Игры мамы Часть 2

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Игры матери. Часть 2

В тот денек больше ничего приметного не случилось. Я хорошо умылся, оделся и пошёл на кухню, как и произнесла мне мать. Её длительно не было, а когда она вышла из родительской комнаты, то скользнула в ванную, приняла душ и пришла на кухню. Она вела себя будто бы ничего не случилось. Приготовила мне обед, разговаривая со мной на отвлечённые темы.

На последующий денек мне начало казаться что и не было ничего и мне это приснилось. Пролетела пятница, прошла суббота, проплыло воскресенье.

В пн днем я пробудился как обычно рано (я жаворонок) , встал, помылся, оделся и сел за уроки. Отец как обычно был на работе, брат ушёл на учёбу. Мои мысли были обращены к маме. «Неуж-то ничего не было?» — задавал я для себя один и тот же вопрос. Мой взор скользнул на дверь родительской спальни.

В один момент она открылась, мать выглянула из комнаты, молчком поманила меня пальчиком и скрылась за дверью. Я встал и побрёл в родительскую комнату со смешанным чувством ужаса, энтузиазма и неописуемого возбуждения. Я вошёл в комнату и подошёл к маме. Она посиживала по собственному обыкновению перед трельяжем, неописуемо прекрасная, в шёлковом малиновом халате, ажурных чулочках, закинув ногу на ногу и перебирала какие то фото. Окно с дверью на балкон было занавешено тёмно коричневой занавеской, балкон при всем этом был открыт и в комнате был приятный запах утренней свежести вперемешку с мамиными духами. Общий свет в комнате был выключен, но бра над кроватью включены.

— Подойди поближе — произнесла мать.

Я молчком подошёл. Я уже додумывался что же это все-таки за фото.

— Я вот думаю, — продолжила мать, — что мне делать с этими фотками?

Я молчал. Краем глаза я смотрел на фото, где я обнажённый позирую перед фотоаппаратом.

— Может показать их твоему папе? Чтобы он поглядел какой его отпрыск извращенец. Думаю он бы выпорол тебя как Сидорову козу, отхлыстал ремнём так, что неделю сесть не сумел.

Мои мысли смешались. Сделать возражение маме, дескать «ты же сама мною командовала при всем этом»? Я страшился даже слова ей на данный момент сказать. Я на минуту представил как мать отдаёт фото папе, он глядит их и: Что будет далее даже мыслить не хотелось.

— Ну чего молчишь? — теряла терпение мать.

— Мам, не нужно, прошу тебя. — тихо произнёс я.

— Чего не нужно? — переспросила мать

— Не нужно демонстрировать их папе — произнес я чуть ли не плача.

— А магическое слово? — не унималась она.

— Пожалуйста! — выжал я.

— Так не требуют! На колени!!!

Я встал перед ней на колени.

— Требуй! — Она даже не посмотрела на меня, продолжая перебирать фото.

— Мать, пожалуйста, не демонстрируй эти фото папе — промямлил я

— Громче!

— Мать, пожалуйста, не демонстрируй эти фото папе! — произнес я уже звучно. Мой взор устремился на её ногу, которая качалась перед моим лицом и сам не знаю для чего опустил голову и поцеловал её. Нога матери застыла. Она посмотрела на меня и кивнула каким то своим мыслям. Потом встала, подошла к шкафу, вытащила оттуда какие то пакеты, бросила их на кровать а сама возвратилась к трельяжу.

— Означает так, — начала она, стоя передо мной — с этого момента ты становишься моей игрушкой, всё что я скажу ты будешь делать безоговорочно, скажу ноги мне целовать — будешь целовать, скажу пол вылизывать — будешь вылизывать! Ослушаешься, не выполнишь что нибудь — мгновенно эти фото будут у отца в руках. Ты сообразил?

— Да мам — промямлил я.

— Не слышу!

— Да, мамочка!

— Отлично. Сейчас ты в школу не идёшь. Я уже позвонила и договорилась с твоим потрясающим управляющим. Раздевайся до гола и садись в кресло.

Я сбросил с себя футболку, стянул трико совместно с трусами. Мой член начинал возбуждаться. Я осознавал, что эротические игры на данный момент длиться. Сел в кресло перед трельяжем. Оно было комфортным, с мягенькой спинкой, поворотное и на колёсиках. Моя мать развернула меня лицом к зеркалам. Достала из кармашка резинки, собрала в руку мои волосы с левой стороны и сделала мне хвостик. Позже то же самое сделала с правой стороной. Вообщем волосы у меня тогда были достаточно длинноватые — до плеч, тогда было стильно посреди парней ходить с длинноватыми патлами. Окончив с моими волосами она взяла табуретку и села с боковой стороны от меня. Развернула кресло, чтоб я посиживал лицом к ней. Мой взор скользнул на её ноги. Халатик был короткий, не скрывающий прекрасных маминых ног в ажурных чулочках.

Мать одной рукою взяла меня за подбородок и подняла мою голову. Взяла с полки тушь для ресниц и занялась моим макияжем. С непривычки я начал моргать, сообразил, что маму это очень раздражает и попробовал открыть глаза как можно обширнее и не моргать. Не имея способности глядеть вниз, я смотрел на мамины губки. В ярко красноватой помаде они поблескивали и приманивали, мне очень хотелось прильнуть к ним поцелуем, но я страшился даже пошевелиться. Зато член мой начал возрастать в размерах и подниматься.

Окончив с моими ресничками и веками она взяла помаду, отдала приказ мне сделать губы бантиком и намазала ей мои губки. Незначительно отстранившись она поглядела на результаты собственного труда. Опустила взор на мою грудь, помыслила, и этой же помадой намазала мои соски и нимбы вокруг их.

Позже она встала с табуретки, убрала её к стене, согнала меня с кресла и села в него сама. Потянулась к пакетам на кровати, достала оттуда какие то белоснежные тряпки и бросила мне.

— Одевай!

Я развернул то, что она мне кинула. Это оказались белоснежные гольфики, девчачья белоснежная полупрозрачная маечка-топик и такие же белые полупрозрачные трусики. Я колебался. Посмотрел на маму. Взор её не предсказывал ничего неплохого в случае моего непослушания. Поначалу я одел гольфики. Здесь заморочек не появилось — мать отлично знала мой размер. Позже взялся за топик, он чуть закрывал мою грудь, причём когда ткань маечки задела моих сосков, на ней отчётливо проявились пятна от помады. Взяв трусики и надев их, я сообразил, что с ними будет больше заморочек. Во первых они практически не скрывали мой торчащий член, только прижав его к лобку, а во-2-х мои яичка высунулись по обе стороны ткани трусиков. Мне было не комфортно в их.

Мать пристально смотрела как я переодеваюсь, а когда я окончил потянулась ко второму пакету и достала оттуда школьное платьице, белый фартук и белоснежные ленты. Встав, она надела мне платьице через голову и посодействовала его застегнуть, позже повязала фартучек, усадила на кресло перед трельяжем и развернула меня лицом к зеркалам, встав за моей спиной. Я посмотрел на себя в зеркало. На меня смотрела достаточно прекрасная школьница, в наряженном платьице, а мать в это время делала на моих хвостиках огромные белоснежные банты. От обыкновенной школьницы меня отличал только лишне брутальный мейкап, который не соответствовал виду невинной ученицы.

Окончив с бантами, мать согнала меня с кресла, отошла на расстояние вытянутой руки и поводила пальчиком в воздухе, обозначая, что она желает чтоб я оборотился вокруг оси. Я не спеша оборотился на 360 градусов, мать смотрела на меня молчком. Позже взяла с полки фотоаппарат. Сейчас он был оборудован вспышкой.

— Встань прямо и замри — отдала приказ она, взяв фотоаппарат на изготовку.

Щёлк. Вспышка осенила комнату.

— Принеси сюда собственный портфель. Живо!

Я побежал за ранцем. Чувства были необычными. Из за того, что не чувствовалось знакомой перегородки брюк в районе промежности, создавалось воспоминание, что ниже пояса у меня только ничем не прикрытые трусики. Притащив портфель, я встал с ним среди комнаты.

Щёлк. Опять вспышка и я увидел ухмылку на лице матери, снявшую только-только школьницу с ранцем. Она отобрала у меня портфель, порылась в нём, достала ежедневник. Думая о прошедших шалостях матери в четверг, в пятницу я не мог мыслить об учёбе и естественно схлопотал две двойки. Лицезрев их, она развернула раскрытый ежедневник ко мне и спросила:

— Что это?

Я молчал.

— Ты заслуживаешь наказания! Ты знаешь как наказывают малеханьких девченок? На данный момент покажу. Живо на кровать, становись раком!

Вспомнив по прошлой игре как это «встать раком», я залез на кровать, попой к маме, пододвинул подушку, положил на неё голову, не скрывая лицо, прогнул спину и выпятил попу.

— Обширнее ноги!

Я повиновался. Вспыхнула вспышка, щёлкнул фотоаппарат Я смотрел на маму. Она подошла ко мне эротично виляя бёдрами с фотоаппаратом в руке. Задрала подол платьица и отбросила его на спину.

Щёлк.

Руки матери задели моей попы, погладили ягодицы, забрались за резинку трусиков и скачком спустили их мне на бёдра. Мои обширно расставленные ноги не давали им спуститься ниже и они эротично натянулись у меня на бёдрах.

Щёлк.

Мать отложила в сторону фотоаппарат и начала лупить меня рукою по ягодицам. Лупила не очень, но шлепки были гулкими и возбуждающими. Лупила она длительно, получая от этого наслаждение, поначалу молчком, а позже принялась меня именовать малеханькой сучкой, блядью и другими словечками. Шлепки становились всё посильнее, видимо мать заходила во вкус, от боли у меня на щеках проступили слёзы. Моя попа горела огнём. Окончив расправу она опять взяла фотоаппарат и сфотографировала меня. Через несколько секунд я ощутил её пальчик у себя в ложбинке меж ягодицами. Он спускался вниз, задевая звёздочку моего ануса, массируя её, позже погрузился ниже, прошёлся по яйцам и опять пошёл ввысь.

— Твоей попой мы займёмся позднее, — произнесла она, заканчивая пальчиком играть с моей попой. — разворачивайся ко мне лицом.

Я, не вставая, как был на четвереньках оборотился к маме, а она открыла ящик трельяжа, достала оттуда что то розовое, пододвинула поближе к кровати кресло и развернулась ко мне лицом.

— О да! Ты самая реальная порочная шлюшка! — произнесла она, взглянув на меня.

Мой взор свалился на зеркала в трельяже и я увидел своё лицо. Заплаканное, с подтёками туши на щеках я смотрелся как путана из самых пошлых картинок.

Пока я смотрел на себя в зеркало мать сделала ещё пару снимков моего лица и всего тела. Позже, взяв меня за подбородок, развернула моё лицо к для себя, приблизилась к нему и произнесла:

— А сейчас давай поглядим, умеет ли эта малая сучка сосать!

Малость отстранившись она поднесла к моему рту розовый фалоимитатор. Он был похож на мой член, но не в пример больше и толще. Я не знал что делать.

— Лизни его, — отдала приказ мать, осознав моё замешательство.

Я высунул язык и осторожно лизнул его.

— Лижи не останавливайся, по всей длине!!!

Я стал облизывать головку фалоимитатора, касаться его губками, водить языком до основания и назад.

— Поцелуй его!

Я коснулся головки губками.

— В рот его возьми, шлюха!

Я приоткрыл рот, а мать впихнула его в меня, так что его головка оказалась на сто процентов у меня во рту.

— Сейчас облизывай его!

Я попробовал облизнуть головку в ротовой полости, но она была очень большая и мне с трудом удавалось шевелить языком.

— Соси его!

Я обхватил фалоимитатор губками и сделал сосательное движение. Мои щёки вжались.

— Да, шалава, соси его, ещё, ещё!

Мать начала двигать фалоимитатором вперёд-назад, а я в такт её движениям сосал головку, интенсивно облизывая её при случае языком. В конце концов мать вытащила его из меня.

— Понравилось?

— Не очень, — ответил я — вкус какой то противный. Синтетический.

— Ну это мы на данный момент исправим, — произнесла мать, развернув фалоимитатор головкой к для себя и направляя его для себя меж ног. Я смотрел за её движениями, а она глядя мне в глаза раздвинула свои ножки и погрузила фалоимитатор для себя меж ног. Я смотрел во все глаза, пытаясь разглядеть что там у неё, но освещение не позволяло что или рассмотреть. Сделав несколько возвратно-поступательных движений, тяжело и возбуждённо дыша, она вытащила его из себя и, перехватив, поднесла его к моим губам. Фалоимитатор, в свете бра поблескивал по всей длине от маминых соков. Я посмотрел маме в глаза и открыл рот. Головка фалоимитатора погрузилась мне в рот и я начал скупо облизывать её, а когда она заполнила весь мой рот, я стал посасывать её как леденец.

Вкус был незначительно крепким но приятным. Я упивался посасывая и облизывая его. Мать опять стала двигать его взад-вперёд, время от времени вынимая его вполне тогда и я слизывал её соки со ствола фалоимитатора, а позже опять вставляла его, потрахивая им мой рот. Сося его, я издавал причмокивающие звуки, которые очень возбуждали маму, я ощущал это. Не переставая двигать им, она опять взяла фотоаппарат и сделала несколько снимков того как я обсасываю и облизываю фалоимитатор.

Отложив фотоаппарат, она продолжила играть с моим ротиком, водя головкой фалоимитатора по моим губам, вводя его в рот и потрахивая его. 2-ая её рука легла мне на затылок и начала разглаживать меня по волосам. Её прикосновения были нежными, а поглаживания приятными.

В очередной раз малость вынув головку искусственного члена из моего рта, она опять ввела его, но не тормознула и надавив на него попробовала просунуть его далее. Я обширно открыл глаза и отклонился, но её ладонь, которая поглаживала мою голову нажала мне на затылок.

— Глотай!

Я попробовал заглотнуть, но закашлялся. Мать здесь же вытащила фалоимитатор из моего рта. Он был весь в моих слюнях, а я откашлявшись и отдышавшись поглядел на маму.

— Давай ещё разок. Открывай рот.

Я послушливо открыл рот и она начала водить фалоимитатором взад-вперёд. Её 2-ая рука опять легла мне на затылок.

— Когда я скажу — вдохнешь, и сделаешь глотательное движение. — проинструктировала она меня. Сообразил?

Я чуток приметно кивнул. Она сделала ещё пару движений фалоимитатором и скомандовала «Глотай!», надавив на исскуственный член и сразу на мой затылок. Я заглотнул. Секунда, и фалоиммитатор покинул мою глотку. Я опять закашлялся.

— Отлично! сейчас на камеру! — произнесла с ухмылкой мать, — только подбородок повыше!

Она взяла фотоаппарат и поднесла его к собственному лицу.

— Готов? — спросила она.

Я кивнул головой, продолжая сосать головку фалоимитатора.

Сделав два предварительных возвратно-поступательных движения, мать скомандовала «Глотай!» и нажала на фалоимитатор. Он упёрся мне в глотку. Сейчас ладонь матери не помогала мне на затылке. Я сделал глотательное движение и он просочился мне в глотку.

Секунда: Другая: Мне показалось что прошла вечность, а вспышки всё не было. Я зажмурился. В конце концов вспышка осенила мои прикрытые веки, щёлкнул фотоаппарат и я снялся с члена выплюнув его.

— Хороший снимок! — произнесла мать, пока я кашлял и пробовал вернуть дыхание. К горлу подступила тошнота.

Дождавшись пока я отдышусь, мать отдала приказ мне встать около занавески, которая закрывала балконную дверь, а сама встала с фотоаппаратом в другом конце комнаты.

Я встал с кровати и поплёлся к обозначенному месту. Мне мешались трусики на коленях. Я вопросительно посмотрел на маму.

— Нет, не снимай, так и иди! — ответила на мой взор мать.

— Развернись ко мне спиной, приподними трусики выше колен, расставь ноги, чтоб они там растянулись, прогни спинку и поверни ко мне своё лицо. — приказным тоном произнесла мать.

Я повиновался.

Щёлк.

— Сейчас возьми в руки подол платьица и приподними так, чтоб открылась твоя попа.

Я встал, потому что повелела мать.

— Незначительно оборотись, так чтоб члена и яичек видно не было.

Я сообразил, что она желает чтоб я очень был похож на девченку.

Щёлк.

Она подошла ко мне, развязала фартук, сняла его, позже расстегнула платьице и посодействовала снять его, бросив его на кровать.

Опять отошла, взяла фотоаппарат.

— Встань спиной, обернись и смотри в объектив.

Я с бантами на голове, в одних гольфиках, маечке и со спущеными трусиками обернулся к маме. Меня очень заводила эта фотосессия и мой член уже издавна стоял колом и уже начинал побаливать от напряжения.

Щёлк.

— Сейчас развернись ко мне лицом.

Сделав пару шажков вперёд, чтоб в объектив не попадало то что у меня ниже пояса, мать сфотографировала меня, мою заляпанную в местах сосков маечку.

— Снимай с себя всё, не считая гольф.

Я сдвинул ноги, трусики свалились и я просто перескочил через их, позже стянул с себя маечку.

Щёлк. Мать сфотографировала мою грудь.

— Ложись на кровать, ноги в коленях согни, разведи ноги в стороны.

Щёлк.

Я смотрел на мама. Она возбуждённо дышала. Через ткань её шёлкового халатика отчётливо проступали её возбуждённые соски. Я сообразил, что лифчика под халатиком нет, вобщем как и трусиков. Означает она стоит передо мной в одном халате и чулках.

Мать отложила фотоаппарат, подошла к трельяжу, пошарила в его ящиках, достала маску на глаза для сна и бросила её мне.

— Надевай, да так, чтоб ничего видно для тебя не было. Смотри! Я проверю!

Я надел. Через секунду ощутил, что мать залезла на кровать и здесь же её горячее дыхание на своём лице. Инспектирует как я надел маску, додумался я. Послышался шелест шёлкового халатика. Мать осталась исключительно в чулках.

Мои губки ощутили касание возбуждённого маминого соска. Я принялся, по аналогии с искусственным членом, водить по нему языком, щекотать его, посасывать. Мать тяжело дышала и постанывала. Скоро она поднесла к моему рту другой сосок, а мою правую руку взяла за запястье и положила на освободившийся сосок. Я начал щекотать его, покручивать и пощипывать.

— Да, посильнее ущипни! И прикуси 2-ой! — послышались мамины стоны.

Я прикусил один сосок и ущипнул 2-ой. Послышался протяжный мамин стон наслаждения. В конце концов её грудь покинула мой рот, и мать прошелестела где то в районе моего лица. Я ощутил запах её влагалища. Я помнил как пахли её соки на фалоимитаторе. И здесь она опустилась своим влагалищем на мой рот. Влагалище было мокроватым и я начал интенсивно вылизывать его. Я лизал лепестки её половых губ, проникал языком вглубь. Мать сделала движение бёдрами и мой язык коснулся горошины её клитора. Я начал играть с ним как ранее играл с сосками её груди. Я облизывал его, щекотал языком, всасывал в себя и немного покусывал. Мать шевелила бёдрами, тёрлась о мой рот и подбородок собственной увлажненной киской. По моему подбородку стекали её соки. Я обхватил маму руками за ягодицу и стал мять их. Мать стала ещё активней елозить на мне. Она уже не пробовала сдерживать свои стоны и они очень возбуждали меня.

В конце концов мать не выдержала сжала свои бёдра и обильно кончила мне в рот. Выделений было много и я чуть ли не захлебнулся в их. Большая часть стекла мне по подбородку. Отдышавшись, мать приподнялась с меня и переместилась ниже, к моим бёдрам. Она поцеловала меня взасос, слизывая свои соки с моего лица. И здесь:

Я ощутил как мать берёт мой член в свою руку и, поправляя его, вставляет его в себя. Я ощущал членом как у неё там мокро и жарко. Она начала медленные движения. Я обхватил руками её груди, немного помял их, перешёл к сосочкам. Равномерно мать увеличивала темп. Я страшился кончить, не доставив маме удовольствие. Но она, видимо, тоже очень возбудилась и кончили мы оба довольно стремительно. Я излился прямо в неё, а она, звучно застонав, сделав ещё несколько движений, уперлась руками мне в грудь и затихла.

Прошло несколько секунд, показавшихся мне вечностью. Мать так и посиживала на мне. Мой член обмяк и сжался, выскользнув из маминого влагалища. Вдруг мать, очнувшись, резко вскочила с меня и приземлилась где то рядом. Я сообразил, что что то пошло не так:

Зашелестел халатик.

— Вставай! Забирай свою одежку и вон отсюда!

Я встал, снял маску. Мать посиживала в кресле, запахнув халатик и смотрела на себя в зеркало. Я аккуратненько собрал свои вещи и тихонько вышел из комнаты.

***

Весь оставшийся денек мать не выходила из родительской комнаты. Я стучался, пробовал заговорить с ней, но она не отвечала. Вечерком возвратился отец и она в конце концов она вышла из комнаты встречать его. Она была очень печальной. По ней было видно, что она рыдала.

***

На последующее утро я пробудился, пошёл в коридор помыться и увидел до выхода из квартиры мусорный пакет. В нём смутно угадывались мои вчерашние девчачьи вещи. Я подошёл к нему, развернул его и увидел стопку фото с моей первой фотосессией, катушку плёнки, видимо со вчерашней фотосессией, также все мои вчерашние девчачьи шмотки. Я сообразил, что игры с матерью на этом окончены. Но я этого не желал. Моё тело вожделело продолжения! Оставалось одно: уверить маму, что мне это тоже очень понравилось и она ни в чём не повинна.

Я достал вещи и надел их. Подойдя к двери в родительскую спальню, я аккуратненько надавил на дверную ручку. Она поддалась. Дверь оказалась не запертой. Я вошёл в комнату. Мать спала на животике, укрывшись до пояса простынкой. Её спина была оголена. Я подошёл к трельяжу, взял с него две резинки и как мог сделал для себя на голове два хвостика. Вышло не очень отлично, но для того что я замыслил — довольно. Я погрузился перед кроватью на колени и начал лаского целовать мамину спину.

После третьего поцелуя, мать улыбнувшись, сладко со стоном потянулась. Вдруг осознав, что это не может быть её супруг, которого она рано днем проводила на работу, резко вскочила и села на кровати, прикрыв простынью свою грудь. Лицезрев меня во вчерашнем облачении мать растерялась. Воспользовавшись её замешательством, я наклонился к ней, чтоб поцеловать её в губки. Она не отстранилась, да и не ответила. Мои губки касались её губ, язычёк гулял по её губам, но её губки были плотно сомкнуты. И вот, в конце концов, когда я помыслил, что мой план провалился, её губы разошлись, впуская мой язычёк внутрь.

Мы лобзались секунд 5. Позже я ощутил её руки у себя на бёдрах, которые приподнимали на мне платьице. Простынь с её груди, больше не придерживаемая, свалилась, открыв мне вид на её прекрасные полушария груди. Её пальцы задели моего стоячего члена и начали подрачивать его, а другая её рука голубила мою попу. В конце концов её руки скользнули выше, она обхватила меня за талию и перевалив через себя бросила меня на кровать рядом с собой:

Продолжение следует…

Если для вас понравилось, то пишите свои отзывы на этот мейл: zub-ao@mail.ru

Создатель рассказа: Зубастик

[/responsivevoice]

Category: Инцест