Три танкиста и одна девчонка Часть 2

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Три танкиста и одна девчонка. Часть 2

Малыш стоял у двери, в полном смятении, побледневший, с сердитым выражением лица. руки конвульсивно сжимали все тот же автомат, костяшки на пальцах побелели.

— Что? Ну что встал? Давай! Тащи ее в спальню, там как раз кровать есть, и простынь незапятнанная.

Малыш колебался еще с минутку. Следом до него дошло, что это конкретно тот редчайший шанс отомстить всем дамам на свете сходу, о котором он так грезил все эти 5 лет. Больно уж это девчонка похожа на ту стерву, которая сломала на осколки его сердечко. Кровь стукнула в голову, весь он, любая его клеточка стали источать не поддающуюся объяснению, необаснованую ярость.

Положив автомат на рояль, он бросился к немке. Мужчины разошлись в стороны, и стали следить, как Малыш, невзерая на отчайные пробы девицы вырваться, взял ее на руки, и под под аккомпанемент ее истеричных криков зашагал к спальне. Когда он вошел, Кувалда и Наглец захлопнули за ним дверь.

— Все, дружок, она твоя. По последней мере на эти два часа. Делай что хочешь, только не пребей ее ненароком — звучно произнес Старшой, так чтоб Малыш сумел услышать через дверь — а мы здесь пока о жратве позаботимся.

— И нам тоже малость оставь ее, мы тоже ею пообедать желаем — проорал

Наглец и звонко захохотал.

***

Малыш обернулся, и поглядел на закрытую дверь. Они остались вдвоем.

Германка все еще пробовала вырватся, что — то отчайно выкрикивая на собственном родном германском. Здесь Малыш, вроде бы придя в себя, подошел к кровати и практически кинул немку на ее. Та, плюхнувшись на белоснежную простынь, поспешно отползла к спинке кровати, и усвешись, круглыми от испуга очами усатвилась на юнца в черном, промасленом комбинезоне и с шлемофоном на голове. Взор Малыша мог просверлить железную плиту, ведь там, в его кариих очах сконцентрировалась вся его ненависть к слабенькому полу. Сняв с себя шлем, и растегнув ворот комбинезона, он влез на кровать и угрожающее приблизился к немке. Та попробовала защитится, и стукнула ногой его в грудь. Малышу хоть бы хны. Что могло противопоставить ему, юркому и крепкому это слабенькое, беззащитное создание? Резким движением он повалил ее на спину, и придавил ее руки к кровати. Германка заплакала, из уже влажных, прозрачно — тёмных глаз брызнули слезы, и побежали вниз по щекам. Темные ее волосы хаотично расскинулись на белой простынье. Как она не пробовала вырватся, у нее ничего не выходило. Российский мертвой цепкой сковал ее руки, и сейчас со злостной ухмылкой пялился ей прямо в глаза.

Отпустив ее, Малыш обеими руками взялся за нижний конец ее ночнушки, и с силой развел руки. Затрещяла рвущасяя ткань, а женщина жалобно залепетала

Nein, nein, bitte…

Что, малютка, жутко? — зашипел Малыш улыбаясь. Он с экстазом глядел на ее голое, ничем не прикрытое и такое красивое тело. Белоснежная, молочно — бледноватая кожа, мелкие, но объемистые груди, розоватые пуговки сосков, тонкий живот, и священный, неизвестный для него темный волосатый трехугольник под ним. Он сторожно дотронулся до стройных бедер, и медлительно проведя по ним руками верх, устремился к грудям.

Германка заплакала пуще прежднего

— Ну что ты ревешь, а? … — тихо шепнул Малыш, точно заколдованый этим неописуемым для него зрелищием. Глаза его свалились на ее губки, на эти крошечные, красные лепестки. Здесь снутри парня что то щелкнуло, куда то испарилась горячая ярость, что то приятно кольнуло в груди. По всему телу прошлась дрожь, и он медлительно наклонился над ее лицом.

Как досадно бы это не звучало, ему так и не удалось сделать это. Двеушка, которая практически уже сдалась на милость собственного мучителья, предприняла последнюю, отчайную попытку защитится. Сжав губки, она влепила Малышу оплеуху. Того как будто кипяточком ошпарили, осткочив в сторону он взялся рукою за покрасневшую щеку. Он чуть ли сообразил что пройзошло, но глаза его заполнились, а в горле в один момент застрял ком. И здесь из нутри послышался глас: «Они все такие. ВСЕ!»

Малышу хотелось завыть, завыть не человечьим, а животным голосом. Но он и звука не проронил. Замахнувшись, он отмерил девице ответную пощечину, да такую, что бедняжке чуток шейку с плеч не сорвало. Германка снова начала рыдать, сейчас уже во весь глас. Она смирилась с поражением. На ее белоснежной щеке осталась зияющяя ссадина. Малыш стал стягивать с себя комбинезон. Выполнив эту трудозатратную функцию, он вызволил свое мужское достоинство, издавна стоящее колом. И вдруг он увидел, что коленки у него трясутся. Ужас? Вероятнее всего это было волнение. Он был образованным парнем, окончил полных 10 классов городской школы, вырос в солидной семье. Он много читал, читал и про это, на теоретическом уровне был к этому готов. Но у него не было никакого опыта. 1-ый раз всегда так — волнение, некоторая растерянность, неуверенность. Перед ним лежала настоящяя, жива женщина. И она совершенно не имеет желания стать его первой дамой.

Стоит вообщем? …

Но здесь он опять вспомнил свое горе. Вспомнил свою рану, глубокую и до сего времени кровоточящюю рану на сердечко. Рассеянная физиономия сменилась преждней грозной, последние призднаки жалости м милосердия испарились совсем.

Естественной была реакция немки, которая после удара отвернула лицо и тихо, индифферентно исходила слезами. Лицезрев вставший орган собственного истязателя, женщина на уровне мыслей представила, какой ад ее ждет.

— Nein, nein, nein!!!

— Молчи, курва!

Навалившись на нее, Малыш стал водить головкой члена по ее теплому лону, и после нескольких неудачных попыток нащупал ее крошечную дырочку. Очень узенький, чуток влажный вход в ее влагалищие. Пригодилось еще пару секунд, чтоб Малыш растерял последние остатки волнения, нерешительности и растерянности. Инстинкты взяли верх, и юноша медлительно стал протискивать член в неширокую манду. Германка уже было расскрыла рот, но Малыш просто прикрыл его ладонью. Медлительно, но правильно он проходил вовнутрь, пока не натолкнулся на переграду.

«Девственница»… — лицо Малыша расплылось в наизловещей, но в тоже время блаженной ухмылке. Веселило не только лишь то, что ему, девственнику, выпало впервой выебать девственницу. Очень уж он был начитан, и отлично знал, что может причинить ей сильную боль. Он поглядел прямо ей в глаза. Ужас, мольба, отчаение. В то же время чувство безнадежности, в очах ее вроде бы было написанно «мне уже все равно

… » Она знала, что ее лишат девственности, но ей это уже было индифферентно.

Все пройзошло практически в секунду. Малыш резко качнул бедрами, и прорвал переграду. Германка выгнулась, обширно раскрытые глаза зажмурились, раздался звучный, жалобный визг. Она стала дамой. На простынье появилось красноватое пятно.

Малыш уставился на итог собственной проделки. Это оказалось проще чем ожидалось. Здесь его обхватило какое то не поддающееся объяснению чувство — как будто все былое осталось сзади. Война, обида, горечь, ужасы, вялость, злоба — все это осталось далековато сзади. Он стал совсем новым, каким то другим.

А германка ревела во всю. Ей было больно, не настолько на физическом уровне, сколько духовно. Нет, российский совсем не был ей отвратен. Он даже был лучше тех других, что на данный момент были в гостинной. Но для чего!? Для чего так? Так как они фавориты? В чем все-таки ее вина? Что она сделала этому юному бойцу? За что? Она бы даже ему отдалась, будь происшествия другими. Да, он ей приглянулся. Юный, сильный, красивый. Но он взял ее силой. Грубо, хладнокровно лишил ее самого дорогого. И самое главное — уталив свою жажду, он бросит ее, как сломанную куколку. Она отвернула голову и горьковатые слезы ручьем потекли по ее щеке, рассеченной недавнешним ударом. Малыш опять вошел в нее.

Никакой реакции. Она только издала тихий, еле слышный стон. «Узко здесь у тебя» поразмыслил он, протискиваясь в малюсенькое влагалище. Теплая плоть без охоты пропускала через себя неожиданного гостя. Здесь кончик члена коснулся матки. Не много того, что узенькая, к тому же маленькая. Чуток потерпев, Малыш вытащил член, а потом с новейшей силой вклинил ее в промежность. Женщина жалобно вскрикнула, но здесь же затихла. Она совсем сломалась. А он уже взял ее за ноги и стал насаждать ее на собственный кол. Она постанывала в ритм, каждое его движение вызывало боль по всему телу. Посильнее всего болело под животиком, а промежность не прекращяла кровоточить. Она попробовала отключится, надеясь очнутся после конца этого ужаса.

Малыш ускорил темп проникания. Он ощущал что на данный момент кончит, и желал кончить в нее, безостаточно заполнит ее. Только так возмездие над всеми дамами на свете будет полным. Узенькая манда туго обхватила его орудие, это достовляло ему отдельное удовольствие — ведь ей болнее. Здесь что то заклокотало в нем, как будто вся энергия сосредоточилась в одной точке его тела, он весь затрясся и…

Горячяя, густая сперма тугой струей стукнула в глубь промежности, в самую матку, быстро заполняя небольшую, измученную пещерку девицы. Германка завизжала в страхе, и задрыгалась своим изтерзанным телом. Малыш закрыв глаза, глухо хрипел. Все. Он мужик. Реальный мужик, таковой же как Старшой, Кувалда и Наглец. Он сделал это… После долгой и изнурительной борьбы он в конце концов то одержал победу. Издав удовлетворенный рык юноша прикрыл глаза и упал рядом с немкой, истекающей слезами и кровью, и временами разрываясь от истеричного плача

Создатель рассказа: Пилот ВВС Карлсланда

[/responsivevoice]

Category: Подростки