок ремнём обжёг мою попу. — Нежнее, сука!!! Не в первый раз сосёшь! — крикнул парень, ещё раз ударив меня ремнём, на этот раз сильнее. Я продолжал минет. Дима закатил глаза. Приближаясь к оргазму, он снова начал меня стегать ремнём, на этот раз молча и в полную силу. Кончив, он приказал мне всё проглотить, и, отшвырнув ремень, откинулся на диван. Я продолжал сидеть на коленях, потирая руками избитую попу. Мой мучитель прикрыл глаза и не обращал на меня больше никакого внимания. — Дима! — тихонько сказал я. — Чего тебе? — буркнул парень, не открывая глаз. — Мне кажется, наши игры зашли слишком далеко… Мне было больно. Прошу тебя, никогда больше не бей меня ремнём, — сказал я тихо, но твёрдо. — Игры? Я с тобой не играю, дура!

Кстати, в следующий раз я приеду не один, а с другом. Будем иметь тебя в два ствола… Так что ищи себе стринги, лифчик и чёрные колготки с поясом. Где ты это возьмёшь — твои проблемы, — наглым и уверенным тоном сказал Дима. — Нет! — отрезал я, — вдвоём ты ни с кем не приедешь, стринги я тоже не собираюсь искать, и, вообще, мне не понятно, почему ты говоришь со мной таким тоном? — Что-о-о? — Дима привстал с кровати, — да потому что ты пидор, чмо е**чее и б**дь подзаборная. Я в жопу тебя е**л, кормил кончей и заставлял лизать грязное очко. Или ты хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом? Тогда тебе одна дорога — в петлю! — и Дима с силой толкнул меня ногой в грудь. Не удержавшись на каблуках босоножек, я упал на пол и больно ударился спиной.

— Нет, сволочь! — заговорил я неожиданно спокойным и холодным голосом, вставая и потирая ушибленную спину, — я просто смогу сменить школу, а вот у тебя действительно будут проблемы, — и я показал ему огромный синяк на локте и шрамы на попе, — ведь ты избил меня и изнасиловал! Да-а-а! Ты ведь кончал в меня? Кончал, кончал! Легко можно будет доказать, что сперма твоя. А мне ведь только четырнадцать лет! Я — малолетка! А мама моя — очень уважаемый в городе врач, и справку с любым медицинским заключением для неё достать не проблема! Изнасилование, да ещё малолетки… Да ещё не девочки, а мальчика!!! Ха-ха-ха! Лет десять строгого режима! И моли бога, чтобы ты успел покончить с собой до взятия под стражу! Иначе — в тюрьме с тобой будут обходится намного хуже, чем ты сегодня со мной… И так каждый день, десять лет подряд! Как тебе такая перспективка, будущий петушок? — я говорил насмешливо и вызывающе, глядя в изумлённо-испуганное лицо Димы.

— Чё вылупился? — резко крикнул вдруг я, смачно плюнув в лицо своему парню, — собирай свою поганую одежду и вон отсюда. Ещё раз попадёшься мне на глаза — уедешь раком на лесоповал, сука!!! — орал я, еле сдерживая рыдания. Дима, опустив глаза, поспешно вытер плевок с лица и бросился одеваться. Одевшись, он торопливо выбежал в прихожую и ушёл, хлопнув входной дверью. Я подошёл к окну и увидел, как мой истязатель, не оборачиваясь, прошёл к своей машине и сел в неё. Взревел мотор. — Чмо!!! — выкрикнул я, и разрыдался вслед отъезжающей иномарке… Поревев, я успокоился и стал приводить себя в нормальный вид — смыл сперму и косметику с лица, лак с ногтей, хорошенько почистил зубы после вкуса этого мерзкого человека, и принял душ. Перестелив постель, я лёг спать, но никак не мог уснуть — куча мыслей роилась в моём мозгу. «Почему он был так груб со мной?

Неужели ему нравится делать мне больно? Или он думал, что я его собственность? Странно, мне ещё даже нет пятнадцати, а я уже очень много чего попробовал в сексе, как с девушкой, так и с парнем… с которым сегодня я навсегда порвал. Я его просто ненавижу! Сука!!! Убивать надо таких тварей! Ну, ладно я… я не побоялся ему всё высказать в лицо, а другие парни? Он их, что, запугивает, шантажирует… а потом трахает и избивает со своими ублюдками-дружками? Сволочь!!! А вот Айночка… прелесть моя… увидимся ли мы ещё когда-либо? Странно, но кроме любви и нежности, я не испытывал к ней никаких чувств. Я, наверное, потихоньку забываю её. Или, просто уже не представляю секса с девушкой… ну, может, кроме орального. Да-а-а, ничего не поделаешь, но я теперь испытываю влечение только к парням… крупным, сильным, красивым самцам.

Но свою первую и единственную подругу я бы, конечно, хотел бы увидеть… Ну, ладно, когда-нибудь подключусь к Инету и обязательно ей напишу!» Я медленно засыпал, и одолевающие меня думы рассеивались, как дым…

Наутро я проснулся совершенно спокойным и умиротворённым. Да, вчера мне сделали очень больно, причём моей душе было намного больнее, чем телу, но зато теперь я точно знаю, чего я хочу в этой жизни — встретить своего единственного, с которым мне будет всегда хорошо и спокойно. И пусть мой первый парень оказался законченной скотиной, но… жизнь-то ведь только начинается! Закончу школу, поеду учиться в Москву — там-то наверняка найти хорошего человека намного проще, чем в нашей дыре! Я встал и пошёл умываться. — Доброе утро, Юлечка! — подумал я, глядя на своё отражение в зеркале… и улыбнулся. Утро действительно было добрым…

[/responsivevoice]

Category: Бисексуалы