Последствия прохождения Часть 4

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Поэтому она послушно выполнила в очередной раз требование собеседника — хотя и ощущая, как жар заливает её щёки, лицо и даже кожу груди в местах касания маркера.

Она чуть-чуть поскребла ногтем себя в районе нанесённого на кожу мягкого знака, стараясь сделать это движение небрежным. Чернила — или как там называется краситель в маркере? — совершенно не оттирались. Маркер этот, с длинным специфическим названием, был куплен ею всего несколько часов назад в магазине технических товаров по строгим инструкциям Шантажиста — заявившего, что обычным маркером практически невозможно наносить чёткие надписи на кожу.

Он уже тогда почти не скрывал, что собирается использовать её обнажённое тело для граффити.

Скрывая лишь род предполагаемых изображений.

— Оно хоть смоется? — Фэйли облизнула губы. В очередной раз ощущая себя беспомощной.

— Нет. — В голосе звучало откровенное наслаждение моментом. И ещё насмешка. — Маркер вечный.

В ужасе восьмиклассница закусила губу.

Взгляд её невольно метнулся к часам — было уже почти начало пятого, а родители её обычно возвращались с работы в шесть.

Шантажист, конечно, давно уже успел выучить наизусть трудовой график её родителей и наиболее безопасное время для игр со своей безотказной пленницей.

— Не бойся, — поспешил успокоить её голос, — я шучу. Мне вовсе не хочется выставлять тебя в таком виде на всеобщее поругание. Подумай сама, с кем же мне тогда развлекаться?

Фэйли чуть-чуть расслабилась. Чуть-чуть.

— Надписи эти легко смыть особым химическим раствором. Название его, правда, я тебе скажу позже. Коробочка, которую ты получила по почте, при тебе? — внезапно сменил тему собеседник.

Катя потерянно кивнула. Она, признаться, успела уже и забыть о том плоском продолговатом ящичке.

— Будь ласкова, открой её.

«Будь ласкова» или «будь ласков» — стандартная формула украинской вежливости, соответствующая русскому «пожалуйста». Катя, однако, даже не обратила внимания на это немного по-хамски звучащее для русского уха пожелание.

Она распахнула коробочку и заворожённым взглядом уставилась на блестящий внутри никель двух серебристых колец.

Наручники.

— Тебе они нравятся? — вкрадчиво поинтересовался Шантажист. — Это вещица из игрового реквизита профессиональных фокусников. Выглядят прочными и нерушимыми, а между тем легко открываются без ключа самой скованной ими жертвой, если знать секрет.

Секрет? . .

Фэйли пристально всмотрелась в сверкающие никелем дуги. Вроде бы нигде не было видно ни подозрительных дырочек, ни таинственной резьбы.

Она чуть-чуть повертела наручниками, пытаясь проверить, не вращается ли какая-нибудь деталь.

Ничего.

Хотя секрет, конечно же, мог быть. Кате Щегловой вспомнилось, как она в своё время тщетно гадала о способе открытия пузырька с таблетками — который, как выяснилось, открывался способом, не могущим прийти в голову ни одному нормальному человеку.

— Примерь их, Кать, — мягко произнёс голос. Словно не требуя, даже не прося, а неназойливо советуя. — Заведи руки за спину. Просунь их в эти серебристые обручи — они же понравились тебе с первого взгляда, правда?

Фэйли пытливо взглянула в объектив веб-камеры.

— Зачем? — тихо спросила она. Тихо, потому что её сковал в этот раз страх особенной силы.

На этот раз опасность, грозящая ей, казалась ещё более нешуточной, более осязаемой, чем во всех предыдущих случаях, — и, хотя на каждом следующем шаге Шантажист умудрялся создать точно такое же впечатление, в животе у Фэйли возник тугой леденящий узел.

Голос с минуту помолчал.

Заговорив же, звучал почти так же тихо — и в нём, как показалось Фэйли, проявились даже нотки откровенности.

— Мне бы хотелось увидеть девчонку нагой. Исписанной непристойными надписями. Закованной в наручники. Беспомощной и неспособной получить от кого-либо помощь. — Голос ещё некоторое время помолчал. — Испытать ощущение власти, зная, что лишь я один могу освободить её.

В динамиках на миг послышалось шумное дыхание.

— Когда ты их наденешь, я скажу тебе, как их снять. Если ты сама будешь этого хотеть.

Голос ещё немного помолчал.

— Даю слово.

Катя помедлила. В голове её шёл отчаянный поиск отговорок и способов увильнуть.

— А если разорвётся коннект? — нервно спросила она. — Поломается что-нибудь у провайдера и…

— Тогда я скину тебе SMS-кой описание секретного способа снятия наручников, — нетерпеливо проговорил собеседник. — Твой номер телефона мне известен.

Катя всё ещё медлила.

— Ну же.

Голос собеседника вновь стал мягче мягкого. Парадоксальным образом выразив этим возросший градус угрозы.

— Смелее. А если не хочешь — не буду заставлять или угрожать. Просто промолчу по поводу средства для снятия нанесённых маркером надписей, оно, кстати, не продаётся в обыкновенных технических магазинах. Подумай, как удивлены будут родители, увидев свою девочку в таких надписях — правда, на лице и ладонях у тебя рисунки довольно невинные, но, увидев их, они обязательно захотят осмотреть твоё тело целиком.

На лице и кистях рук Фэйли были нарисованы черви и буби, символы карточных мастей.

Причём рисунки эти цепочкой уходили от кистей рук почти к самым локтям — и от лица к основанию шеи.

Намекающе.

— Время идёт, — многозначительно подчеркнул голос.

Кинув взгляд на часы и поняв, что выбора у неё на самом деле — как и всегда — нет, Фэйли потянулась за наручниками.

— Не так, — одёрнул её собеседник. — За спиной.

Запылав, восьмиклассница встала спиной к веб-камере и, неловко полуобернувшись назад, принялась возиться с металлическими застёгивающимися обручами. В голове у неё молнией в очередной по счёту раз промелькнула мысль, что она уже почти не ощущает стыда, стоя голая перед незнакомым интернетчиком-извращенцем, — если же что и чувствует в данную секунду, то скорее в связи с дополнительными действиями, каковые тот приказывает исполнять.

Сильно же она пала за последний месяц?

Ощутив от этой мысли вспышку непрошеного и совершенно непроизвольного возбуждения, школьница сдвинула бёдра. Разозлившись на себя за это, сосредоточилась на серебристых дужках наручников и одновременно сомкнула их.

С щелчком.

— Поймана, — торжественно констатировал голос. В интонациях его прозвучало нечто, что совсем не понравилось Фэйли.

Школьница рефлекторно дёрнула руками — пытаясь не то высвободить их, не то хотя бы вернуть их к привычному положению у пояса — не вышло.

Наручники крепко сковывали кисти её рук сзади.

Надёжно.

Только сейчас Фэйли по-настоящему поняла, насколько она беспомощна и насколько фатальна та ситуация, в которой она не без собственной воли оказалась.

Стоя в собственной комнате абсолютно голая, едва ли способная даже одеться со скованными за спиной руками, исписанная с головы до ног непристойными надписями вроде «Я шлюха», «Возьмите меня сзади», «Лизать — здесь», «Кончать — сюда», «Порви мою целочку», «Мой ротик любит сосать сладкие сахарные петушки», «Тут — место для шоколадных батончиков», «Изнасилуй меня Snickers’ом!» — и другими, гораздо более заковыристого и отчасти даже матерного рода, которые её собеседник, строя из себя интеллигента, не надиктовывал вслух, а просто дал Фэйли списать с отдельного текстового файла, — внешне она представляла собой просто пиршество взгляда для любого начинающего извращенца.

Сделать же она теперь ничего не могла.

Совсем.

Волны липкого ужаса прошли по её телу.

— Знаешь, Фэйли, — размеренно проговорил голос, — ты просто удивительное создание. Знаешь, какая черта в тебе заслуживает наибольшего удивления и, пожалуй что, даже восхищения?

Катя Щеглова, естественно, предпочла смолчать. Тяжело дыша, переминаясь с ноги на ногу и почти пошатываясь.

— Твоё доверие. — Голос сделал паузу. — Вот так вот, на слово, поверить совершенно незнакомому тебе человеку, что у наручников есть секрет, которого абсолютно не видно с первого взгляда. Раздеться догола, привести себя в целиком нелицепристойный вид — и это часа за полтора до прихода родителей! — да ещё и сковать себя, обеспечив родственникам зрелище, которое не забывается. Ты уверена, что ведёшь себя как подобает хорошей девочке?

Голос был мягок. Голос выражал вежливую грусть и заботу.

Голос попросту издевался над Фэйли.

С каждым новым произносимым им словом ещё одна волна липкого ужаса прокатывалась кольцом по всему её телу. К концу его неспешного медоточивого диалога в глазах у Кати выступили слёзы. Словно у маленькой девочки — каковой она, впрочем, до некоторой степени и являлась.

Послышалось прицокивание языком.

— Нет, — вздохнул голос, — какая ты всё-таки красивая девчонка. Особенно сейчас, с перепуганным, раскрасневшимся лицом, горящим от стыда и возбуждения. Даже жаль, что сейчас придётся тебя оставить. Что ж, желаю удачи — она тебе пригодится.

На том конце линии послышались звуки сдвигаемой мебели, обычно предшествовавшие разъединению канала.

Катю будто ошпарило поземкой из сухого льда.

— Нет!! . — Начисто забыв свой некогда данный себе гордый зарок ни за что не унижаться перед Шантажистом и выполнять его непристойные требования с по возможности достойным видом, она упала на колени перед ещё работающей веб-камерой. — Пожалуйста!! Не надо…

В глазах её стоял туман.

На другом конце линии некоторое время царило молчание. Однако веб-камера, судя по огоньку над ней, не отключалась.

— Что ж, — судя по голосу, собеседник вздохнул. И как будто о чём-то призадумался. — Ты действительно так сильно хочешь узнать секрет этих наручников?

Фэйли вскинула голову. Убитая было надежда стала оживать.

Секрет всё-таки существует?

— Да.

— Ты готова на всё, чтобы узнать его? — Голос на этот раз звучал так, словно экзаменовал её.

Восьмиклассница яростно кивнула.

— Если не ошибаюсь, — неспешно проговорил собеседник, явно наслаждаясь звучанием каждого своего слова, — ваша квартира содержит в себе раритет экзотического рода, попавшийся мне на глаза на одной из сделанных тобою по моей просьбе фотографий. Вертикальную вешалку в виде столбика высотою чуть ниже человеческого роста, сверху украшенного обручем с выступами для одежды и шляп. Вешалка эта по-прежнему у нас есть?

Пряча глаза, Фэйли снова кивнула.

Не смея кинуть взгляд на часы, вообще не решаясь отвести сейчас глаза от веб-камеры — но, кажется, физически ощущая неумолимый бег времени.

— Будь ласкова, принеси её сюда.

Катя развернулась к двери.

[/responsivevoice]

Category: По принуждению