Рука в шортах Часть 3

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Рука в шортах. Часть 3

Рука парня даже не дошла до края шорт. Она скользнула пару раз снаружи-внутрь по бедру и двинулась назад, к теплу самой интимной части моего тела. Она вновь легла мне меж ног, но сейчас не застыла, а немного сжалась, подбирая мошонку и мягенький член в горсть.

Я чуть не задохнулся. Я весь натужился. Я закрыл на мгновение глаза.

Ладонь сжалась малость. Позже немного стала двигаться. Сверху-вниз, из стороны в сторону. Совершенно немножко. Юноша тискал мои член и яичка, щупал их, голубил. Совершенно мягко, лаского, едва-едва.

Я был ошарашен и испуган. Меня лупила нервная дрожь. Я ощущал себя последним извращенцем и в то же время немощным зверем в сильных руках ожесточенного охотника.

А еще стучала идея, что он сейчас совсем явственно ощутил, что у меня не стоит. И не встает в ответ на его ласки. Я чувствовал стыд, что мой член не стоит:

А он продолжал водить ладонью мне меж ног, время от времени несильно сжимая все, что там было, а время от времени начиная перебирать пальцами, чтоб почувствовать мелкие детали. Он прощупал яйцо, позже 2-ое. Он сделал это так лаского, что боли я практически не ощутил. Он выделил мягенький отросток члена и ощупал его. И вновь принялся несильно сжимать все это в ладошки. И вновь водить рукою сверху вниз. И вновь тискать.

Я бросил взор на парня. Он смотрел мне меж ног. Лицо его казалось размеренным и суровым. Я смотрел на него, и вдруг вновь стал чувствовать его красоту. В том необычном положении, котором я был, я все еще был способен восторгаться красотой:

В этот момент меня вдруг озарило. Эти красноватые пятнышки на лице, раздувающиеся ноздри, дрожь губ — это все было не что другое, как возбуждение, страсть, желание. Он получал наслаждение от того, что голубил меня меж ног! Даже не глядя на то, что у меня не стояло! А может, то, что у меня не стояло, добавляло что-то особое в его чувства? Может, ему нравилось тискать мой мягенький член?

Этих мыслей оказалось довольно, чтоб мои стрессовость и ужас на одно-единственное мгновение немного ослабели. И в моем члене здесь же появилось новое, такое знакомое чувство. По члену пробежала волна. Казалось, она не оставила после себя никакого следа, но уже 2-ая волна принудила член вздрогнуть.

Юноша, естественно, ощутил эту дрожь. Его ладонь застыла. Сейчас он просто держал ладонь и чувствовал кожей то, что происходило у меня в трусах.

Мой член уже ничто не могло приостановить. Он уверенно наливался кровью, вытягиваясь в длину, твердея. Даже просто лежащей на нем ладошки было довольно, чтоб по нему пробегали спазмы, превращая мягенький отросток в твердую палку. Все вышло стремительно, за какую-то секунду.

Юноша вдруг убрал руку. Я удивленно поглядел на него, и сообразил, что он внимательно всматривается мне меж ног. Я перевел взор и с страхом увидел, что контуры члена явственно проступили через мягенькую узкую ткань. Шорты оттопырила ровненькая палка, лежавшая чуток наискосок, от неопределенной припухлости мошонки практически до самого пояса. При должном воображении по движению теней можно было для себя представить возбужденные движения вытянувшегося цилиндра. Все это было видно, и он смотрел. И лицезрел.

Часть 3. Я резко сел в кресле

Я резко сел в кресле, закрывая руками и корпусом настолько откровенную картину. Мне было постыдно. Я ощутил, что краснею. Осторожно обернулся на него. Он смотрел на меня также расслабленно.

Он некое время смотрел на меня. Позже оборотился в собственном кресле ко мне вполоборота. И протянул другую руку, не ту, которой он меня трогал. Той, наиблежайшей ко мне рукою, ему было неловко. Далекая от меня рука не была ничем стеснена, могла двигаться как угодно, и он здесь же этим пользовался. В полной тиши эта рука прикоснулась к моему плечу и немного на него нажала. Он желал, чтоб я вновь откинулся на спинку кресла.

Я поглядел на него. Он немного, чуть приметно улыбнулся мне. И снова нажал на плечо.

Меня лупила нервная дрожь. Я не осознавал, что происходит. Я был совсем опустошен своими своими чувствами. И еще — я полностью явственно ощущал, как волны сокращений прокатываются по моему эрегированному члену.

Он немного усилил собственный нажим. И я поддался. В одно мгновение сдался. Расслабился. Откинулся на спинку кресла.

Он взял мою безвольную руку, все еще прикрывавшую низ животика, и опустил ее на сиденье. Позже сделал это с другой рукою.

Мы оба смотрели мне меж ног, туда, где нескромно оттопыривала шорты жесткая палка.

Ладонь погладила жесткий цилиндр в моих шортах. Не спеша, мягко, лаского. Сверху-вниз. Сверху-вниз.

Меня прострелило острое чувство наслаждения, смешанное с более ясным осознанием, сколь запрещенно, извращенно мое наслаждение. Мое тело невольно дрогнуло, немного подавшись вперед, к сладкой ладошки.

Я вдруг явственно сообразил, что сейчас, еще до сумерек, я лишусь собственной девственности. В моей голове в одно мгновение родилась полная, окончательная уверенность, что я познаю секс, познаю его весь, во всем его многообразии, познаю еще до того, как бабушка начнет вызванивать меня, недоумевая, почему я не появился.

Никогда не задумывался, что стану мужиком с мужиком: Другими словами: Я даже представить для себя такового не мог:

Сколько раз я для себя представлял собственный 1-ый реальный, «большой» секс! Сколько различных ситуаций обыгрывал в воображении! Сколько различных лиц, фигур и нравов были в те моменты в моей голове! Но всегда это была дама. Кто-то дамского пола:

Я не колебался, что этот юноша трахнет меня, конкретно он меня, а не напротив, и трахнет не один раз. И я знал, что это будет отлично, что это будет счастье и удовлетворенность, и что все мои ужасы — тупость, и все газетные штампы — тупость, и я не вспомню о их, а только пройду через удовольствие, удовольствие своим первым реальным сексом, а позже опять, и опять, и опять:

Какие картины в тот момент вставали в голове парня? Додумывался ли он, что я только-только отдался ему, отдался весь, без остатка? Лицезрел ли он меня голым, на кровати в собственной спальне? Представлял ли он для себя меня с чуть спущенными шортами, прижатым где-нибудь в лифте? Либо выпрямившимся перед ним кое-где меж лестничными площадками, выпрямившимся и позволяющим его коленопреклоненной фигуре колдовать над моей ширинкой? Либо меня, пригнувшегося к какому-нибудь пеньку в глухом уголке парка?

Я в те мгновения не опешил ни одной из этих картин и не отверг ни одну из их.

Ладонь поглаживала мой член, все посильнее прижимаясь к нему. И в такт этим поглаживаниям напрягались мускулы моего животика, и мускулы моих ног, и мускулы моего зада. Что-то сжималось снутри меня. Что-то сжималось снутри члена. Что-то сжимало мое сердечко. Что-то сжимало мое гортань.

Картины полей по ту сторону окна автобуса мельтишили очень стремительно, и я закрыл глаза. Я уже чувствовал удовольствие, и поля мешали мне услаждаться.

Здесь я услышал глас парня. Тихий шепот, чуть различимый за рокотом мотора:

— Сдвинься в кресле вперед!

Я поначалу не сообразил, что это гласит он. Позже сообразил, но опешил, с кем это он говорит. И только когда он повторил это снова, сообразил, что он желает, чтоб я что-то сделал. В 3-ий раз до моего сознания пробилось, что.

Я не колебался ни секунды. Просто подвинулся вперед на сиденьи, опершись на самый край копчиком. Мой таз повис в воздухе. Я съехал по спинке и фактически лег в кресле. Мои ноги не могли уместиться меж сидениями, и мне пришлось раздвинуть ноги, обширно раздвинуть. Одна моя коленка уперлась в стену автобуса. 2-ая — в ногу парня.

Я приоткрыл глаза и поглядел, как прижимаются друг к другу наши колени. Позже перевел взор и со стыдом увидел, что бугор на моих шортах в таком положении выпятился со всей откровенностью, как будто увеличившись в разы:

Пусть! Ну и пусть!

Я закрыл глаза и застыл.

Ладонь появилась здесь же. Она гладила сейчас свободно доступный через ткань член, сжимала сейчас свободно доступную через ткань мошонку, касалась сейчас свободно доступный снизу зад. Она голубила все, что могла достать, вобрать в себя, накрыть собой, и эти ласки отдавались во мне, заставляя дрожать мое тело. Все снутри меня напрягалось, и с каждым сокращением мускул я больше погружался в сладостное забытье, поддавался вперед, больше расставлял ноги, больше стремился навстречу настолько сладкой ладошки.

Это был некий умопомрачительный, совсем сюрреалистический, не от мира этого танец удовольствия у меня меж ног, танец в каком участвовали двое — мое тело и ладонь парня с примыкающего сидения. Я растерял всякое чувство того, где я нахожусь, что делаю, даже кто я. В меня ударяли волны наслаждения, и я подавался навстречу их ударам.

Почему настолько обыкновенные прикосновения производили такое действие на меня! Что-то схожее я сам проделывал с собой тыщи раз, но никогда и нигде я не чувствовал ничего подобного. Как будто всю жизнь работавшей на тихом шепоте колонке вдруг дали полный звук. Я был сметен, смят, раздавлен, разорван неслыханным потоком наслаждения, обрушившегося на меня.

В некий момент я малость вынырнул в действительность. С моего члена вдруг пропало настолько сладостное давление, а понизу животика появилась полоса прохлады, и я приоткрыл глаза, с трудом разбираясь в том, что происходит вокруг меня.

Рука сместилась незначительно ввысь и гладила сейчас мой животик. Поверх футболки. И та подавалась за ладонью, обнажая полоску кожи над поясом шорт.

Создатель рассказа: Русландер

[/responsivevoice]

Category: Подростки