В мае 45-го
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
В мае 45-го…
Под горячим палящим солнцем, по отлично укатанной бетонной, доныне неслыханной шофером дороге–на маленький скорости ехал трёхтонный грузовик ЗИС. В кабине рядом со тоскующим шофером дремал капитан с позвякивающими на груди орденами. В кузове напротив бурлила жизнь, там посиживал радостный, разговорчивый майор, начальник штаба штурмового авиаполка, возвращающийся из лазарета, и трое прекрасных женщин в форме с голубыми погонами ВВС. Машина везла сложившуюся компанию в их части, располагавшиеся на аэродроме на не так давно освобожденной местности Германии. Компанию везли после заслуженного отдыха в лазаретах и санаториях ВВС РККА, хотя война подходила к концу, и заслуженным авиаторам ворачиваться в части–мягко говоря не хотелось.
Майор повсевременно флиртовал с 2-мя молодыми летчицами из легко-бомбардировочного полка, и флегмантично смотрел на надменный взор третьей летчицы–ярко-рыжей, безразличной ко всему дамы лет 25, с капитанскими погонами и 2-мя орденами Красноватого знамени на груди. Возможно она считала его ловеласом, и даже малость поражалась податливости и очевидно намекающим ухмылкам молодых летчиц(небось на фронте не более одного года). Кто таковой этот майор? С виду ему не больше 31-ти, на кителе были приколоты:винтообразной орден Ленина, два Красноватого Знамени, и медаль «За оборону Ленинграда», с другой стороны висели два ордена Российскей войны, и рядом на молоденькую даму как будто с портрета смотрел профиль Николая Черкасова–орден Александра Невского, заслуга для офицера почетнейшая. По виду смотрелся боевым офицером, две нашивки за томные ранения, но кое-чем он ей не нравился. И только майор, время от времени презрительно зыркавший в сторону летчицы осознавал в чем дело:»Рыженькая очевидно истребитель, у этих гоно
ру как ни в одном другом роду войск, раздули из их черт знает что, а сейчас боготворят, сталинские орлы, мама твою»–размышлял майор. Майор и сам начинал войну истребителем, сбил 11 самолетов, но после того как сбили самого, и он спустя месяцы мучений добрался к своим–забраковали. Катастрофически было грустно боевому истребителю–старшему лейтенанту Крылатову получить новость о том что по состоянию здоровья он более не может быть летчиком истребительной авиации. Залечив бессчетные раны и вправду пошатнувшуюся психику, он перебежал в штурмовики. На Ил-2 он сполна отомстил за все лишения которые пришлось ему пережить. Не щадя себя он уничтожал смертельным ливнем из пуль, снарядов и бомб полчища оккупантов, и сделал очень хорошую карьеру–всего за 8 месяцев стал майором, с 6-ю боевыми орденами. Майор вправду был страшным ловеласом, больше так как по его бравому виду ему не много кто мог отказать. Он никогда не обещал женится, не признавался в любви до гроба, но слыл чуток
ли не первым кобелем воздушной армии. Ворачиваться в полк ему не хотелось, на должность его поставили перед самым ранением, пока управление шло нормально, от того что его попутчики не прибудут в части к четкому сроку–никому ужаснее не будет.
Крылатов постучал по крыше кабины, прося шофера остановится.
–Тааак-с, товарищи летчики, можно оправится и закурить, привал 11 минут.
–Товарищ майор, мне нужно сейчас же прибыть в полк, нельзя ли как-то без этого–злобно вступила с ним в перепалку рыжеватая летчица.
–Успокойся, если что–пробью отпуск задним числом, на пару дней позже–но это только разозлило даму.
–Мы не переходили с вами на «ты», товарищ майор.
Крылатов пропустил мимо ушей речи недовольства летчицы и пошел переговорить с шофером.
–Ну товарищ майор, я не знаю, не имею я права, велено же вас доставить к завтрашнему числу, совместно с товарищем капитаном Кайдановским–сказал шофер посматривая на подошедшего к ним приземистого блондина Мишу–капитана Кайдановского.
–Вот, Мишка, уламываю извозчика сделать остановочку где-нибудь на ночлег–сказал майор подмигивая боевому товарищу.
–А что, мысль не плохая… ну и бабы ничего–усмехнувшись произнес капитан.
–Твои–ночники, а я подумываю влиться в ряды нашей славной истребительной авиации, в лице товарища капитана.
–Ну молодцом, молодцом, для тебя и карты в руки, командир, но как быть с начальством.
–Я и есть начальство, договорюсь с комдивом–вместе вели войны под Ленинградом, мужчина неплохой, усвоит, ну и бомбардировать практически некоторого.
–Толково вымыслил, Лёша, сколько с тобой в одной эскадрилье летал, всегда поражался как ты фартово это дело то…
–Тоже есть свои секреты–весело потягивал майор.
Докурив папиросы они возвратились в машину, договорившись с водителем что он «заблудится».
К вечеру они выехали к маленькому городу с не выговариваемым германским заглавием, и кое как объясняясь с местными выехали к маленькому древнему имению на окраине городка, где и было решено заночевать. Рыжеватая летчица покрыла трёхэтажным матом недобросовестного водителя и недовольно взяв вещмешок пошла в дом.
Про молодых летчиц она не ошиблась, они вправду были на фронте меньше года. Аня и Елена окончили одно училище, летали в одном полку, одним словом были неразлучными подругами. Аня была прекрасной, низкого роста 19-летней женщиной, с длинноватыми темными волосами, и неблагопристойно выпирающей из под гимнастерки грудью 4-го размера, с отсвечивающим золотом орденом Российскей войны; Елена бывшая наилучшей подругой Ани ещё до училища была выглядящая не по годам прекрасной девчонкой с упругими формами и перспективным для парней взором, хотя ей было всего 17 лет, и не много кто знал что эта улыбчивая девчушка приписала для себя два года в военкомате, сейчас у неё на груди позвякивала медаль «За Отвагу»(она в отличии от Ани отрешалась от компании подвыпивших штабных офицеров(хотя орден Аня честно заслужила), и после отказа одному офицеру СМЕРШа в представлении–орден Красноватой Звезды чудом обменялся на медаль).
Рыжеватую летчицу звали Алина, хотя это имя никак не шло к серьезному виду юный дамы. Практически год провалялась в лазарете с бессчетными ранениями, и если б ещё в бою сбили… Ранения она получила от собственных коллег из Люфтваффе вправду не в воздухе–там к ней подобраться было делом нелегким, летать она имела, и 17 звездочек на фюзеляже её Як-9 были полностью заслуженными. Как девчонка втюрилась в юного полковника-бомбардировщика, согласилась стать его ППЖ(походно-полевая супруга), вспыхнула реальная любовь 2-ух юных людей. В один прекрасный момент получив за удачные вылеты два денька отпуску она стремительно позвонила возлюбленному, который бросив всё поехал за ней. Остановив прямо в поле командирскую «эмку»(автомобиль ГАЗ-М1), он чуть не выпихнул водителя, велев тому взять автомат и охранять машину издалека. Она уже ощущала как намокает, обычно стянула нижнее белье и раздвинула ноги на заднем сиденьи командирской машины, полковник(31-летний видавший виды летчик) стянул галифе и во
шел в возлюбленную даму, заставив застонать её соскучившееся по мужчине тело. Машина неистово раскачивалась на обочине, из неё доносились стоны и клики, минут через 11 хахали полностью нагие как будто поршни в движке устроили обезумевшую скачку меняя позы и наращивая скорость. Шофер только курил в 100 метрах от машины и усмехался необычной распутности начальства, вечно оравшего громче всех о ценностях домашней жизни и осуждавшего случайные половые связи, которые всесущие бойцы находили в каждом населенном пт.
Скачку 2-ух влажных от пота и выделений друг дружку тел в душноватой машине оборвал неожиданный рёв и рокот мотора в воздухе. Шофёр остолбеневшим взором следил как одинокий неизвестно откуда взявшийся пикирующий бомбовоз с бреющего полёта огоньками трассеров изрешетил машину и как из дырявой как будто дуршлаг машины выскочило нагое кровавое тело с огненно-рыжими волосами. Летчик не высчитал высоту и бомба секунд 11 глупо пролежала в метре от машины, дав шанс оставшейся в живых после свинцового дождика даме. Полковника уничтожило на месте 3-мя пулями, две из которых прошили его сильное тело и застряли в его рыжеватой спутнице. За спиной оголенной и кровавой дамы разорвалась 51-килограммовая бомба, изрешетив её тело бессчетными осколками. Чудом выжившую летчицу доставил в медсанбат наблюдавший за всем этим шофер. По счастью по этой же дороге ехала полуторка, остановившаяся на гневные призывы человека с автоматом в руках. Положив нагую, истекающую кровью летчицу на ра
сстеленную в кузове плащ-палатку шофер эмки повелел гнать шоферу к наиблежайшему лазарету либо медсанбату. Шофёру эмки показалось что дама мертва, кровь на ней отчасти засохла, и не длительно думаю он прикрытый бортами полуторки разделся и начал однообразно трахать безотчетное тело летчицы. Ехали часа два, за этот период времени шофер разбитой на дороге машины вволю позабавился с мертвенным телом(для чего дескать добру пропадать) и одевшись сам, кое-как накрыл плащ-палаткой даму которую считал мёртвой. Шофер совсем не был извращенцем, быстрее завистником, сам потаенно мечтавшим отыметь супругу собственного командира.В лазарете шофер полуторки(не препятствовавший человеку с автоматом) доложил о поведении шофера, которого немедля допросили и выслали в особенный отдел, а храбрая летчица истребительной авиации гвардии капитан Алина Литовченко переместилась с кровавой и залитой спермой плащ-палатки на операционный стол.
После чего варианта её карьера была закончена–представление на Героя Русского Союза похерили, таковой зазорный случай все же. Исключительно в самом конце апреля 1945 года её выписали из лазарета и аттестовали назад в истребительную авиацию. Она больше не возлагала надежды повстречается в небе с германскими асами, которых к тому времени осталось мало, но всё же рвалась в полк, в отличии от недобросовестного майора-штурмовика.
Хозяева имения оказались достаточно доброжелательны для неожиданных гостей. Местность была не из бедных и на столе были довольно богатые и смачно выглядящие блюда, плюс бутылки родового вина, которые хозяйка–женщина лет 35-ти щедро, улыбаясь выставила перед офицерами. В имении жили только хозяйка–аппетитная и очевидно не голодавшая во всех смыслах блондиночка Эльза и её 14-летняя дочь Эрика.
Вечер не задался сходу, гласить было не о чем и все до одного недовольные жители дома пошли спать. Не спал только куривший около дома Крылатов. Услыхав метрах в 211 от себя длинноватую автоматную очередь и затрескавшие выстрелы винтовок он схватив разгильдяйски оставленный водителем в прихожей автомат и кинулся на звуки боя. Подойдя к месту откуда исходили звуки чуть не пришествия батальона Крылатов само мало удивился–возле стоявшей на дороге машины бегали, изображали некий танец пятеро бойцов, один из которых был в портупее(видно офицер) и дружно палили в воздух из всех стволов.
–Вы что охренели, кретины!!! Какого чёрта открыли пальбу, город рядом, люди дремлют!!!
Подбежавший к Крылатову боец одним словом растолковал грозно выглядящему человеку с золотыми майорскими погонами причину их веселья:
–Майор, немцы капитулировали, Победа, ебанный Гитлер!!!!
Крылатов узнавший у уже уехавших бойцов-связистов, обладавших переносной рацией все аспекты необычной анонсы возвратился к проснувшимся товарищам, на часах было пол второго ночи.
Компания мгновенно ожила, начали пить, есть оставшиеся запасы немки и есть свои собственные(представлявшие собой южноамериканские консервы), люди ощутили себя людьми.
Уже незначительно захмелевший от лошадиной дозы родового вина(за вечерком все пили очень без охоты) Крылатов с вздыбленными волосами и расспахнутым кителем с позвякивающими заслугами вышел из комнаты где начались импровизированные танцы под граммофон которая веселая окончанию войны хозяйка(не бывшая ярой поклонницей Третьего Рейха, погубившего на фронте её супруга и 18-летнего отпрыска) достала из закромов вкупе с редчайшими французскими и бельгийскими пластинками. Майор нащупал в кармашке помявшуюся пачку дорогих папирос «Герцеговина Флор», с трудом выклянченные в количестве трёх пачек у завхоза в лазарете.
Выйдя на улицу он увидел Алину курившую у входа в дом. Прикурив он решил от скукотищи все же побеседовать с приблизительно так же скучавшей летчице.
–Почему не танцуе..те, товарищ капитан.
–Ранения не позволяют, товарищ майор–грустно ответила дама.–А вы?
–Да тоже весь раненый-перераненый, ну и не люблю я этого дела–с ухмылкой на лице ответил Крылатов.
–А что ты любишь, майор?–немного злостно спросила Алина, наслышанная от лежавших в лазарете летчиков и летчиц, которые отлично знали Крылатова.
–Летать люблю, товарищ капитан–с таковой же злостью ответил Алексей.
–И не постыдно для тебя, уже взрослому кобелю кидаться на совершенно зеленоватых девчонок? Для тебя лет то сколько, майор?–Алина пошла на откровенно неприятный ей разговор из энтузиазма выяснить что все-таки за сволочь этот с немолодым лицом изувеченным шрамом через всё лицо и седыми отблесками волос на темно-коричневой, кажущейся темной прическе.
–24 в феврале было–сам не для себя не веря, произнес Крылатов, хоть это была незапятнанная правда. Лицо его очень потускнело, видно не наилучшая тема для разговора.
–Врешь, мне на данный момент 25!
Он молчком достал из нагрудного кармашка командирскую книгу и протянул подозрительно смотревшей на него даме.
–Извини, майор, видать повидал ты всё таки…
–Я ведь тоже истребителем начинал, 11 гадов спалить успел–весело ухмыльнулся Крылатов.
–А позже?
–Забраковали по состоянию здоровья, чуток мозг война у меня не отобрала, достигнул через бывших однополчан чтоб выслали на курсы штурмовиков, ну и вот с июня 40 4-ого снова летаю.
–Сколько боевых?
–На Миге было 118, на ИЛе до ранения было 81.
–А чего не герой?
–БКЗ 2-ой получил и хорошо, я своё дело сделал.
После чего пришло молчание, которое нарушил Крылатов, он лицезрел что этой даме очевидно не хватало ласки в ближайшее время и выбросив докуренную папиросу сам не зная для чего произнес:
–Мы с тобой их все же одолели.
После этого он обняв за талию рыжеватую летчицу и накрыл её рот поцелуем. Алина не сопротивлялась, они с Крылатовым успели друг дружку хоть незначительно полюбить за эти минутки, когда пришло то чего оба ожидали с нетерпением длительных 4 года. Оба были не против отметить Победу. Победу они решили отметить в маленькой спальне на втором этаже имения.
–Давай чтоб всё по-человечески, супруг то у тебя есть?
–Убили, давай не будем об этом, мы то живые, и мы–дожили до Победы.
–Ага–тяжело дыша и снимая китель и галифе начал Крылатов, Алина также спешно раздевалась–у меня жену-еврейку немцы расстреляли, ребенок остался, не лицезрел даже никогда.
–Могу ему обеспечить братьев и сестер–каким-то особо улыбчивым лицом и счастливым голосом произнесла Алина.
–Я только за, демобилизуюсь–распишемся, слово офицера.
–Ты ж ловелас каких свет не видел–нежно приблизившись к нему произнесла Алина, её прекрасное тело было исполосовано шрамами и рубцами.
–Последнюю ночь гуляю–весело ответил Крылатов.
–Иди ко мне уже–не произнесла, а простонала Алина.
Её рыжеватые волосы расплелись по подушке, её тело накрыло длинноватое, щуплое тело Крылатова, все же под кителем прятался ещё совершенно юный юноша, так рано поседевший. Взяв её ладошки в свои он с солидной скоростью заходил в лоно истребительницы, энергично осыпая поцелуями её израненное тело. Она обхватила его плечи и в предоргазменных конвульсиях нащупала глубочайшие шрамы левой лопатке–явно не от ногтей. Дальше она скакала на нём как наездница, что доставляло Крылатову непередаваемое наслаждение, после этого он поставив её раком(не любая русская дама под такое подпишется) кончил казалось всю жидкость какая только была в организме, после этого оба грохнулись на кровать.
–Я бы сходил за вином, нужно бы отметить наше решение–весело начал натягивать галифе Крылатов.
И здесь он увидел что за креслом стоявшим у окна темного окна кто-то спрятался.
Он забыв про галифе подошел к креслу и с силой отбросил его. За креслом посиживала светло-русая дочь хозяйки.
–Алин, ты только взгляни на это.
Алина вошедшая во вкус(потрахатся с возлюбленным(хоть и новым) мужиком она всегда обожала, полковника с трудом, но забыла ещё в лазарете) выдала внезапную фразу:
–Давай ка её сюда.
Незначительно ошеломленный Крылатов схватил девченку за руки и энергично усадил на кровать, сам сел в кресло, поставленное им на легитимное место.
–Тебе понравилось на это глядеть?–спросила по-немецки Алина.
–Да.–каким-то очевидно напряженным голосом ответила Эрика.
Алина засунув руку под платье девченке нашла что там полностью влажно энергично порвала её тонкое платье, под которым больше ничего не оказалось. Девченка сопротивлялась бы мужчине, но этой огненно-рыжей оголенной красавице она почему-либо доверяла.
–Сколько для тебя лет?–спросила Алина целуя девченку в шейку и поглаживая пальчиками её девственную щёлку.
–Четырнадцать–простонала Эрика.
–Нет ничего лучше когда в тебя заходит взрослый мужик, когда ты сгораешь от желания, лишь бы он не выходил и пульсировал в тебе–сказала Алина по-немецки и даже сама опешила что выдала такую фразу.
Крылатов, не знавший германского, смотрел как дама которую он уже увидел собственной супругой совращала 14-15 летнюю девченку, и от увиденного его член вновь окреп после скачки с Алиной.
–Ну чего расселся, девчушка пылает вся–сказала недовольным тоном Алина.
–С мозга сошла, малыша ебать, да ещё и твоему без 5 минут супругу.–возмутился Крылатов свыкшийся с идеей что женится на этой даме.
–У меня сестренку в Харькове так же германские бойцы, только врядли она сама этого желала, ответь этим германцам за мою Катюшку, 11 ей всего было, уничтожили гниды германские.–Алина произнесла это уже ненавидящим тоном, очень массируя пальцами клитор Эрики, заставив её потсанывать.
–Ладно, произнес что последнюю ночь гуляю, гулять так гулять.–заключил Крылатов.
Алина села на кровать, уперевшись в древесную спинку подложила подушку под поясницу, положила на себя спиной Эрику, так что голова голова находилась на уровне её упругих грудей. Крылатов неаккуратно вошел в Эрику и бесцеремонно разорвал ей плеву, заставив её вскрикнуть, но ей закрыла рот Алина, прижав её затылком к левой груди.
–Еби эту маленькую шлюшку как ебал бы всех германских баб в 40 первом.–злобным голосом произнесла Алина.
–Давай еб твою, истребитель, незря тебя оттуда поперли, какой ты к чертям истребитель, если ты немочку ебешь нежненько, как пушинку, войны что-ли не лицезрел, жещё её, жещё.
–Входи и выходи на всю длину, и резко её, резко.
–Пожалуйста, милый, дорогой, любимый–уже умоляюще-плачущим тоном заговорила Алина.–я ведь сходу тебя вспомнила, в газете тебя печатали в 40 первом, что герой, ас, что все летчики Люфтваффе охоту объявили, газету всю войну хранила, желала как товарищ Крылатов быть!
Алина гласила правду, и этот тон, настоящей откровенности раззадорил Крылатова, и он стал трахать Эрику с неслыханной силой и злостью, он был больше не майором Красноватой Армии, он был озверелым дикарём, который желал только сделать приятно собственной даме, сделав больно другой. Алине нравилась эта месть за расстрелянную семью, но этого было не достаточно.
Она ощутила что Крылатов на данный момент кончит в Эрику и произнесла:
–Нет! В меня кончи, на данный момент узреешь!
Крылатов спорить не стал и спустив после таковой узенькой промежности в ставшую раком Алину он ожидал что будет далее.
Эрика только лежала и продолжала постанывать, поглаживая существенно расширившуюся промежность, из которой просачивалась кровь и её выделения.
Алина, села на лицо возбужденной девченке и отдала приказ по-немецки:
–Выпей всю жидкость оттуда.
Эрика послушливо обхватила ноги Алины и стала так же послушливо вылизывать и глотать вытекавшее из Алины семя Крылатова и её собственные выделения.
Крылатов лежал с удовлетворенным лицом и следил за этой картиной. «Не плохая баба мне досталась, страстная как никто другой, недаром молвят что рыжеватые самые страстные бабы». Когда Алина встала с лица Эрики и присела на кровать, до развлекающейся троицы донеслись звучные стоны с низу.
Спустившись как есть–стеснятся уже понятно было нечего, они узрели очень впечатляющую картину, от которой захватило бы дух даже у величайших живописцев стиля ню. Двое парней и три дамы. Уложив на стол черноволосую летчицу, закинувшую ноги ему на плечи–мощно работал тазом шофёр Василий–просто деревенский мужчина лет 31-ти не удосужившийся даже снять мятую пропотевшую гимнастерку с орденом Славы и пестрой медалью «За оборону Кавказа», рядом, на том же столе лежала очевидно только после очередной скачки– пышногрудая Эльза. «Ну Васька, не напрасно к нам с передовой перевелся»–ухмыльнулся Крылатов. На древнем диванчике лаского постанывала светловолосая девочка с аппетитным задом, и совершенно легонько двигалась сидя на члене того же белобрысого летчика–Кайдановского.
–Внимание! Смена караула!–задорным тоном кликнула Алина и взяла папиросы Кайдановского, лежавшие на столе около постанывающей летчицы.
–Блядуем, в последний раз, Лёшенька–игриво объяснила совсем вошедшая во вкус героиня-истребительница.
–Товарищ младший лейтенант, уступите место старшему по званию!–задорно кликнула Алина на светловолосую девчушку, стремительно поднявшуюся и здесь же попавшую в бывалые руки Крылатова, положившего её раком на стол рядом с практически кончившей однополчанкой.
Алина тем временем села на Кайдановского и решила доставить наслаждение юному летчику, которого врядле могла удовлетворить знавшая мужчину всего дважды Леночка.
Кончив в Елену, Крылатов перебежал на её подругу, не успевшую придти в себя после водителя, плавненько перешедшего на дочку хозяйки, трахая её на очах у мамы, нервно ждавшей собственной очереди, и незначительно завидуя дочери, саму то ещё в 12 лет разорвали, в томные и страстные послевоенные двадцатые годы.
Силы всех собравшихся в большой гостиной иссякли к 9 утра. Спали кто где, не выходя из кого.
Крылатов, сонно потягиваясь щедро отхлебнул полюбившегося ему вина, и все же пошел и натянул форму. Пробудился он в 3 часа денька, удовлетворенный, но голодный. Зайдя в гостиную где они оставили вчера тушенку он осмотрел комнату. Алина дремала на диванчике рядом с Василием, волосы на лобке склеились от спермы(вобщем как и у других дам присутствовавших тут же), летчицы спали на столе, мило обнявшись и прижавшись друг к другу, мама с дочкой спали в кресле облокотившись на сидячего по центру Кайдановского.
Крылатов смотря на эту утихшую оргию взял со стола консервный ножик, пару ломтей хлеба и недопитую бутылку вина. Позавтракав таким макаром на крыльце, он посиживал под тёплым майским солнцем. Небо, воздух, солнце–всё было какое-то другое. Не хотелось больше мыслить ни о чем, плевать на все уставы, погоны и прочую хрень. Алексей посиживал как будто кот под дверью и затягивался в кой-то веки раздобытым неплохим табаком «Герцоговины».
Через полчаса рядом с ним прямо на крыльцо села Алина, с лица которой не сходила веселая ухмылка.
–Не возьмешь видно сейчас меня в супруги.–как-то забавно спросила Алина.
–Возьму, произнес ведь.
–А ночкой спала с 3-мя мужчинами сходу.
–Так ведь и я не в одну дырку вчера заглянул, Победа все ж таки.
–Тоже правильно.
Крылатов бережно одел китель на совсем нагую Алину, она счастливо облокотилась на него…
Дорога, до которой при свете было всего 211 метров через кустарник–неплохо просматривалась. На дороге сбавя обороты, затормозил германский грузовик с тентом, из которого начали выгружатся разномастные люди в форме мышиного цвета.
–Алина, немцы!–крикнул Крылатов практически на ухо супруге. Алина встрепенулась.
–Иди скажи нашим, стремительно! Всё орудие к бою!
Сам Крылатов зашел за ней, запер дверь и отыскал в комнате висевшую портупею с кобурой. Всё величавое воинство сообразило что подвиги на ебальном фронте окончены, и опять нужно брать в руки орудие.
–Победа же!–крикнула Елена.
–Они сюда очевидно не сдавать орудие идут!–крикнул вчерашней любовнице Крылатов.
–Немкам скажите затаится, занять радиальную оборону, по комнате второго этажа на человека, патроны сберегать, наши услышать что бой–подойдут, не одни же мы во всей окружении!
Сам он с спешно одевшейся Алиной занял оборону в гостиной, окна которой выходили прямо к дороге, немцы бежали прямо через кустарник, и уже видно увидели советскую полуторку под высочайшими окнами дома.
На всю компанию было: три ТТ, два нагана у летчиц, и ППШ водителя с 2-мя дисками.
–Огонь по команде!–заорал на весь дом понимавший толк в огневом бою Крылатов.
Когда немцы подошли к дому на 25 метров, Алексей закричал «Огнь!», после этого дружно зазвенели стекла окон и послышались одиночные выстрелы и недлинные автоматные очереди. Германцев было человек 21, и вооружены они были очевидно не пистолетами в отличии от летчиков. После 5 минут боя, когда жарко расстреливаемые патроны оборонцев импровизированного борделя стали иссякать–немцы подошли фактически впритирку к дому, закинув гранаты в окна второго этажа.
–Кажись хана ребятам! Слышь как шарахнуло, чуток потолок не обвалился–проорал Крылатов заряжая вторую обойму в пистолет.
–Нам на данный момент тоже будет!–крикнула в ответ Алина, ТТ которой гневно плюнул огнём по не впору выскочившим германцам, скосив 1-го из их.
–А ты правда всю войну газету со мной хранила?–Крылатов обязан был кричать, его глас заглушали автоматные очереди германцев.
–Правда! В училище ещё возжелала быть таковой же боевой!–повеселевшим голосом ответила Алина.
–А чего не произнесла в машине?!
–Я задумывалась это не ты, тебя ж сбили, и помоложе смотрелся, шрам ещё этот! Фамилию ты именовал только за ужином!
Лицо Крылатова осыпало осколками стекла и щепками разбитой рамы, вон чуть успел уклонится от пулеметной очереди шерстившей окна.
–И все же женюсь, слово офицера Красноватой Армии–не семена!–совсем радостным голосом кликнул Крылатов, все же понимая что у него всего три патрона.
Ответа не последовало. Он поглядел на место где только-только стояла Алина и обомлел–красивые черты лица, потухшие открытые глаза, и узким ручейком стекавшая на пол кровь из простреленной огненно-рыжей головы. Рядом лежал пустой ТТ истребительницы. Выстрелы утихли, германцам с тыла зашли бойцы из городка поднятые звуками неожиданного боя(смогли с похмелья отличить германский пулемет от русского, полночи стрелявшего в городке отмечавшем Победу). Вечерело. Последнего живого человека в доме нашел зашедший туда боец комендантского взвода.
–Товарищ лейтенант, тут живой кажись остался!
Немцы желали занять дом, разграбить все имеющиеся запасы и двигать на Запад–сдаваться янки либо британцам, имение на отшибе было хорошей целью.
Раненый Кайдановский продолжавший стрелять из автомата убитого водителя перед гибелью возжелал узреть полюбившихся ему летчиц. Зайдя в соседнюю комнату он увидел как одна подруга сжимая Наган в руках светловолосая летчица гладила сидя на полу голову убитой подруги, в очах её поблескивали слёзы. В Наганах патронов больше не было. Кайдановский подойдя к окну в полный рост выпустил остаток патронов длинноватой очередью и свалился изрешеченный пулями. Елену накрыло совместно с укрывшейся в комнате где вчера Крылатов имел свою супругу–Эльзой и Эрикой, куда она в беспамятстве зашла, не хотя оставаться в одной комнате со ставшими дорогими людьми. Накрыло их вправду оглушительно–немцы забросили в разбитое окно Гебальте Ладунг(связка гранат, с единой ручкой), уничтожившую всё остатки жизни на втором этаже.
Крылатов вышел из дома усеянного дырками от пуль и осколков, в руке остался пистолет. Под домом посиживали остатки германского взвода–11 человек, рядом лежали уложенные штабелями 17 убитых германцев…
Бойцы аккуратненько выносили тела из дома, но Крылатов на их не смотрел. Он подошел к бойцу охранявшему малость не дошедших до спасительных британских зон оккупации германцев, и наставил тому дуло в лицо:
–Автомат дал, вспять отошел.
Боец молчком и даже понимающе дал автомат майору. Крылатов поставив автомат на боевой взвод и засунув за пояс пистолет, стал маленькими очередями стремительно поливать ничего не понимающих германцев. Выпустив последние четыре патрона в попытавшегося сбежать немца–Крылатов бросил автомат со всей силы на землю, к нему подбежали бойцы комендантского взвода, один из которых скинув с плеча собранное германское орудие подошел впритирку к Крылатову но ничего не сделал. Крылатов вытащив из-за пояса пистолет выстрелил последние три патрона по вылявшимся в пыли автоматам и винтовкам. Патроны кончились.
Война завершилась…
Создатель рассказа: Шмидт
[/responsivevoice]
Category: Свингеры
