Рим кровавый и развратный Глава 3 происходило в Полтаве

Сильвия всегда считала себя женщиной высоконравственной и добродетельной. Никогда разум её не отравлялся ядом грязных, распутных мыслей, никогда в голове её не рождались непристойные, порочные фантазии. И в этом она была полной противоположностью своей развратной сестры, ставшей предаваться всевозможным порокам едва началось ее женское созревание.
Сильвия вышла замуж девственницей. Но даже после первой брачной ночи и других ночей, проведенных с мужем, благодаря свойствам своей души она оставалась целомудренной подобно жрице-весталке. Сильвия, даже не помышляла о других мужчинах. Узы брака были для неё священны.
Но так было до того памятного дня, когда она увидела, как сражается на арене Элатий и как после овладевает у столба рабыней. Впервые сердце молодой женщины забилось так учащенно и так сильно при виде другого мужчины. Впервые она ощутила влечение к кому-то ещё, кроме супруга. В тот миг, когда это наваждение охватило её, Сильвия полностью оказалась во власти своих желаний и если бы вдруг Элатий очутился в тот момент рядом, юная аристократка едва бы смогла удержаться от того, чтобы не отдаться ему, тут же на скамье зрителей. Потом, когда могучий самнит скрылся за створками Триумфальных ворот и наваждение, а лучше сказать минутное помешательство прошло, Сильвия ощутила жгучее чувство стыда. Краска залила её щеки и молодой женщине стало не по себе при мысли, что было бы, узнай вдруг супруг о причинах такого крайнего смущения, узнай он вдруг о её влажных ляжках и промежности, о заострившихся отвердевших сосках. Но он списал её зардевшиеся щеки и ерзание на скамье обычному волнению, сопровождавшему напряженные схватки на арене. Тут, все вокруг были такие: с горящими глазами, раскрасневшиеся, не способными усидеть на месте при виде яростного кровопролития и последовавшей за этим непристойной сцены.
Что это было? Откуда это взялось? Отчего в ней, всегда такой спокойной и взвешенной, вдруг всколыхнулась столь дикая буря чувств и страстей? Размышляя об этом, Сильвия обратилась к их с Марием браку, поскольку это был её единственный опыт интимных отношений с мужчиной.
В постели её муж, да и не только там, всегда был с ней ласков и обходителен, всегда учтив и вежлив. Даже их соитие на супружеском ложе скорее напоминало некий ритуал, религиозное действие — торжественное и строгое. Сильвия получала определенное удовольствие, когда Марий ласкал её тело руками, проникал членом в её лоно. То, что она чувствовала и ощущала, казалось ей вершиной, пределом возможностей двух любящих людей доставить друг другу наслаждение. Она и не предполагала, что может быть как то ещё. То, как Элатий овладевал рабыней, было и ужасно и прекрасно одновременно!
У Сильвии никогда не возникало подобных фантазий, а если вдруг что-то и пробивалось робко из самых дальних и потаенных уголков её сущности, молодая аристократка, тотчас отгоняла постыдные мысли, пошлые и недостойные, не подобающие матроне ее воспитания и социального положения.
Но, что-то случилось с ней после того боя. Какая-то перемена родилась в ней неуловимо, но обрушилась на молодую женщину огромной, грохочущей лавиной. Нет, влечения к мужу она не потеряла. В конце концов, Марий был мужчина, в не меньшей степени, чем гладиатор. Он воин — крепкий телом и сильный духом. Он не скупиться на ласки, он щедр, даря ей удовольствие, он соединяется с нею торжественно, он строг и серьёзен, как жрец, свершающий священнодействие. О боги! А ведь всегда с супругом это происходит у них одинаково и предсказуемо!
Элатий же, олицетворял собою дикую и неукротимую силу, первобытную звериную ярость, даже не мужчины, а некоего самца. Вот оно что! Вот то самое, всколыхнувшее в ней столь сильное желание. Сильвия увидела, как бывает у мужчин и женщин ещё. Как бывает по-другому и сколько в этом другом огня и страсти, сколько чувственности! (Специально дляотделяющую благородную женщину, почтенную матрону, верную своему супругу и лишь ему дарящую всю свою страсть, от шлюхи, живущую одним лишь развратом, подчиняющейся призывам своей похоти. Отдыхая на ложе и лениво обирая с виноградной ветки сочные ягоды, Сильвия незаметно следила за Марием, лежащим рядом на спине. Супруг похоже, был в прекрасном настроении. Сильвия знала, что это связано с её более смелым и раскованным поведением. Что же он раньше молчал? Мог бы сказать, что ждёт от неё большей страсти и смелости и она бы с радостью согласилась.
Итак, лучшего времени для разговора не найти. Желание заполучить Элатия разрушило все нормы и преграды. Она была готова ступить на скользкую дорожку супружеской измены. Но только раз! Только один раз, сказала Сильвия сама себе. Попробовать один раз с другим мужчиной и больше не возвращаться к этому. В конце концов, кто такой этот Элатий? Раб! Гладиатор! Между ним и ею свободнорожденной римской квиритой — пропасть!
Как всякая женщина Сильвия не была лишена хитрости и начала разговор издалека.
— Дорогой, ты ведь любишь меня?
Марий удивленно взглянул на супругу, даже приподнялся.

— Конечно дорогая. Ты ведь знаешь.

— И ты бы сделал для меня всё? Исполнил бы любой мой каприз?
Легат улыбнулся.
— Всё что хочешь, дорогая, но в пределах разумного. Скажи, чего ты хочешь? Может самое дорогое ожерелье? Или кольцо с сапфиром? Или может накидку из самого тончайшего шелка, окрашенного в пурпур? Благовония из Сирии? Новых служанок?
— Любимый, всё что ты предлагаешь, заставило бы трепетать от радости любое женское сердце, но в этот раз мне хотелось бы другого.
— В самом деле? — ещё больше удивился Марий. — Я заинтригован. Скажи же мне своё желание.
— Милый, ты ведь знаешь Постумию Цимину? А Корнелию Тивериану?
— Конечно знаю, — легат слегка нахмурился. — Они ведь твои подруги?
— Да. Хорошие подруги.
— Возможно, хорошие. Тебе виднее. Хотя, Постумия кажется мне недалекой, уж прости меня за такие слова, а Корнелия могла бы поумерить своё пристрастие к вину, потому что чрезмерные возлияния лишают её всякой скромности и воздержанности.
— Да. Это так

конечно… Но я не об этом. Видишь ли, и у Постумии и у Корнелии есть эскорт гладиаторов, сопровождающий их при каждом выходе. Мне кажется, что и мне если я принадлежу к кругу римской знати, тоже не помешал бы такой эскорт.
— Сильвия, ты ли это?! — рассмеявшись, воскликнул Марий. — Я не успеваю за твоими переменами. Ещё вчера ты была скромной провинциалкой, а теперь не хочешь отстать от самых блистательных римских матрон!
— Что в этом такого? — супруга пожала плечами. — До того, как я стала провинциалкой, я жила в Риме в доме моего отца.
— Так ты в самом деле хочешь этот эскорт?
— Конечно. А почему бы и нет? Мы ведь можем себе позволить?
— Вопрос не в деньгах. У меня их предостаточно. Я просто удивлен, как быстро ты свыклась со столичной жизнью и переняла здешние порядки.
— Во мне ведь появились и другие перемены, — проворковала Сильвия, кокетливо глядя на мужа и двигая бедрами.
— О да! И они мне нравятся, клянусь милостью Венеры. Мне нравится, что ты так быстро обзавелась подругами, что Рим не оттолкнул тебя грубостью своих нравов. По правде сказать, я опасался, что это произойдёт, что тебе привыкшей к тихой упорядоченной жизни в провинции будет противна вся местная суета, жестокость и подлость столицы. Вот ещё одна из причин, почему я не спешил возвращаться вместе с тобою сюда.
— Так что насчёт эскорта? — спросила Сильвия, уже проявляя нетерпение. Признаться, разглагольствования супруга ей стали надоедать.
— Так тебе это нужно? Ты уверена?
— Ты уже спрашивал меня об этом, любимый, — молодая женщина улыбнулась. — Мне это необходимо. Мы теперь в Риме и должны поддерживать свой статус, если не хотим быть ниже в глазах других аристократических семей, чтобы на нас не смотрели, как неотесанных деревенщин. По правде говоря, и тебе самому эскорт из гладиаторов был бы не лишним. Вот-вот тебя затянет в водоворот публичной жизни и политики, а в наше время, ты сам это прекрасно знаешь, быть политиком и общественным деятелем в Риме — небезопасно. И мне было бы спокойнее, если бы тебя повсюду сопровождал отряд сильных, храбрых и умеющих сражаться людей.
Пока Сильвия говорила, глаза ее сверкали, щеки зарделись, она вся была такая пылкая, страстная.
— Почему бы тебе не поговорить с… Ну, хотя бы с ланистой того свирепого гладиатора…
— Элатия?
— Ну да. Так, кажется, его зовут, — кивнула Сильвия.
— А почему именно бойцов Ветувия Кальпурния ты хочешь в эскорт? — поинтересовался Марий.
Шею и уши Сильвии обдало жаром. Неужели муж что-то заподозрил?
— Да я не знаю… Не думала над этим… — молодая женщина взирала на супруга с самым невинным видом. — Просто мне показалось, что если у этого ланисты такой воин… Элатий… Значит и всех остальных он тренирует также хорошо. А нам ведь нужны самые лучшие. Не так ли?
Повисла пауза.
— Нет… если хочешь, поговори с другим ланистой если хозяин самнита заломит за него и других своих людей слишком высокую цену, — поспешно добавила Сильвия.
— Дело не в деньгах, как я уже говорил, — задумчиво глядя на супругу произнёс Марий. — Как бы там не было, но насчёт эскорта ты права. Хотя, я ещё не решил… Я ещё подумаю над этим. Ну а пока, — рука легата легла на выпуклое бедро супруги, — я бы хотел научить тебя некоторым интересным вещам. Ты не против, любимая?
— Я готова, — нежно проворковала Сильвия, ложась на спину и раздвигая ноги.
— О нет, чуть позже, — улыбнулся Марий. — Сначала доставь мне удовольствие. Да и тебе самой понравиться.
Он привстал на ложе и приблизил напрягшийся член к самому лицу жены.
— Поласкай его губами и языком.
— Как уличная шлюха?! — вскричала Сильвия. Но в голосе её не было негодования. Скорее удивление.
— Я хотел предложить тебе это раньше, — сказал легат. — И много чего ещё. Но не решался, потому что, будучи даже моей женой, тебе более подходила роль весталки.
— Не решался? — рассмеялась Сильвия. — И это говорит человек, прошедший через сотню битв и несколько военных кампаний?
— Мне легче сойтись с врагом в кровавой сече и даже принять горечь

Category: Вагинальный секс