Вкус соленого поцелуя Часть 3

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Быстро поняв, в чем весь фокус, я продолжил методично потирать свою, теперь уже подружку. Всего через пару минут это превратилось в увлекательный аттракцион с ойканьями, струнками, попискиваниями и подрагиваниями. А потом, она, вдруг схватила мою ладонь, и сильно прижала к щелке, стиснув при этом худыми бедрами. Запрокинула сама голову, и чуть не вставая на мостик, простонала:

— Ай-яяя.

Я молча сидел рядом на стуле и наблюдал. Руку она мне чуть не вывихнула, поскольку я сбоку находился, а не сверху или снизу.

Секунд пятнадцать она отпыхивалась и не говорила, только потом отпустила мою руку. Я с удовольствием освободился из судорожных тисков и с неприязнью посмотрел на ладонь. Пальцы блестели от прозрачной слизистой жидкости и на ощупь были жутко скользкими.

— Блин, ну ты мне всю руку обслюнявила. У тебя что, течка?

— Да нет, я же тебе говорила, когда сильно приятно — сильно мокро. А течка у меня лет в тринадцать будет, — улыбаясь объяснила она.

— Понятно, менструация. Мне пацаны рассказывали, — добавил я и пошел в ванную обмыть руку.

Вернувшись, я увидел, что она стягивает через голову коричневое школьное платье.

— Долой одежды — да здравствует природа, — процитировал я папу девчонки.

— Причем тут нудизм, — ответила она: — Платье темное, если залью его — пипец. Сразу не видно, но высохнет и побелеет. Тогда вообще ничем не отстирать. Я в том году, в третьей четверти умудрилась пятнище посадить. Мать стирала-перестирала — все бес толку. Изгрызла меня всю, пришлось такую фигню навирать — самой до сих пор страшно.

— Понятно. В таком случае лучше загодя раздеваться, поддержал я.

— Ну я и так обычно без одежды. Только когда по быстрому, то можно и так.

— Согласен, — подытожил я: — А ты часто вообще?

Сразу она не ответила, повернулась спиной и стала аккуратно складывать школьную форму:

— Любопытный какой. Сам-то небось по десять раз на дню затвор передергиваешь?

— Ну что ты, десять раз я бы умер. Всего-то пару раз в жизни пробовал, — соврал я неумело.

— Охотно верю. Но какое тебе дело, сколько раз у меня бывает?

— Просто интересно, — ответил я.

Она опять замолчала, и я с удовольствием принялся разглядывать ее спину. Она была ровненькая, но до того худая, что позвонки считались. Этакая веревочка бугорков, если она нагибалась вперед.

— С этим делом все непросто, — неожиданно продолжила она: — Иногда раза три в день бывает, а иной раз отец дома работает, так три недели подряд кукиш. Аж скулы сводит как охота, и негде.

— Ясное дело, девчонкам сложнее, лежать где-то надо. Пацанам то хоть в кустах можно, — посочувствовал я.

— Точно, видала я такого раз — по сторонам все время зыркает а сам наяривает. Полный идиот.

— Конечно. Но ты не подумай, я не такой. Оба раза дома! — поспешил я добавить.

— Уже поверила, — усмехнулась она и беззастенчиво повернулась ко мне:

— Слушай, ты когда меня ласкал тебе приятно было?

Вопрос меня несколько ошарашил. По правде говоря, конечно очень здорово было, но под конец меня сильно раздражала скользкая пакость текущая из Янки и странно при этом пахнущая. Непротивно, но и необычно.

— Да как тебе сказать, конечно, ты клевая, и делать это с тобой прикольно, но эти слюни, или сопли… Короче, фигня какая-то. Знал бы — перчатки одел.

Осоловелые глаза ее моментом стали жгучими углями:

— Перчатки, говоришь… Ладно. Иди тогда сюда и делай, что скажу!

Удивленно приподняв брови, я бросил:

— А то что?

— А то, что я отцу расскажу, мол, ты меня раздеться заставил и насильно пакости делать принуждал.
А я не поддалась и по руке тебе учебником грохнула. Думаю, он тебе сначала зубы вышибет, а потом в милицию сдаст.

Подобный расклад менял все. Ледяной водой меня окатило понимание того, что я попал. Крепко попал.

— Ладно коза, сочтемся как-нибудь. Чего хочешь, — процедил я сквозь зубы.

Янка мечтательно обвела взглядом комнату, потом приложила тощий пальчик к губам и заявила:

— Иди ко мне, будешь сейчас мою грудь целовать!

Про грудь, это она сильно загнула, — подумал я: — Даже бугорков еще нет, да и соски не больше моих. Разве что темнее чуть.

— Целовать говоришь, — пробубнил я: — Это как еще? Не боишься, что я тебе откушу что-нибудь?

— Нежно будешь мои конфетки ласкать, если хоть немного больно будет — все отцу скажу, — с расстановкой пояснила она: — Так что, одними губами.

Делать нечего, пришлось слушаться мерзавку. Уселся я рядом, она на койку спиной улеглась и чуть не за уши меня к своей груди-фанерке притянула.

— Ну давай. И рукой вторую грудь гладь, только нежно, — уточнила Яна деловито.

Собравшись духом, я коснулся губами маленького коричневого кружочка.

— Фу ты, гадость, — вскрикнула она и оттолкнула мою голову: — У тебя губы как напильник. Аж царапаются, а я девочка нежная.

— Пересохли наверно…

— Ну, так оближи их как следует, или тебе помаду дать гигиеническую?

— Помаду не надо, лучше оближу, — ответил я: — А тебе не противно слюнявыми будет?

— Не знаю, но уж наверно лучше, чем корявыми, — раздраженно бросила она.

Увлажнив губы как следует, я снова попробовал поцеловать сосок.

— О, это уже лучше, — довольно отметила Яна: Только ты не чмокай его, а типа соси немного. И второй гладь.

Вот собака, соску из меня делает, — подумал я и принялся посасывать солоноватый на вкус кружочек. Второй рукой на ощупь принялся гладить соседний сосок, и к удивлению обнаружил, что под пальцами быстро набух плотный комочек размером с крупную изюмину. Да и губы ощущали нечто большее, чем пупырчатую темную кожу.

Снедаемый любопытством, я поднял голову и поглядел на соски. Посередине темных кружочков действительно торчали штуки, напоминающие изюмины.

— Что это? — спросил я девчонку.

— Соски, — довольно улыбаясь ответила она.

— Фигня, вот соски, — возразил я, показывая на темный кружочек.

— Это ореолы, а это соски, — смеясь, указала она: — Соси, давай. Можешь еще пальцами потеребить — тоже прикольно.

— Ну ты…

Договорить я не успел, снова за уши был к груди притянут. А Янка через минуту как лист осины задрожала. Ее так перло, что она ногами сучить принялась и мне в бок поддавать. А на третьей минуте и вовсе в волосы вцепилась, покуда я попеременно ее соски ублажал.

Уже думал я, кончит сейчас бестия и разбежимся с миром — фиг там. Неожиданно девочка отпихнула меня и выдохнула: — Хорош пока, а то я готова уже… почти…

— Ну так и что?

— А то, что вставай, расстегивай штаны и показывай мне свой перец.

Это уже не в какие ворота не лезло. Мало того, что в сосуна обратила, так еще и хер заголять принуждает.

— Обломись родная. И дрочить я при тебе не буду — даже не надейся.

Истома на ее лице сменилась гримасой лицемерия:

— Ладно, сказала она спокойно. Одеваться я не буду до прихода родителей, а буду реветь. И в дырку себе чего-нибудь суну потолще, чтобы кровь побежала. Отцу скажу — ты изнасиловал.

— Да ты совсем охуела… Сука! На, смотри, — злобно взревел я и дернул ремень брюк.

— Ух, — ты восхищенно воскликнула она разводя руками: — Большой он у тебя какой!

— Какой вырос, такой и есть, — ответил я раздраженно: — Целых двенадцать сантиметров!

— Мерил что ли? — осведомилась она.

Я не ответил. Сгорая от стыда, и стараясь не смотреть на шантажистку, я принялся выглядывать за окном птиц.

Долго не пришлось, поскольку почувствовал холодные, тонкие пальцы на горячей коже своего перца.

— Руками не трогай — не игрушка, — обрезал я и отстранил ладошку.

— А ты не ори, опять что ли рассказать как ты меня насиловал? Стой и молчи!

— Зараза, — бросил я и снова отвернулся к окну.

Девчонка, тем временем, нахально изучала мой агрегат, трогала его и так и сяк, даже задирала шкурку. Понятно, что от подобных манипуляций у меня приключилась дикая эрекция.

— Нифига он у тебя раздулся — совсем огромный стал, — сказала вдруг она, и чмокнула губами в самую головку.

— Ты чего, вафля? — воскликнул я удивленно.

— Разбежался, — с усмешкой ответила она и улеглась на койку спиной, подвинувшись повыше. Потом раздвинула ноги и согнула в коленях.

— Ложись, — приказала она: — Прямо между ног, вот так.

Я подчинился, подумал что опять письку тереть заставит, а это стерпеть вполне можно.

— Теперь целуй мою киску, — деловито заявила она и уставилась на меня.

— Губами что ли? — ошеломленно спросил я.

— Именно, больше ты ничем и не сможешь. Это только у меня двое губ: вверху и внизу. У тебя только одни. Потому целуй, прямо в нижние. И нежно.

— Гнида ты подлая, — пробурчал я дослушав тираду и зажмурив глаза ткнулся лицом в девичью письку.

Мало того, что она у нее мокрая была, так еще и пахла странно. Еле заметно мочой, и еще чем-то кисловатым. И на вкус тоже кислила.

[/responsivevoice]

Category: Подростки